– Да, его показания привели к аресту верхушки, но ведь для начала надо было задержать того же Роника, и задержать с вескими уликами. Вот его брал как раз я, и я знал, чем его прижать потом на допросе. Вот такие бумаги как раз и помогли.
– Еще раз снимаю шляпу – я горд работой с таким дознавателем, как вы. И бесконечно горд, что вы мне так доверяете. До вас меня уже намеками приглашали в Братство, но согласился я лишь после вашего предложения. Уж это вам должно о многом говорить. Но тем не менее от этой макулатуры и впредь буду стараться держаться подальше – не мое это. Да и, по чести говоря, все дела раскрываются в итоге одинаково – если не взяли с поличным, то кто-то потом неминуемо выдаст. Другого я еще не видел.
– Ладно, Дербитто, давайте забудем о теории. Перейдем к практике – что будем делать? Вариантов я вижу два: первый – поднять дела еще за один год и сравнить статистику.
– О нет!
– Вот-вот. Кроме того, я там уж немного покопался – цифры вырисовываются аналогичные. Второй вариант – займемся делом, а не копанием в бумагах.
– Я – за второй вариант.
– И?..
– Господин Сеул, вы вроде бы в нашем деле не новичок. Не знаю, но я бы на вашем месте выбрал несколько дел из последних – и копнул их посерьезнее. Местные дознаватели, разумеется, люди исключительно положительные, но, с другой стороны, при тех неблаговидных делах, что творятся в Тарибели, им точно дела нет до пропавших девиц.
– А как быть с главным нашим делом? Из-за которого мы сюда попали.
– Так ведь зацепок все равно пока никаких нет. А тут явная аналогия прослеживается – принцесса пропала там, где пропадают многие. Раскроем это дело – может, и до нее доберемся.
– Сожалею, Дербитто, но это единственная пропавшая принцесса.
– Да оно и понятно – не так уж их много, чтобы пропадали часто. Ну так что: выбираете дело подходящее или дальше пылью дышим?
– Дело.
«Клио» вновь потянулся влево, норовя подставить ветру борт. Тим даже с закрытыми глазами мог заметить маневр судна – дым от салотопки тут же накрывал рулевого. В таком смраде не подремлешь: будто скотомогильник перед носом сжигают. Крутанув рулевое колесо, вернул корабль на курс, жадно вдохнул глоток свежего морского воздуха.
Ох и вонючее же ремесло у китобоев.
Одно приятно: после перетопки ворвани котлы топили уже на нужды команды. Тим выпарил и простирал всю свою одежду, жестоко убив мириады вшей, и каждый день купался в горячей воде со щелоком. Насекомые достали его настолько, что он попросил Токса обрить себя налысо, что товарищ и сделал. Огарков после вытопки ворвани на «Клио» осталось достаточно, чтобы поддерживать огонь в салотопке неделями – сколько ни перетапливай это сырье, горючего жира в отходах остается все равно прилично. Одно неудобно: приходится мириться с жутко вонючим дымом и отложениями сажи. Даже паруса судна почернели.
«Клио» вновь рванулся влево, но Тим на корню пресек его самовольство. Правда, на этот раз руль пришлось крутануть подальше. Еще немного – и придется убрать часть парусов, иначе судно попросту не удержится на курсе, перестав слушаться руля.
Токс стоял рядом с юным товарищем, будто нахохлившийся грач – руки в бездонных карманах плаща, голова, скрытая под навощенным капюшоном, втянута в плечи. Вперед, будто клюв, выступает массивная трубка, ноздри Тима временами щекочет душистый аромат явно не табака – Токс любил иногда покурить всякую подозрительную гадость, причем не всегда безобидную.
Парус оттянуло ветром, на Тима тут же обрушился дождь. Поспешно надвинув капюшон на голову, он, для затравки разговора, прокомментировал погоду:
– Дождь.
– Я заметил, – лениво отозвался Токс. – Возьми еще на румб вправо. Как столкнет оттуда – значит, самое время паруса сворачивать. Да тут они и не нужны особо…
– Это как? – удивился Тим.
– Да так – тут нас течение само на юг несет, и несет очень быстро. Главное – при волнении держать нос к волне: море все равно корабль будет нести.
– И далеко это течение идет?
– Да к ледяной земле, и далее даже идет, подо льдом. Потом, уткнувшись в берег, дает начало большому южному водовороту. Из него, уже от северного отрога замерзшего материка, к экватору идет новое течение – очень холодное. Говорят, что его не водоворот пускает, а исполинская река, что идет от тающего льда, но я в это не верю. Да, южная земля тает уже около двух тысяч лет – после того как Древние здесь устроили кавардак, но все равно льда там осталось еще слишком много, и там очень холодно – не могут реки течь в такую стужу. Еще до «Клио» я однажды видел берег – там только лед, с редкими промоинами. И везде льдины и айсберги. Жуткое место – мало кто его может увидеть. К нему не подойти из-за ледовых полей – сам не понимаю, почему нам тогда повезло так.
– Если там настолько жутко, зачем мы туда идем?
– За китами, Тимур, китов там море. Здесь нам почему-то не везет: один кашалот слишком жалкая добыча. Капитан решил, что киты перебрались по другую сторону от течения – уже в холодную струю. Это бывает. Перейти эту морскую реку трудно – все равно снесет вниз, что ни делай. А если затянет на центр, и вовсе опасно – там несколько паршивых островков с рифами. Говорят, на них знатные лежбища тюленей, но проверять это не хочется – спокойной погоды в этих местах не дождаться, а если поцеловаться с рифом, никто уже не спасет.
– Токс, извини, но я не понимаю все равно: почему для того, чтобы перейти на другую сторону морской реки, нужно спускаться до самых льдов?
– Капитан между льдами и рифами выбрал льды. Выйдем на центр у их кромки и пойдем вдоль. Если не приближаться вплотную, опасности для «Клио» нет. Главное – не налететь на крупный обломок, а мелочь нам не страшна. У всех китобоев на этот случай по носу отличная дубовая броня. Бывает, из этих вод выходишь, а под бушпритом будто топорами все изрублено. И ничего, идем дальше – смотреть страшно, но не мешает. Кроме того, на границе ледовых полей постоянно киты крутятся. Кашалотов мало, а вот усатых просто тьма. Нравится им там почему-то. Бывает, по три-четыре штуки за день удается загарпунить, так что лишних оставляют на флаге или буксируют вельботами к кромке льдов.
– Не знаю… я бы на месте капитана покрутился в районе, где убили первого кита. Думаю, нашли бы стаю еще или тех самок.
– Вот потому ты и не капитан. Ему виднее.
– А сам как считаешь – правильно идем?
Токс, задумавшись, хорошенечко затянулся, кашлянул, выдохнул облако дыма:
– Не знаю, Тимур, я тоже не капитан. Вообще-то не лежит у меня душа идти на юг. Там не место для людей. Может, через тысячу лет, когда ледники окончательно растают, там станет хорошо. А пока там только смерть: туман, льдины, айсберги, непредсказуемые течения и шквалы. Будь моя воля – я бы не пошел, но меня ведь не спрашивают, как и тебя.