Хотя это было зря – те и сами бы недолго протянули в изменившемся мире. А так они вынуждены были вступить в свой последний бой, пытаясь даже не защититься от людей, а, наверное, просто отомстить хоть кому-то за то, что совершили сами же. Они убили старый Намайилееллен, а новый убил их. Люди уцелели, но последняя битва поставила их на грань вымирания. Их общество погибло, а земли были отравлены. И люди начали выживать. Потеряв старые знания, но сохранив память о том, что знания все же были. Затаив ненависть на все древнее, но жадно к нему стремясь. Люди плодятся быстро – на Юге им уже тесно. Они не успели поднять свою культуру на тот уровень, где возможно хоть какое-то взаимоуважение между народами и бережное отношение к ресурсам. Они привыкли брать то, что им нравится, силой и сразу все. Они не видят ничего, что располагается за пределами их маленького уютного мирка. Даже язвы не замечают, а про Север и вовсе не думают. Никто из людей не думает про Север… никто… Тимур, мне известно, чего хочет твой народ. Это знают все. Но ваша жажда вернуть себе утраченную землю не принесет вам покоя. Вы проиграете. Все люди проиграют. Мой волшебный дар меня не обманывает – так и будет, если и дальше ничего не замечать. Я замечаю. Думай. Всегда старайся думать. Или за тебя это будут делать другие. Не будь пушинкой, попавшей в бурю, – будь самой бурей.
Странная девушка встала, вытащила из трещины догорающую лучину, бросила в тлеющий очаг, тихо добавила:
– Ложись спать, уже поздно.
Тим, послушно устраиваясь под стеной, все же не удержался:
– Эль, ты очень странная.
– Я знаю.
– Я не понял твоих слов. Зачем ты мне это говорила?
– Не знаю. У меня не оказалось нужных слов. Тимур, я пойду с вами в Анию. Не знаю зачем, но мне кажется, я должна пойти с вами. Точнее, пойти с тобой. Это важно… наверное… Я буду тебе помогать. Ты сейчас слаб, неопытен и нищ – помощь настоящей магички тебе не помешает. А что будет дальше… Посмотрим… Главное, запомни – старайся смотреть чуть дальше, чем смотрят все. У тебя это должно получаться. Я знаю это.
Тим, уже засыпая, думал лишь об одном: почему Эль упорно называет мир Намайилеелленом? Слово древнее, очень древнее – сейчас так говорят только зайцы. И вообще ее долгий монолог был очень необычным – как будто вместо нее говорил кто-то другой. Или по памяти цитировала что-то торжественное. Или очень старое. Необычное. Надо бы запомнить все, что она наговорила, и потом расспросить подробнее – может, и пояснит.
Очень странная девушка. Но Тим ей почему-то верил. Она неспособна на подлость.
Хотя черепа возле двери, если откровенно, его настораживали.
Система воинских званий в Империи была крайне запутанна. С высшими понятно – это маршал на суше и адмирал на море. С теми, что на ступеньку ниже, тоже сложностей нет – полные генералы и генералы армий, а на флоте, соответственно, эскадренный адмирал. Но вот в том, что ниже, на трезвую голову непосвященный уже не разберется. К примеру, бригадный генерал вроде бы звучит серьезно. Но на деле максимум, что ему светит, – командование над группой из пары полков, а это будет около двух тысяч солдат (в лучшем случае). При этом полковник-легионер может руководить отрядом из трех-четырех тысяч солдат разных родов войск, хотя в нерегулярном легионе не более полутора тысяч бойцов. Генерал-советник и вовсе не имеет подчиненных, если не считать порученцев, денщиков, адъютантов и прочий люд. У простого обозного сотника под началом может оказаться несколько тысяч обозников, зато шан-полковник в лучшем случае руководит тремя сотнями саперов.
Кан Гарон был бригадным генералом. Карьера далась ему относительно легко – в армии он провел всего-навсего одиннадцать лет. Учитывая то, что минимальный срок службы, необходимый для получения такого звания, должен составлять не менее пятнадцати лет, весьма неплохо. Но для имперских аристократов существовала поблажка – отсутствие возрастной планки при поступлении на службу. Единственное требование – здоровья должно хватить ровно на столько, чтобы самостоятельно дойти до кабинета секретаря королевского префекта, занимающегося воинскими записями. А там даже делать ничего не надо – за тебя может заполнить бумаги простой писарь, записывая слова отца.
Так что армейскую лямку Кан начал тянуть с трех лет. Мог бы и раньше, если бы не отцовская лень. Разумеется, никто ребенка муштрой не доставал – он свой полк впервые в четырнадцать лет увидел. Полноценно служить начал в семнадцать, и нельзя сказать, что сделал головокружительную карьеру, – бывали бригадные генералы возрастом на четыре-пять лет моложе. Но что поделать – нет у Кана серьезных покровителей. Отец, промотав добрую половину наследства, ухитрился при этом разругаться со всем белым светом, нажив для себя и своего сынка немало недругов. Кан не раз из-за него попадал в неприятные истории.
Вот и теперь в такую же угодил. Все порядочные офицеры сидят сейчас в Тионе, уничтожая городские запасы спиртного. А столица Тарибели своими запасами славится – наверняка им надолго хватит. Он бы с удовольствием занимался тем же самым, если бы не проклятый приказ. Вот и пришлось вместо трактирной гулянки ускоренным маршем вести два пехотных полка к границе, а потом – дальше, уже по земле Северной Нурии. Маршал Гвул (чтоб он сдох в сточной канаве) решил, что на эту роль Кан подходит идеально (а еще он не забыл, как папаша Кана в свое время ему на дуэли кончик носа отсек – пришлось потом раскошелиться на серьезную операцию у магов). Приказ был прост – как можно быстрее добраться до Глонны и, действуя совместно с армией нурийцев, не позволить хабрийцам захватить столицу страны.
У Фоки, если не врут, тысяч сто солдат, кабы не больше. У Кана – тысяча семьсот, из которых половина – гарнизонщики из внутренних областей: эти ребята кровь видели только в колбасе. Кроме того, ему выделили настоящего мага – для связи, а также для противодействия отрядам врага, вооруженного пороховыми трубками. Маг этот с первого дня маялся желудком, его глаза все время находились в движении, с тоской высматривая места, способные укрыть хозяина: гадить на глазах солдат этот костлявый сноб стеснялся.
Интересно, как с такими силами остановить Фоку под стенами столицы? Да хабрийцы пешком эти стены снесут, если всей толпой ринутся. У него, по сути, лишь половина отряда боеспособна – Третий Риольский стрелковый полк. Да и с ним не все ладно: ведь половина офицеров – выскочки, прибывшие недавно с единственной целью – нахватать наград, числясь в авангарде. Солдаты, правда, настоящие звери, но половина из них откровенные бандиты, набранные, похоже, прямиком из тюремных подвалов. Но Шестой Ирдийский пехотный полк – это и вовсе сущее недоразумение: солдаты – трусливые болваны, спешащие наделать в штаны при одном упоминании о противнике, а офицеры – элитные идиоты, неспособные на карте найти Нурию. Одна надежда: если хабрийцы пойдут на приступ, можно успеть отвести солдат в комплекс дворцовых укреплений и уже там продержаться до прихода основной армии.
В силе основной армии Кан не сомневался – Фоку одним щелчком из Нурии выкинут.