Дима невидящим взглядом смотрел в монитор. Что ж им теперь делать? Кредиторы у них, похоже, суровые, такие и в асфальт могут закатать. Впрочем, вряд ли, просто закопают где-нибудь в Подмосковье. Вон, вся криминальная хроника кишит подобными историями, «МК» прямо-таки смакует их. Да что там говорить, он сам не раз слышал отдаленные ночные перестрелки, видел быковатых парней с бритыми затылками. Они, как правило, щеголяли в спортивных штанах и кожаных куртках. Дима еще удивлялся – откуда только взялись? Вроде раньше у людей таких затылков не было. Прямо как с другой планеты…
Его невеселые раздумья прервал резкий и какой-то угрожающий, как ему показалось, телефонный звонок.
– Ну вот, начинается… – обреченно пробубнил он и нехотя поднял трубку.
– Дмитрия Борисовича будьте добры, – услышал он звонкий и какой-то очень знакомый женский голос.
– Я слушаю…
– Димка! Привет, сколько лет, сколько зим! Я тебе домой звонила, так мне твоя мама телефон офиса дала. Так ты теперь крутой стал, у тебя свой офис? Ну что ты молчишь? Алло!
– Простите, – с недоумением проговорил Дима, – а с кем имею честь?
– Ну вот, всего-то пять лет не виделись, а он уже не узнает… – насмешливо вздохнула его собеседница.
– Дина! Это ты! – потрясенно завопил Дима. У него отлегло от сердца. – Ты же за границу уехала! Говорили, замуж вышла за американца.
– Ну да, я уезжала… А вот приехала и решила старых поклонников повидать, – засмеялась Дина. – Как вы? Как Андрей? Впрочем, расскажешь все при встрече. Как насчет сегодня вечером в ресторане «Националь»? Столик я сама закажу. На троих. Вдруг Андрюха тоже сможет? Было бы здорово повидать вас обоих!
– Конечно, Дина, я постараюсь… В смысле, мы постараемся…
– Ну вот и отлично! Значит, в девятнадцать ноль-ноль в «Национале».
Столик, заказанный Диной, оказался у окна, из которого хорошо просматривалась Манежная площадь, свидетельница недавних многотысячных манифестаций и пламенных речей ораторов самого разного толка. Однако друзья детства говорили вовсе не о политике и не обсуждали перемены, произошедшие в стране, – слишком много перемен произошло за эти пять лет в их собственной жизни.
Сначала рассказывала Дина – на удивление похорошевшая, загорелая, цветущая и явно ни в чем не нуждающаяся – к ресторану она подъехала на новенькой иномарке, была разодета в норковую шубку и сверкала таким количеством золота и драгоценностей, что при взгляде на нее рябило в глазах. Братья накинулись с расспросами – ведь с самой смерти бабушки Лёли они не видели Дину, ничего не знали о ней и понятия не имели, как сложилась ее судьба. Довольно улыбаясь, Дина рассказала им, что познакомилась через брачное агентство с состоятельным американцем, вышла за него замуж, родила в прошлом году дочку Жанну и теперь живет в Соединенных Штатах, лишь изредка наезжая в Москву. И еще они много путешествуют, она за эти годы чуть ли не весь мир объездила. Рассказ подтверждался несколькими фотографиями, сделанными в разных точках земного шара, – Дина на фоне Эйфелевой башни, Дина у подножия пирамид, Дина в венецианской гондоле…
– Неужели? Кто бы мог подумать… – разводил руками Андрей.
– Приятно видеть, что Америка тебя совсем не изменила, – улыбался Димка. – Даже акцента не появилось.
– Стараюсь, – усмехнулась Дина. – Ну что мы все обо мне да обо мне? Вы-то как? Вы теперь, получается, «новые русские», как в анекдотах?
Увы, братья никак не могли ответить на ее рассказ столь же красивой и оптимистичной историей. Некоторое время помявшись для приличия, они все-таки поведали своей подруге о том безвыходном положении, в котором они очутились. Тут уж было не до анекдотов о «новых русских» – им и впрямь было невесело.
