Хабриец ухитрился успеть развернуться в седле, ударить мечом далеко влево, но прыткого Дербитто не достал. Зато Сеул с пяти шагов разрядил в него арбалет без промаха – болт гулко ударил по кирасе, проломив сталь и грудную клетку. Шокированный всадник, уронив меч, вцепился в лошадиную гриву, но, не удержавшись, сполз ниже. Миг – и уже волочится по земле.
Пока Сеул наблюдал за агонией убитого им человека, Дербитто успел подхватить вторую трубку и разрядить ее в очередную цель. Да и характер боя как-то резко изменился. Хабрийцы, нахлестывая лошадей, исчезали в лесу, за ними, азартно вопя, гнались егеря. Один подданный Фоки, видимо с перепугу потеряв направление, помчался к озеру, но нарвался на пику уже в нескольких шагах от застывшего дознавателя. Лезвие, ударив в спину чуть ниже коротенькой кирасы, вышло из живота, разворотив бок. Ладонь Сеула обдало почти черной кровью, смертельно раненный солдат с протяжным криком рухнул на камни пляжа.
Все, бой окончен. Как ни странно, Сеул оказался на стороне победителей – простые егеря выстояли в схватке против кавалерии Хабрии.
Будет что вспомнить в старости…
Крик Тиамата по силе перекрыл голос пороховых трубок:
– Стоять!!! Все назад!!! В лес не соваться!!! Я вас там потом неделю собирать буду!!! Назад все!!! Нам их не догнать!!!
Егеря с явной неохотой начали разворачиваться, оставив отступающих в покое. Полусотник уже спокойнее пояснил:
– У них лошади явно свежее, да и не перегружены разным хламом, как у вас. В этом лесу вы друг друга потеряете, гоняясь за ними, и перебьют вас там поодиночке. Вы, конечно, молодцы, но против кавалеристов Фоки один на один смотритесь плохо. Первый десяток – караулить опушку, пока к нам целый полк не пожаловал! Остальным спешиться и заняться ранеными! Убитыми потом займемся! Ерцис, ты возьми пару ребят и собери разбежавшихся лошадей!
Сеул, разглядев среди всадников Пулио, успокоился. Шалопай жив и невредим, и даже успел отличиться – его меч запачкан в крови. Дербитто тоже ни царапины не получил, да и стражники, которых аж из Столицы за собой притащили, живы. А вот егерей потрепали изрядно – на пляже полтора десятка тел. И не только егеря – один из людей Одона у кромки воды еле шевелится, пытаясь запихать в брюхо вывалившуюся требуху. Ему конец – в диких горах подобное не лечится, да и внизу нелегко таких спасать.
Перезарядив арбалет, дознаватель занялся важным делом – осмотром тел врагов. Он искренне надеялся найти среди мертвецов хотя бы одного полумертвого – слишком много вопросов, а отвечать пока что некому.
* * *
Хабриец выглядел уныло – сейчас в нем трудно было узнать бравого вояку Фоки. Егеря сняли с него пояс, кирасу и шлем, а вдобавок еще и нос свернули набок. При падении с лошади этот кавалерист, в придачу ко всем несчастьям, поломал руку левую и сейчас, сидя на земле, ссутулившись, баюкал поврежденную конечность. Посеревшее лицо, покрытое кровавыми разводами, выдавало нешуточную боль, а потухшие глаза свидетельствовали о душевном разладе.
Допрос вел Тиамат.
– Ты кто? Назови имя и полк.
Хабриец пошевелил губами, будто разминая их перед разговором, и, чуть гундося, ответил:
– Меня зовут Раций Шамн, я – правая рука десятника. Числюсь во второй тале Нейской такоты.
– Тала – это у вас вроде сотня или рота, а такота – полк?
– Да, наверное, так.
– Что значит, «наверное»?
– В Хабрии армия по-другому устроена, отличается от имперской.
– Скажи мне, Раций, чего это вас занесло на имперскую землю? До твоей родной Хабрии отсюда далековато.
– Так ведь война. Я – солдат: куда пошлют талу, там и я.
