На столиках со стеклянными столешницами были расставлены хрустальные вазы с потрясающими тропическими цветами. Множество ярко-красных кушеток и стульев делали номер пригодным для дружеских посиделок. Здесь был даже камин. Джанин подумала, что вряд ли он является предметом первой необходимости в таком теплом климате, но не могла не признать, что это было очень красиво. Горели настольные лампы. В их мягком свете она заметила дверь. Ведущую в спальню, разумеется.
Макс подошел сзади и обнял ее за плечи. Она затрепетала от возбуждения, почувствовав спиной тепло его сильного тела.
— Ты хорошо устроился, — заметила девушка, прислонившись головой к его груди.
В его голосе прозвучала усмешка:
— Мне кажется, так себе. Потом я найду себе что-нибудь более подходящее.
Слегка повернув голову, Джанин окинула его взглядом.
— Ты до сих пор утверждаешь, что не грабишь банки?
— Уверен в этом, — рассмеялся он. — Я всего лишь скучный бизнесмен.
— Хороший, должно быть, у тебя бизнес, — пробормотала она.
— Не жалуюсь, — Макс отстранил ее от себя и направился к бару в углу комнаты.
Его холодный ответ, казалось, заморозил воздух в комнате. Джанин даже передернула плечами, почувствовав озноб.
Он бросил на нее быстрый взгляд, в котором скользнула настороженность. Затем он расслабился:
— Извини. Мне просто не хочется говорить об этом.
— Мне тоже, — она прошла к бару и села на один из высоких барных стульев, обитый красной кожей. — Тебе не кажется, что владелец курорта очень любит красный цвет?
Великолепный мужчина, наливающий ей вино, улыбнулся:
— Прекрасная тема для разговора.
— Ты знаешь его?
— Прошу прощения?
— Ну, владельца. Знаешь? — Джанин взяла протянутый бокал и осторожно отпила. Холодное, с тонким букетом вино было восхитительным.
— Мы знакомы...
— Кто бы сомневался, — пробормотала Джанин. В конце концов, все богатые парни входят в одну стаю. По крайней мере, Джон всегда стремился в такую компанию. Правда, как выяснилось, Джон совсем не богат. Он только притворялся, что у него есть деньги. А еще он притворялся, что любит ее...
Макс сделал глоток бледно-золотого вина и поставил бокал на барную стойку. Затем, положив сцепленные руки на деревянную поверхность, взглянул на девушку.
— Прежде чем мы продолжим, нам нужно обсудить случившееся на пляже.
Джанин заерзала на стуле.
— Зачем?
— Потому что мы не предохранялись.
Эти простые слова обрушились на нее тяжестью скалы.
— Черт!
— Вот именно, — сказал он, делая следующий глоток. — Черт.
— Ну... — Джанин лихорадочно обдумывала ситуацию. — Прежде всего, я хочу тебе сказать, что ничем не, больна.
— Приятно слышать. Я тоже. Однако меня беспокоит другое.
— Да, — напряжение никак не отпускало ее. Она ругала себя последними словами за то, что оказалась так беспечна. Сделав глубокий вдох, она предложила: — Давай просто подождем. Но я уверена, что все будет хорошо. В конце концов, это было только один раз.
Джанин чувствовала себя очень глупо. Теперь она не могла поверить, что занималась любовью с незнакомцем на ночном пляже и не предохранялась. Боже мой, она же не юная дурочка!
Она начала постукивать пальцами по бокалу, и Макс в конце концов сказал:
— Не нервничай, будем надеяться, что ничего страшного не произойдет.
— Что? — Девушка посмотрела на него и поняла, что в ней снова начинает подниматься желание. Все неприятности показались мелкими и незначительными. Что, черт возьми, происходит? Секс никогда не был для нее чем-то особенным. Но сейчас она жаждала этого мужчину, как никого прежде.
Джанин вновь начала выстукивать ритм по стеклу бокала, когда заметила, что и в его глазах разгорается огонь желания. Он молча подошел к ней, взял ее на руки и прошептал:
— В этот раз мы все сделаем правильно.
Она обвила его шею руками и улыбнулась:
— А на пляже у нас получилось неплохо, правда?
— Загадочная Незнакомка, — сказал он, неся ее в спальню, — ты еще не знаешь, что значит «неплохо».
Его слова полностью оправдались. Второй раз был еще невероятнее. Теперь любовники воспользовались презервативами. И когда Джанин решила, что лучше уже быть не может, они достигли нового уровня в наслаждении.
Она никогда не чувствовала себя такой расслабленной, такой удовлетворенной. Каждая клеточка ее тела была просто переполнена счастьем. Она не помнила, как заснула. А утром ее разбудили солнечные лучи, бьющие прямо в лицо.
Джанин взглянула на пустое место рядом с собой и задумалась, где может быть ее таинственный незнакомец. Простыни были прохладны на ощупь — значит, он встал уже давно. Она скользнула в приготовленный для нее халат, наслаждаясь прикосновением шелковистой ткани.
Выйдя из спальни, она прошла во вчерашнюю, так поразившую ее комнату. Оказывается, там был еще огромный балкон. На нем за столом под красно-белым полосатым зонтиком сидел ее вчерашний возлюбленный. Он пил кофе и смотрел в океанскую даль.
Улыбаясь, Джанин несколько раз произнесла про себя слово «возлюбленный», как будто пробуя его на вкус. Оно ей понравилось. Слово звучало сексуально и немного порочно. Порочность усугублял тот факт, что она не знала имени своего возлюбленного.
Он был в черных джинсах и темно-голубой рубашке с закатанными до локтей рукавами.
Джанин ступила на балкон. Он поднял на нее глаза и приветливо улыбнулся. Затем потянулся за кофейником и налил ей чашку дымящегося ароматного кофе.
— Благодарю, — сказала она, делая первый, самый вкусный глоток утреннего кофе, и добавила: — Ты рано встал.
Он пожал плечами.
— Привык вставать по лондонскому времени. Ты еще спала, и я не видел смысла будить тебя.
— Я это оценила.
— У тебя какие-нибудь планы на сегодня?
Боже мой, при утреннем свете он выглядел еще более потрясающе! Черные, растрепанные ветром волосы, глубокий взгляд карих глаз и изогнутые легкой улыбкой губы — все это заставляло Джанин трепетать от восторга.
— Э-э... Нет.
Все, что она хотела, — это находиться рядом с ним на балконе бесконечно. А может быть, посидеть немного и вдвоем пойти в спальню... А затем снова вернуться на балкон, где она смотрела бы на волны, накатывающие на пляж, и украдкой любовалась этим мужчиной. Но долг верной подруги призывал ее спуститься вниз и пойти узнать, как дела у Кейтлин после ее размолвки с боссом.
— Мне надо проведать, как моя подруга.