– Вас, я так понимаю, тоже никто давно не ублажает, раз вы, оставив своих любовников, пришли сюда. Вы немного не дошли – пройдите чуть дальше, там сидит Глипи с друзьями, они любят делать приятное имперцам, обделенным мужским вниманием.
– А ты у нас с коготками – мне такие нравятся, – хохотнул первый солдат. – Накус, прижми-ка эту ведьмочку к изгороди, а я ей подол задеру. Посмотрим, что у нее там, и покажем ей, какая ласка нам по душе.
Приближение Тима мерзавцы прозевали, а он даже не подумал играть в благородного, предупреждая их о своих рыцарских намерениях. Вступать с ними в беседу тоже счел лишним – к чему время тратить на разговоры, когда надо действовать? Да и о чем с дураками говорить – они даже рот жертве закрыть не догадались. Один ее крик – и сюда сбегутся все желающие подраться, а среди анийцев таких всегда хватало. Солдаты, надвигаясь на девушку, не заметили, как за их спины скользнула нехорошая тень. Первый, самый болтливый, приглушенно крякнул, когда развернутый кулак впился ему в почку. Тим ударил хитрым способом – этому его научил еще Мокедо. Ладонь выпрямляется, пара фаланг сгибается, и удар наносится средними костяшками пальцев, а не нижними, как обычно. Если бить умеючи, можно добиться неплохого эффекта.
В этот раз Тим добился. Противник был выведен из игры мгновенно. Свернувшись калачиком на земле, он тихо сипел, судорожно подергивая ногами, а в воздухе разносился запах мочи. И хотя пальцы гудели от удара, это того стоило – с отбитой почкой противнику теперь не до драки.
Второй, надо сказать, не растерялся. Еще не поняв, в чем дело, резко отскочил в сторону, и Тим не успел его достать подсечкой. Исподлобья оглядев юношу, солдат прогудел:
– Сейчас кровью умываться будешь, щенок анийский.
Тим, оценив реакцию противника и его выдающиеся габариты, счел, что, пожалуй, в этом случае стоит поговорить. Ему хотелось умиротворить солдата, заставив потерять бдительность хоть на миг, но почему-то сами собой полились слова, делающие успокоение невозможным:
– Если я щенок, то ты кал щенячий. Забирай своего мокрого мужа и тащи его к врачу – видишь же, ему плохо очень. Если он умрет, то ты овдовеешь, и больше тебя никто замуж не возьмет – дураков, которые польстятся на твою рожу, больше нет. Коровы, когда гадят, оставляют на земле зрелище приятнее, чем то, что у тебя вместо лица.
Солдат и до этих слов был настроен не особо миролюбиво, а сейчас и вовсе огорчился до озверения – пригнув голову, ринулся на Тима, будто бык на зазевавшегося подпаска. Тот, помня о стремительности движений противника, ложно рванул влево и тут же вправо, уйдя с линии атаки, и, чуть повернувшись, ударил ногой имперцу под колено.
Нога сложилась – солдат ухитрился не упасть, успев выбросить далеко вбок вторую ногу, и, стоя враскорячку, завалившись на один бок, начал распрямляться, одновременно разворачиваясь. Слишком медленно – быстро двигаться в столь неудобных позах он явно не умел. Тим врезал ему сзади, в пах, махом ноги, загнув носок кверху. Если поразить почку надо строго выверенным ударом, то для поражения нежных мужских мест многого не требуется – лишь бы как-нибудь попасть.
К чести противника, он, даже мыча от оглушающей боли, ухитрился с разворота вскользь заехать Тиму по лицу. Тот, ощутив во рту кровь, на миг рассвирепел, обрушив на солдата град ударов. В глаз, в зубы, в печень, под грудную клетку – и напоследок точно в челюсть. Идеально точно в самый выступ подбородка – костяшки свело острой болью от соприкосновения с костью противника.
