Пал поднял бровь – нечасто доводится слышать такую речь, а уж в этой палатке и вовсе так никто еще не говорил. Это явно материал не для первой роты. Остается решить – для второй или третьей? И неплохо бы эту троицу сделать беднее на несколько медяков, представ перед ними в роли протеже, способного легко устроить в нормальную часть.
– И вам добрый день. Это вы верно зашли – я как раз солдат и набираю.
Здоровяк красноречиво подбросил в руке секиру:
– Как ты понял, мы солдаты и есть. Причем без армии. Полностью свободные. Все трое.
– Трое? И зачем князю в нерегулярной роте может понадобиться вот такая девка? Нам нужны воины, а не такое вот… Если она вам дорога, не стоит тащить за собой такое сокровище даже в обозе – солдаты из-за нее передерутся.
– Она – магичка, – заявил юноша. – Знахарка с юга. Умеет лечить болезни и раны у людей и лошадей.
– Да если она с юга, то я император, – хохотнул Пал и, подняв руку, попросил: – Если ты и впрямь ведаешь в лечебной магии, то расскажи все про эту руку.
Девушка, даже не приглядываясь, спокойно перечислила все:
– Лет пять назад вы сломали запястье. Срослось хорошо. На тыльной стороне ладони шрам от ожога – видимо, в детстве прикоснулись к горячему железу. Мизинец и безымянный палец у вас часто затекают, если долго не шевелите рукой, а на среднем пальце у вас кривой ноготь, и он часто врастает в мясо, доставляя боль.
– Ну дела! Да ты и впрямь что-то в этом соображаешь! Ведь все верно – я бы и сам лучше не сказал! Это меняет дело – хорошую лекаршу в роту взять не грех. Пойдешь на полное жалованье, хоть и баба. Но если где-то навредишь – не взыщи: криворуких лекарей в нашей армии принято под мостами пускать купаться с камнем на шее.
– Значит, вопрос с нашим наймом решен положительно? – уточнил юноша.
– Не так быстро! Мне надо будет переписать ваши имена, и руки свои покажите, чтобы не было клейм и печатей. А то постоянно ворье законченное лезет – хочет подальше от стражи убраться за счет князя. И надо еще решить, куда вас направить. Есть свободные места в трех ротах. Одна полупустая, с командиром злым, да и солдаты там жулики. Не хочется вас туда посылать, но от меня требуют, чтобы именно туда народ быстрее гнал. Даже не знаю, что и делать… Вы явно достойны большего, не место вам в такой помойке…
Хитрец воздел глаза к потолку палатки, всем своим видом демонстрируя печаль от почти неизбежного решения о направлении в первую роту. Но одновременно ухитрялся намекнуть, что «почти» – это такое понятие, которое можно изменять на что угодно или растягивать в удобном тебе направлении. Нужна лишь сущая малость – заинтересовать вербовщика в выгодных тебе изменениях.
Но, увы, новые рекруты оказались хитры и патологически скупы. Это же надо – пожалеть несколько жалких медяков. Здоровяк отшил Пала быстро, да так, что не придерешься:
– Первая рота, говоришь? Сдается мне, что ее командир чем-то тебя обидел. Если мы туда попадем, я, когда буду ему представляться, обязательно у него спрошу, почему ты туда направляешь разное жулье, а с нормальных рекрутов выклянчиваешь деньги, чтобы их туда не записали. Мне кажется, ему будет это интересно послушать. А еще я слышал, что в Ании телесные наказания в армии до сих пор не отменены и офицеры любят назначать слишком хитрым солдатам по паре дюжин плетей по хитрому месту. Ты все понял или мне надо подробнее все объяснить?
С этих рекрутов Пал ничего не поимел.
* * *
Тим, как и все степные воины, помимо практической боевой подготовки получил еще и теоретическую базу. Вечерами старые воины часами рассказывали мальчишкам о былых сражениях, ошибках и удачах полководцев, подробно освещали численность войск, амуницию и вооружение. Слушать было интересно, хотя некоторых это здорово напрягало – в любой момент от тебя могли потребовать повторить что-нибудь из слов, услышанных неделю назад. И попробуй сказать, что не помнишь, – засмеют и накажут.
Сложную структуру имперской армии Тим знал прекрасно. Он без запинки мог перечислить названия всех подразделений ветеранских легионов, полков гарнизонной службы, действующих армий, войск дворянского и народного ополчения. Это должен был знать каждый подросток в степи: ведь Империя – злейший враг, с которым кочевники рано или поздно вступят в бой.
Но про армию Ании Тим не знал ничего. Те скудные крохи, что засели в его голове, указывали на то, что структура регулярной армии вроде бы скопирована с ветеранских легионов Империи, хотя все подразделения на порядок слабее, а про нерегулярные части он вообще ничего не знал, как и про вспомогательные.
Сейчас, судя по всему, они попали в отряд, называемый «рота», прикрепленный к какому-то вспомогательному полку. Ап выбил из хитрого вербовщика направление в третью роту – приличное подразделение, в отличие от некой захудалой первой роты. Тим подсознательно считал, что раз приличное, то все будет примерно как в отрядах накхов, готовящихся к очередному набегу. Аккуратные ряды малых юрт, коновязи и поилки в два ряда, двойные линии дозоров, наблюдательная вышка, собранная из жердей. Повсюду идеальная чистота и порядок, все приставлены к делу, праздношатающихся лиц не увидишь.
В третьей роте все оказалось несколько по-другому.
Тиму со спутниками пришлось выбраться из города и долго идти мимо рядов каких-то сомнительных шалашей, грязных палаток и соломенных навесов. По дороге, сплошь заваленной навозом и непонятным гнильем, то и дело проносились полупьяные воины в дорогой одежде – очевидно, анийские офицеры. При этом они даже не пытались заботиться о безопасности пешеходов, и приходилось поспешно уходить с их пути.
Один раз прошли мимо вереницы виселиц. Причем две из них были заняты – на них болтались какие-то оборванцы. Количество виселиц впечатляло – полтора десятка. Очевидно, в клиентах на процедуру повешения отбоя не было.
По сторонам от дороги фланировали подозрительные бродяги, очень похожие на тех самых будущих клиентов для виселиц. Судя по оружию и амуниции (весьма убогой), это были солдаты. Тима они не впечатлили – он и без коня таких бестолочей десяток одной рукой разгонит. Попытки спросить у местных вояк, где же располагается нужная им рота, к успеху не приводили. Обычно они заявляли, что знать этого не знают, и просили подкинуть монет на пиво, так как очень сильно болит голова. Один раз за троицей рекрутов увязалась парочка особо приставучих попрошаек, и Ап им пригрозил секирой. В ответ один из них ловко плюнул в грудь здоровяка и задал стрекача, затерявшись среди шалашей и навесов. Ловить его там было бессмысленно, да и опасно – мог заманить к толпе приятелей.
Ап, отчаявшись найти роту, проклинал анийцев на все лады и склонялся к мысли, что следует вернуться к вербовщику и настучать ему по лицу. Он как раз обсуждал сам с собой эту процедуру, как их окликнул какой-то толстяк, стоявший у обочины опираясь на алебарду:
– Эй, куда шлюху тащите?! В лагерь ее нельзя – валите с ней вместе к обозным, там их место!