Далтон отчаянно мечтал снова встретиться с Лэйни, но как-то не ждал, что это случится так быстро, да к тому же еще и по ее желанию. И уж тем более не ждал, что она добровольно явится в «Инновации Кейна».
А она как ни в чем не бывало заявилась туда в понедельник перед самым обедом.
Далтон вел важные переговоры по телефону, но, когда помощница прислала сообщение, что к ним заглянула Лэйни и желает его видеть, по-быстрому покончил с делами, и уже через пять минут перед ним стояла Лэйни с двумя пакетами еды из закусочной.
— Я принесла обед, — заявила она с порога, — надеюсь, ты любишь овощи. Я понимаю, у тебя много дел, и постараюсь сильно тебя не отвлекать, — начала она, раскладывая угощение, но, заметив его удивленный вид, смутилась: — У тебя же нет каких-то конкретных планов на обед?
— Нет… — Вообще-то он собирался отправить Сидни в ближайшую закусочную, чтобы она принесла ему что-нибудь пожевать во время переговоров, но раз уж он проигнорировал переговоры, то о таких смешных планах не стоит и вспоминать.
— Не хочу смотреть дареной закуске в зубы, но разве ты не должна быть в школе?
— Скажи спасибо Колумбу.
— Что?
— Сегодня день Колумба, знаешь, один из тех праздников, на которые люди обычно не обращают особого внимания, а учителя любят за лишний выходной.
— Понятно.
— И я решила, что сегодня отличный день, чтобы начать наше дело.
— Наше дело? — И почему он сделал такое ударение на слове «наше» вместо «дела»? — Какое еще дело?
— А ты забыл? — Лэйни состроила такую мордочку, будто говорила с умственно отсталым. — Дело о пропавшей наследнице.
— Ну это дело, конечно, так бы и называлось, если бы мы были героями детектива, вот только мы не герои.
— Конечно нет, — заявила Лэйни, усаживаясь на краешек стола. Теперь ее попка была в каких-то пяти сантиметрах от его обеда.
— Да-да, — пробормотал Далтон, пытаясь не пялиться на ее роскошные формы и вспомнить, о чем они говорили.
Теперь, когда Лэйни уселась на стол, Далтон возвышался над ней на добрые тридцать сантиметров, к тому же ему и так всегда говорили, что он — внушительный мужчина. Мрачный и суровый, если верить Порции. Пусть он и не сам выбрал такой образ, но при необходимости не гнушался им воспользоваться. Так что если он весь из себя такой внушительный, то Лэйни могла бы, хоть для вида, съежиться от страха. Вот только она никогда не вела себя так, как Далтон этого ждал.
— Ну раз уж у тебя сегодня выходной, иди домой и отдохни.
— Я знаю много всего прекрасного, чем мы могли бы заняться у меня дома, но, если помнишь, в субботу именно ты решил, что нам не стоит торопиться.
Одна ее ножка, обутая в шлепку, легкомысленно покачивалась совсем рядом с ним, потом эта шлепка соскочила, и Лэйни потерлась босой ступней о его голень, как будто ее слова нуждались в дальнейшем пояснении. А они не нуждались.
Даже через плотную ткань брюк Далтон почувствовал тепло ее тела, от которого у него мигом закружилась голова. Похоже, она неплохо подготовилась к сегодняшней встрече, вот только Далтон слишком хорошо ее знал, чтобы так просто попасться на удочку. Он с детства помнил эту защитную реакцию Лэйни — что ж, вряд ли он вправе ее винить. Она так боится подпускать его к себе, что готова сама броситься ему на шею. А то, что она добровольно пришла сюда, в самое логово зверя, лишь подчеркивает, в каком она отчаянном положении.
Но Далтон не хотел, чтобы Лэйни его боялась, не хотел, чтобы она огрызалась и хитрила. Он хотел, чтобы она наконец-то расслабилась и стала такой, какой она всегда и была, настоящей Лэйни. Вот только если он сейчас с ней переспит, то об этом можно будет забыть раз и навсегда. И уж точно он никогда не займется любовью с ней здесь, прямо в офисе «Инноваций Кейна».
Далтон шагнул назад, иначе он бы просто не удержался от соблазна прикоснуться к ее желанному телу. Раз уж они теперь вместе обедают, то пусть между ними будет хоть стол, а еще лучше — футбольное поле.
— Пойдем туда, — кивнул он в сторону соседнего кабинета, — там нам будет удобней. — «Угу, а заодно, может, я сумею выкинуть из головы мысль о твоей заднице на моем столе». — А что касается пропавшей наследницы, то твоя помощь мне не нужна.
— Ну конечно, а ты забыл, что сам пришел ко мне за помощью?
— Да, но мне нужно было твое разрешение на встречу с Матильдой, а не чтобы ты играла в Шерлока Холмса.
— Все просто. Я могу тебе помочь, Матильда может тебе помочь. Осталось лишь придумать, как мне правильнее у нее все узнать. И, разумеется, расспрашивать ее нужно мне одной, ведь если она тебя снова увидит, то у нее опять начнется приступ.
— Может, твоя бабушка ничего не знает.
— Может быть, но попытаться стоит.
— Но все равно это не твое дело. Я должен все узнать сам.
— Твой отец затеял эти дурацкие розыски, а ты даже не можешь обратиться к кому-либо за помощью? Он так прямо и сказал?
— Он сказал, что нам нельзя обращаться к частным детективам.
— Ну как ты сам верно заметил, я не детектив, так что нам нечего бояться, — заявила она и вытащила блокнот с мультяшной кошкой на обложке. — Я начала составлять список…
— Зачем тебе это?
Лэйни, нахмурившись, подняла глаза.
— Еще два дня назад ты всячески старалась от меня отделаться, а теперь навязываешь свою помощь. Зачем тебе это?
— Ну к чему эти расспросы? Просто позволь, я тебе помогу, — вздохнула она, — ну пожалуйста.
Далтон задумчиво посмотрел на нее, делая вид, что старательно размышляет. На самом деле он сразу понял, что не сможет ей отказать, хотя ему вовсе и не хотелось, чтобы она что-нибудь знала обо всем этом деле. Да, еще ни одной женщине не удавалось так просто вертеть им по своему усмотрению.
— А у тебя есть зацепки получше?
— Нет, — признал Далтон. За последнюю неделю он еще два раза навестил отца, и Холлистер полностью вымотал его, раз за разом требуя найти свою дочку, но упрямо отказываясь сказать хоть что-то полезное. — Я пытался вычислить хотя бы приблизительное время ее рождения, и отец клянется, что первые четыре года не изменял матери.
— Ну просто святой какой-то, — усмехнулась Лэйни, поднимая блокнот, — значит, можно исключить время…
— С июня 1978-го по ноябрь 1982-го.
— А что случилось в 1982-м?
— Отец встретил мать Купера.
— Понятно. Значит, у нас остается еще шестьдесят три года.
— Ну, думаю, первые пятнадцать лет его жизни тоже можно исключить, — усмехнулся Далтон. — Может, Холлистер и изводил всех подряд уже тогда, но вряд ли он в столь юном возрасте совращал женщин.