– Саэр Ольен из рода Карионов, – представился Фабион, прежде бросив на меня свирепый взгляд, видимо, чтобы не смела каким-либо образом разоблачить его обман. – И моя сводная сестра – саэрисса Хеана Карион.
– Сводная сестра? – Гаральд удивленно вскинул бровь. – И вы из Пакасии, насколько я понимаю? Чувствую в вашей речи акцент. Полагаю, из южных провинций?
– Да. – Фабион кивнул. – Мы действительно из южной провинции Пакасии под названием Валлония.
– О, замечательное местечко. – Гаральд расплылся в мечтательной улыбке. – Какой там выращивают виноград, а какое делают вино! Терпкое, сладкое, светло-розовое. Эх, где же моя юность, когда я исследовал весь этот благословенный уголок!
– Не думал, что вам так много лет, – холодно удивился Фабион. – Иначе почему вдруг память вас подводит? В Валлонии никогда не делали розового вина. Только красное. И не сказал бы, чтобы она славилась им. Вот соседняя Ольстерия – другое дело.
– Неужели? – Гаральд обескураженно всплеснул руками. – Ну надо же! Казалось, это было только вчера, а умудрился все перепутать.
Губы Фабиона тронула слабая усмешка. Приятель наверняка понял, что целитель всего лишь пытался поймать нас на ошибке или противоречии. Боюсь, это далеко не последняя проверка. Главное – помалкивать, чтобы не навредить приятелю и себе какой-нибудь глупой оплошностью. Игра, которую он затеял, явно не для моего ума.
– А почему же ваша сестра постоянно молчит? – Гаральд живо обернулся ко мне, словно только сейчас вспомнив о моем присутствии.
Ага, надеется, что я окажусь не столь умной и осторожной, как мой якобы брат. В таком случае – обойдется! А целитель тем временем продолжил, покалывая меня острыми стилетами глаз:
– Саэрисса Хеана, вас, должно быть, сильно утомила дорога?
– Немного, – осторожно согласилась я.
– Право слово, я не совсем понимаю, почему ваш брат пошел на столь немыслимый риск. – Гаральд с демонстративным недоумением пожал плечами. – Пускаться в долгий путь вместе с такой красивой сестрой и без должной охраны… Простите, ирон Ольен, но это верх безрассудства! Ладно, наши края достаточно тихие и спокойные по сравнению с Пакасией…
– Как показывает опыт – недостаточно, – оборвал его Фабион, чуть поморщившись. – И я не ирон. Всего лишь ир.
– Вот как… – протянул Гаральд, выжидающе глядя на моего приятеля. Было видно, что он жаждет услышать подробности о том, почему мы решились пуститься в столь дальний путь и что вообще забыли в Укардии.
Фабион неспешно прошелся по крохотному пятачку земли перед отвесным обрывом, то сжимая, то разжимая кулаки. Гаральд не торопил его, лишь следил со все возрастающим недоумением. Наблюдала за метаниями приятеля и я, но только со страхом. Не запутаемся ли мы в паутине лжи? Надо было раньше озаботиться составлением убедительного рассказа о том, с чего вдруг мы так загорелись жаждой к путешествиям, и обсудить малейшие детали, чтобы не выдать себя несоответствием в историях. Но кто же знал, что в очередную передрягу мы угодим так скоро. Даже до Укардии не успели добраться. Словно неудача гонится за нами по пятам.
– Ирон Гаральд, – наконец проговорил Фабион, остановившись напротив целителя и вглядываясь в него со странной смесью надежды и испуга. – Вы кажетесь благородным человеком. Мне было бы очень больно в вас разочароваться… Поймите, то, что я вам расскажу, не для посторонних ушей. Пожалуйста, обещайте сохранить все в тайне!
Я нервно провела по широкому кожаному ремню, перепоясавшему мою просторную рубаху. Что задумал Фабион? Неужели выложит неожиданному знакомому всю правду? Но это безумие! В лучшем случае нас сразу прогонят куда подальше, не дав возможности даже отдохнуть. В худшем… Демоны, не хочется и представлять! Да, надо было сто раз подумать, прежде чем соглашаться на рискованную авантюру приятеля. Подумаешь – пожизненное заключение в монастыре! Это куда лучше, чем смерть на костре.
– Вы меня заинтриговали. – Гаральд с нарочитой безмятежностью улыбнулся, но вот его глаза зажглись злым предвкушающим огнем. А на самом дне зрачков я заметила тревогу. Неужели жалеет, что вытащил нас на разговор в безлюдное место? – Но должен сперва предупредить. Ир Ольен, увы, я не могу обещать вам подобное, не зная, в чем суть вопроса. Если ваше появление в наших краях будет угрожать безопасности горожан – то я не собираюсь хранить молчание. Но уверяю вас, если вы намекаете только на проблемы сердечного или семейного толка, то я буду нем как рыба.
– Вы удивительно проницательный человек, – с невеселым смешком оборвал его Фабион. – Именно о таких проблемах я и собираюсь вам поведать. Видите ли… Ирон Гаральд, я очень надеюсь, что все останется только между нами. Мой отец… Он чрезвычайно строгий, я бы сказал, даже деспотичный человек. Я его сын от первого брака. Хеана – дочь от первого брака моей мачехи. Мы с сестрой встретились, будучи уже достаточно взрослыми. По законам Пакасии мы считаемся родственниками, поэтому ни в каком случае не можем рассчитывать на… Ну вы понимаете…
– О-о-о, – протянул Гаральд, опять вперившись в меня немигающим взглядом. От столь пристального внимания и откровенной лжи приятеля я покраснела, впрочем, целителя мое смущение весьма порадовало. Он довольно заулыбался и проговорил: – То есть в дальний путь вас отправила запретная любовь, верно?
– Да, – тихо признался Фабион, с притворной мукой заломив руки. – Это, наверное, прозвучит чрезвычайно глупо… Но когда я встретил Хеану, то понял, что не могу без нее жить. Что хочу каждый день видеть ее рядом, наслаждаться ее улыбкой и голосом… Если бы я признался отцу в своих чувствах к сводной сестре, то это было бы катастрофой. Никогда, ни за что на свете он не пошел бы на столь небывалый скандал и не позволил бы нам быть вместе. Некоторое время я страдал молча, но, видимо, отец начал о чем-то догадываться. Саэр Альхон Карион всегда славился своей прозорливостью. Он догадался о моих чувствах, взбесился и собирался отправить меня на королевскую службу. Я с раннего детства показывал способности к магии, умудрился к своим двадцати годам заслужить право на приставку «ир», благо мой учитель оказался весьма мягким и понимающим человеком, не требующим беспрекословного подчинения. Но отец желал выбить из меня всю эту «любовную дурь», как он выразился. Поэтому… поэтому…
На этом месте голос Фабиона так искренне дрогнул от сдерживаемых с трудом слез, что на миг я сама поверила в жестокого отца, чинившего нашей любви всевозможные препоны. Правда, по иронии судьбы я до сих пор не была уверена, что мы предназначены друг другу. Нет, Фабион мне нравился, даже очень. Наверное, я ему тоже, раз уж он решился ради меня на такое безумие. Но кто знает, вдруг это всего лишь мимолетная влюбленность, обжигающая, но, увы, крайне быстротечная. Должно быть, я слишком прагматичная особа, чтобы поверить в любовь с первого взгляда и до гроба.
– Успокойтесь, – тем временем покровительственно произнес Гаральд. С симпатией потрепал Фабиона по плечу. – Я все понимаю. Когда-то и я наделал глупостей… Впрочем, речь сейчас не обо мне. Вас выгнали из дома?