Выслушав братьев, Дина весело покачала головой:
– Всего-то несчастных десять штук «зеленых»? Ребята, да что вы паритесь! Достану я вам эти деньги, попрошу у своего, у Толи, в смысле, у Тони, я его Толей называю, так прикольнее… У него знаете сколько бабла? Десять кусков для него – так, мелочь по карманам.
– Неужели он даст? – засомневался Дима.
– А на сколько? И под какой процент? – стал уточнять Андрей.
– Да даст, конечно! И без всяких процентов! Он у меня выпить очень любит, а как выпьет – у него такая любовь ко мне просыпается! Что хочешь у него проси – все сделает, ни в чем не откажет. Я этим уже давно пользоваться научилась – леплю его, как пластилин. За время семейной жизни уже четыре машины сменила, квартиру купила матери, племянника отправила учиться в Лондон. Вот и вам помогу – вы же мне как братья стали за столько-то лет!
– Но как же ты перешлешь сюда деньги из Штатов?
– Ой, да ладно! Придумаю что-нибудь…
Слушая ее, братья испытывали сложные чувства. С одной стороны, встреча с Диной могла обернуться для них настоящим подарком судьбы, обещанные ею деньги только что с неба не падали. Но с другой стороны – как-то это было слишком стремно. Андрей с тревогой вспоминал поговорку о бесплатном сыре, Диме казалось, что брать деньги у женщины – это как-то некрасиво, не по-мужски. Тем более у Дины… Все-таки он по-прежнему испытывал к ней пылкие и далеко не братские чувства. Увы, приходилось мириться и с этим. Воспоминание об усмешке Арнольда, человека в каких-то очень опасных очках, заставляло братьев быть покладистыми.
Дина действительно как-то решила вопрос с передачей денег и уже через неделю, как и обещала, вручила конверт Андрею. Он заверил ее, что, как только их дело встанет на ноги, он обязательно все вернет, и даже с процентами, но Дина только махнула рукой, мол, забудь, словно она одолжила ему не десять тысяч баксов, а всего-то двадцать рублей на мороженое.
Проблема с Арнольдом была решена. Братья вздохнули с облегчением.
Что ж, неудачи только прибавляют опыта. Все эти передряги, связанные с накоплением первоначального капитала и становлением компании, сделали новоявленных бизнесменов мудрее и осмотрительнее.
В самом конце шестидесятых годов прошлого столетия на площади трех вокзалов стояла, разинув рот в прямом и переносном смысле этого выражения, высокая девушка лет восемнадцати из категории, которую в голосовых объявлениях метро вежливо именуют «гости столицы». До этой минуты всю свою пока еще такую недолгую жизнь девушка, ее звали Надей, прожила в небольшой деревне Волго-Вятского района, дальше райцентра не выезжала, зданий выше церкви никогда не видела, из автотранспорта знала лишь «газик» да грузовики, на которых вывозили урожай. Москва, с ее толпами нарядных людей, асфальтовыми тротуарами, высокими домами и множеством машин, троллейбусов и автобусов, ввергла Надю в состояние шока. Растерянная и обалдевшая, она лишь крепче прижимала к себе фанерный чемоданчик, куда легко уместилось все ее нехитрое имущество, а свободной рукой то и дело ощупывала, на месте ли узелок под кофточкой. В узелке хранилось самое ценное: документы, деньги, огромная сумма – тридцать рублей, и бумажка с адресом старшей сестры Веры. Та вот уже четвертый год жила в столице, работала по лимиту на заводе имени Лихачева и теперь выписала к себе младшую сестренку, обещая пристроить на ЗИЛ и ее. Ну что, спрашивается, ждет ее дома? Грязь, навоз, тяжелая работа от зари до зари, пьяница-муж да полная изба орущих детей. А здесь – Москва! Большая лотерея, в которую все, что угодно, можно выиграть…Именно эти слова впоследствии скажет героиня в известном фильме.