Имперец рухнул молча, будто мешок с навозом. Тим, потирая разбитую губу, от души заехал ему ногой в бок и повернулся к Эль:
– Уходим отсюда – если их товарищи услышали шум, нам не поздоровится.
Девушка послушно ухватилась за предложенную руку и поспешила за Тимом.
Тот, не раздумывая, направился вдоль изгороди. Там, неподалеку, слышались голоса и смех – Глипи с товарищами, как обычно, устроили сбор. Ребята все как на подбор – хлеба не давай, но дай помахать кулаками. Если имперцы обнаглеют и решатся на погоню, там им быстро прыти поубавят. Когда до скудного, символического костерка, за которым расселась компания солдат, оставалось несколько десятков шагов, Тим остановился, обернулся:
– Вроде бы тихо. Наверное, никто не услышал шума драки.
– Наверное, – согласилась девушка. – Криков ведь не было. Дай посмотрю твое лицо.
– Пустяк – губу немного разбил. Я сам виноват – решил, что он уже не сможет драться.
Эль, не обращая внимания на возражения Тима, мягко ощупала ему губу. Да он и не особо возражал – юноши в его возрасте не любят возражать против того, чтобы их осматривали девушки.
– Да. Не страшно. Крови почти нет. Он очень слабо ударил. Ты молодец – хорошо их проучил. Но только зря беспокоился – я умею за себя постоять, ничего бы они мне не сделали.
– Верю. Но не мог же я смотреть на это как зритель?
Эль тепло улыбнулась, озорно стрельнула глазами:
– Да ты как демон из тьмы выскочил – потрясающе быстро двигался.
– У меня были хорошие учителя, а у этих ребят не было. Пошли к нашему шалашу, я там принес два туеска – с малиной и с земляникой. Надо поспешить, пока их не нашел Ап или Отонио.
Эль мясо не любила в любых видах, но ягоды были ее слабостью. Глядя, как девушка уплетает лакомство, Тим огорченно произнес:
– Похоже, завтра начнется наступление – я видел по пути с пастбища, что армия стягивается из дальних лагерей. А жаль – завтра я бы мог опять вызваться пасти лошадей и взял бы тебя с собой. Тебе ведь нравится собирать ягоды – я знаю.
– Ага. Жаль. Да и земляника отличная. А почему ты не ешь?
– Да сама лопай – я, пока собирал, наелся до оскомины. Может, после этого наступления нам удастся из армии уйти или хотя бы к нашему полку станут нормально относиться.
– Да лишь бы не сидеть в такой толпе. Здесь ужасно.
– Мне тоже здесь не нравится. Грязно, шумно, плохо все… А тебе вдвойне хуже – ты ведь женщина. И ты непростая женщина – таким, как ты, тут точно не место.
– В этой армии много женщин – я видела их у имперцев.
– Я тоже видел. Прости, Эль, но они скорее мужчины, чем женщины. Про таких говорят – «мужеподобные». Или изначально такими были, или армия их такими сделала. Ты совсем другая, мне не хочется думать, что ты можешь превратиться в одну из них. Уходить нам надо побыстрее – я уже устал жалеть, что мы вообще связались с этим вербовщиком. Зря я Апа послушал тогда – надо было идти в Империю пешком. Может, это и нелегко, но не думаю, что было бы хуже того пути, по которому мы сюда попали.
– Не вини себя. Мы поступили правильно. Война закончится, а может, и до этого от нас откажутся. Нам дадут деньги и бумаги, с которыми нам будет проще ходить по земле Империи.
– У тебя и без того они есть – ты же здешняя. Кстати, я сегодня видел целый отряд магов, в плащах, похожих на твой. Ну не тот, что на тебе сейчас, а тот, что мы в Ании продали, в деревне. Может, там и знакомые твои были – я насчитал двадцать четыре мага. Их очень серьезно охраняют – к шатрам не пройти. Но, думаю, с тобой нас, может, и пропустят. Очень хочется с ними поговорить – вдруг кто-то из них расскажет о способе, которым можно вылечить Егора.