Однако Эмма сама соблазнила Коннора, согласно разработанному плану. И не думала о возвышенных чувствах…
В памяти неожиданно всплыло предостережение отца Лайема: «Иногда охотник попадает в расставленные им же самим ловушки».
Прикрыв глаза, девушка попыталась отогнать прочь беспокойные мысли. Но они не отпускали. Итак, ей удалось завлечь Коннора в постель. Эмма доказала ему, что может быть весьма привлекательной и сексуальной женщиной. Переспав с ней, он проиграл пари, заключенное с братьями. А дальше?
С губ Эммы сорвался стон. Почему же она не радуется победе над Коннором?
Мужчина приподнял голову, и взгляды их скрестились.
— Эмма… — Коннор отвел прядь светлых волос со лба девушки. — Это было… — он на секунду умолк, улыбнувшись, — восхитительно.
Ода, конечно, подумала она, ощущая, как улыбка Коннора наполняет ее теплом. Восхитительно, великолепно, потрясающе. Но незачем впутывать сюда настоящие чувства. Им в этой истории нет места.
Она ведь не влюблена в Коннора Райли.
И не собирается отдавать ему свое сердце.
Таков ее план.
Она должна была наказать Коннора за нанесенное оскорбление, и ей это удалось. Коннор несколько минут назад стоял перед ней на коленях — в переносном и в прямом смысле слова. Эмма усмехнулась, вспомнив, как он ползал перед нею. Но игра подошла к концу.
Через силу улыбнувшись, Эмма по-дружески хлопнула Коннора по спине.
— Надо полагать, после всего случившегося я для тебя отныне не просто товарищ и друг?
Коннор приподнялся на локтях, перенеся на них свой вес.
— Товарищ и друг? — переспросил он.
— Разве ты забыл? — усмехнулась Эмма. — Около недели назад объяснял мне, что я вовсе и не женщина. Так, приятельница, которой можно поплакаться в жилетку.
— Я действительно такое говорил? — Коннор нахмурился, поворачиваясь на бок.
Их тела больше не соприкасались, и Эмма с трудом подавила рвущийся наружу стон.
— Да. Говорил.
Протянув руку, Коннор принялся поигрывать кончиком ее косы. Усилием воли девушка приказала себе не расслабляться.
— Гмм. — Пальцы Коннора, распустив косу, поглаживали длинные шелковистые волосы Эммы.
Она держалась, как могла.
— Неужели не помнишь, что заявлял мне? — Эмма разволновалась.
— Совсем не помню.
— У тебя склероз? — Девушка изо всех сил старалась не реагировать на прикосновения его пальцев.
— Считай, что так, — он зарылся лицом в распущенную гриву ее волос, затем начал покрывать поцелуями ее шею.
Его дыхание щекотало ухо девушки. Она вся задрожала. Сдаваясь, Эмма прильнула к Коннору и вновь ощутила своей кожей его горячие губы.
Легкий бриз шевельнул занавески, и через полуоткрытое окно в спальню проник аромат душистых роз.
Голова Эммы кружилась. Мысли разбегались и путались. Девушка собиралась объявить Коннору, что умышленно соблазнила его, но ласки мужчины останавливали ее.
И все же она, преисполненная решимости, оттолкнула его.
Коннор приподнял голову, растерянно улыбнувшись.
— Что случилось, милая?
— Ничего, — твердо ответила Эмма. — Просто… — Как вести тяжелый разговор с мужчиной, к которому хочется броситься в объятия? Она приказала себе сконцентрироваться. — Коннор, я пытаюсь сказать, что легла с тобой в постель умышленно. Я обманула тебя.
— Да? — Коннор весело подмигнул ей. — Коварная. — Он наклонил голову, припав губами к ее соску.
Девушка застонала от наслаждения, тысячи электрических разрядов пронзили тело. Взор застилало пеленой, дыхание сделалось прерывистым.
Однако, собравшись, она вновь оттолкнула Коннора.
— Ты не слушаешь меня.
— Предпочитаю тебя целовать, — сказал он, неохотно поднимая голову. — Мне не терпится опять насладиться тобой.
Искорки желания вспыхнули в его глазах. Сердце Эммы учащенно забилось.
— Ты ничего не понимаешь, Коннор? — спросила Эмма, крепко удерживая голову мужчины обеими руками и вынуждая его смотреть ей в глаза. — Я расставила тебе ловушку. Приманила и поймала тебя.
У Коннора вырвался короткий смешок.
— Это была самая лучшая из всех ловушек.
— Ты проиграл пари, — напомнила ему Эмма.
Коннор нахмурился.
— О а…
— Я хотела твоего поражения.
— Зачем?
— Чтобы преподать тебе урок, — пояснила Эмма, проводя ладонями по щекам Коннора и далее по мужским плечам. Ей нравилось ощущать твердость его мускулов. — Чтобы доказать тебе: моя профессия механика нисколько не лишает меня женственности.
Коннор, несколько мгновений внимательно изучавший Эмму, разразился хриплым гортанным смехом.
— Ты доказала это как нельзя лучше, Эм, — признался он, по-прежнему улыбаясь и запечатлевая на устах девушки поцелуй.
— Ты сошел с ума?
— Наверное. — Обхватив Эмму обеими руками, Коннор перекатился на спину.
— Повторяю. Ты проиграл пари.
— Похоже на то.
— Я перехитрила тебя.
— Ты проделала отличную работу.
Эмма пыталась возразить, но Коннор уверенным движением уже вошел в нее. Знакомый трепет вновь объял тело девушки. Глядя на Коннора, она тщетно искала в выражении его лица признаки гнева или досады. Ничего подобного. Он, похоже, нисколько не переживал из-за проигрыша пари и, по всей видимости, не считал себя обманутым.
И вообще, сейчас этот мужчина напоминал ненасытного зверя, набросившегося на жертву.
— Но деньги, Коннор, — упорствовала Эмма. — Ты должен был разделить их с Эйденом.
Большие мужские ладони накрыли ее груди, поглаживая, лаская, пощипывая до предела наэлектризованные соски.
— Неужели ты думаешь, что я в данный момент переживаю из-за проигрыша?
Эмма недоуменно взглянула на Коннора.
— Ты ни о чем не сожалеешь?
Отрицательно покачав головой, он ответил:
— Мне не о чем сожалеть, Эм. Особенно когда ты рядом со мной. И потом, черт возьми, разве можно считать проигрышем выпавшее мне счастье?
Эмма пожала плечами, по которым разметались золотистые волосы.
— Наверное, ты прав.
Бедра Коннора пришли в движение, и девушка ощутила себя наездницей, оседлавшей дикого мустанга. Каждый дюйм ее тела задрожал в предвосхищении удовольствия.