– Да я до сих пор не верю, что твою талу послали в такую даль. Как вы вообще сюда добрались? Через охраняемую границу с Северной Нурией и по горам с враждебным населением. Как вы шли? Какими тропами? Кто вас провел через границу?
Хабриец поднял голову, в потухших глазах загорелся огонек удивления:
– Так ведь война идет. Наша такота первой прошла через Северную Нурию и ударила по укреплениям на вашей границе. Мы не тропами шли – по дороге.
– Тебе, может, еще раз врезать? – любезно предложил Тиамат. – Я на это дело не жадный – мигом нос на другую сторону сверну. Да вашу армию никто бы и близко к Тарибели не подпустил.
Пленник, красноречиво указав на место схватки, ответил на угрозу логично:
– Как видите, наша армия уже здесь. Удивлен, что вы этого не знаете. Вы, наверное, в этих горах давно сидите и все пропустили. Северная Нурия давно уже захвачена, наша армия разбила ваши войска и гонит их на юг. Мою талу направили в горы – мы должны очистить эти места от нурийцев.
Новости были настолько странными, что слушатели не поверили и начали дружно предлагать полусотнику хорошенько проучить вруна. Но Тиамат на это не согласился и, успокоив народ командным рыком, уточнил:
– Так это вы сжигаете деревни горцев?
– Да, мы.
– А в пещере народ тоже вы поубивали?
– Про пещеру не знаю, мой отряд никаких пещер не видел. Но, может, и наши – отрядов здесь несколько: наша тала разделилась.
– А скажи мне – что за оружие оставляет выжженные пятна в траве и сжигает дома?
– Это зажигательные ракеты. Их перевозят на лошадях, в специальных вьюках. Горцы их сильно боятся.
– А сколько людей в твоей тале?
– Было сто шестьдесят, но еще в Северной Нурии нас направили в атаку против вашего отряда, и мы понесли потери. Так что осталось нас сто тридцать шесть, если не ошибаюсь.
Тиамат, насторожившись, поинтересовался:
– Я видел всего лишь около трех десятков ваших всадников. Где все остальные?
– Разделены на несколько отрядов.
– Далеко они отсюда?
– Я не знаю, где кто, но один отряд неподалеку, движется по дороге. Или тропе – я не знаю, как правильнее назвать.
Пленник не запирался, и из дальнейших расспросов вырисовалась полная картина злодейской деятельности хабрийцев. Их тала действовала быстро и эффективно. Разбившись на два больших и два малых отряда, они легко сметали одно селение за другим, хватая жителей. Нападениями занимались большие отряды, а малые заранее перекрывали жителям путь для бегства. Горцы обычно начинали драпать после первого ракетного залпа – вот их-то и должен был ловить отряд пленника. Схваченных нурийцев гнали в долину, где располагалась крупная пехотная часть. Сегодня хабрийские кавалеристы спешили обойти гору, чтобы перерезать тропу на пути отступления новых жертв. Но в этом лесу ухитрились заплутать, потеряв дорогу, и вышли к озеру со стороны дремучей чащи. Поэтому егеря и прозевали их приближение – с того направления угрозы не ожидали.
Тиамат, узнав, что крупных сил хабрийцев поблизости нет, слегка успокоился и дальнейший допрос вел уже дотошно – его интересовало абсолютно все. К сожалению, пленник не был офицером – знал очень немногое, в основном лишь то, чему сам был свидетелем. Но и это было немало. Он поведал о пехоте Хабрии, вооруженной длинными пороховыми трубками, которые он называл «ружья». Он рассказывал о ракетах, которые запускались из особых машин по несколько штук сразу, и о снарядах чудовищной разрушительной силы, снаряженных вместо сыпучего пороха какой-то плотной воскоподобной массой. Поведал о том, что столица Северной Нурии пала сразу – без осады. Рассказал о многочисленных поражениях войск Империи и об их отступлении, больше похожем на бегство. Высказал предположение, что столица Тарибели взята в осаду, а возможно, уже захвачена.