Ведь все мужчины, кроме неприятностей, ничего ей не приносили.
— Вот поэтому нам и не стоило этого делать.
— Ты, как всегда, права.
Эйлин посмотрела на него. Глаза Рика были открыты, и он тоже всматривался в темноту. Интересно, о чем он сейчас думает? Как вежливо и грациозно обставить свой побег? А вдруг он вручит ей уведомление об увольнении прямо в кровати, чтобы избежать смущения?
— Я в твоей жизни только временно. Всего лишь на две недели.
— Это облегчает положение, — проговорил он.
Эйлин тяжело вздохнула и заняла свою половину кровати. Тепло, излучаемое его телом, согревало ее даже на расстоянии, и она была не в состоянии удержаться, чтобы не дотронуться до него. Скользя рукой по его груди, она зашептала:
— Только подумай, ведь это наши бабушки поймали нас в ловушку.
Рик рассмеялся, поймал ее руку и, наложив ладонь на ладонь, зажал своими пальцами, как капканом.
— Вряд ли именно это было у них на уме.
— Вряд ли, конечно.
— Послушай, — сказал Рик уже громче и отчетливее. — Что случилось, то случилось. Мы взрослые люди. Ничего сверхъестественного не произошло.
— Изумительный секс.
— Это ясно и без слов.
— Хотя иногда это очень приятно услышать.
Он взглянул на нее.
— Просто изумительный секс.
— Спасибо.
Рик повернулся, укладывая ее на спину, и склонился над ней, глядя ей прямо в лицо.
— Это исключительная ночь. Всего одна на всю жизнь. Никто из нас не ждет, что прилетят амуры со стрелами и забросают нас цветами. Завтра мы как ни в чем не бывало отправимся вместе на работу.
Эйлин следила за глазами Рика, за выражением лица, за изменяющейся формой губ. Она хотела целовать его снова и снова. Страсть вновь возбудила все тело. С ней никогда такого раньше не случалось.
Он был не первым мужчиной в ее жизни. Первым был ее жених, а потом Джошуа. Но предыдущий опыт не шел ни в какое сравнение с тем, что открыл для нее Рик. Никогда еще не ощущала она такой потребности в постоянной физиологической близости с мужчиной.
Эйлин хотелось идти дальше, открывая все новые, неведомые ей ранее волшебные удовольствия. Но другая, более разумная ее часть мечтала совершить побег из плена, пока она еще способна логически оценивать ситуацию. С Риком нельзя строить планы на будущее. И в этом он похож на остальных мужчин. Сначала ему нужна была помощь по работе. Потом понадобилась партнерша в постели. И он не видел именно ее в этой роли. Его устроила бы любая. И ни о каких особых отношениях мечтать не приходится. Просто случайно встретившиеся люди внезапно почувствовали сильное притяжение.
— Мы можем опять заняться любовью?
— Я могу, — сказал Рик, ласково убирая ее рассыпавшиеся по щекам волосы и заводя их за уши.
Желание просыпалось в нем снова и снова, стоило ему только посмотреть на нее. Но, несмотря на это, он твердо знал, что в любой момент может прекратить любые отношения. Жизнь вынуждала его так поступать. У него однажды был подобный шанс, и, выбрав супружество, он горько за это поплатился. И не собирался повторять своих ошибок.
Жить в одиночестве значительно проще. Секс должен быть свободным и ни к чему не обязывать каждую из сторон. А любовь представлялась Рику клубком сложных взаимоотношений, расплетать который у него не было ни малейшею желания.
— Вопрос в том, можешь ли ты.
Она вздрогнула от его прикосновений. Получится ли у нее утром вычеркнуть из памяти события этой ночи? Никакой уверенности у Эйлин не было. Где найти силы отказаться от соблазна ощущать восхитительное тело Рика рядом с собой? Неужели завтра все кончится?
— Да, смогу.
— Отлично, — кратко ответил он и лег на бок, отвернувшись от нее.
— Я говорю, что согласна, а ты мне отказываешь?
Он встал с кровати и обернулся, посмотрев на Эйлин. На лице его появилась улыбка.
— Хочу зажечь хотя бы несколько свечей, — объяснил он. — Чтобы видеть тебя.
Крошечные язычки огня мягким сиянием озарили комнату. За окнами все еще бушевала гроза, дождь стучал в окна, раскаты грома и треск молний походили на рев диких, разъяренных животных, требующих пустить их в укрытие. Кровать выглядела безразмерной и упругой и просто заманивала в свои сети. Эйлин лежала поверх белоснежных хрустящих простыней, и ее тело было соблазном, против которого не смог бы устоять ни один мужчина.
Рик не припоминал, чтобы раньше ему были свойственны такие бешеные приливы страсти. Жар, охватывающий все тело, стоило ему к ней только прикоснуться, безудержно распалял его. И эта страсть казалась ненасытной.
Эйлин не была похожа ни на одну из женщин, с кем сводила Рика судьба.
Все в ней было другим, незнакомым.
Уникальным.
Ее отношение к жизни, ее смех, ее аромат. Она благоухала запахами роз и солнечного света — заманчивое сочетание для мужчины, добровольно похоронившего себя в работе. Она откровенно смеялась над придуманными им правилами. Подшучивала над его чрезмерно серьезным отношением к собственной персоне.
Это должно было настораживать, но сейчас был не самый подходящий момент, чтобы думать об этом.
Рик подошел к кровати. Кожа Эйлин пылала в предвкушении ласк, а тело побуждало к действиям.
Она приподнялась на локтях, игриво наклонила голову набок и улыбнулась.
— Знаешь, интересная мысль пришла мне в голову.
Отблески пламени хаотично танцевали на поверхности ее искрящихся, еще не успевших просохнуть от дождя волос.
— Да, и что же пришло тебе в голову?
— Ты всегда в полной боевой готовности? Ну, вооружаешься презервативами, когда отправляешься в командировку со своими секретаршами?
Рик остановился у края кровати, наклонился и стал гладить ее ноги. Улыбнулся, увидев, как в истоме она закрывает глаза. Он перебирал пальцами нежно, едва касаясь кожи, словно щекотал ее маленькими невесомыми перышками.
— Нет, не всегда. Помнишь нашу вынужденную остановку на бензоколонке?
— Угу, — пробормотала она, не в силах сказать что-то более вразумительное, поскольку его рука поднималась все выше и выше.
Рик вспомнил тот эпизод на заправочной станции. Что-то заставило его зайти в маленький невзрачный магазинчик и купить пару упаковок презервативов, которые он с трудом отыскал на самых дальних полках.
— В наше время на лотках можно найти многое.
— Хвала Господу, что ты такой ответственный покупатель.
Она вся дрожала от прикосновений его рук, и золотистые блики от зажженных в комнате свечей заманчиво бегали по ее телу.