Не вам делать нам указания. У постели страдающего моего сына первое место принадлежит его семье. Следить и ухаживать за ним должны близкие ему люди, а не посторонняя, бывшая причиной несчастья, которая не имеет ничего общего с нами и которой я не уступлю своих прав!
При этих грубых словах вся кровь прилила к лицу Ксении, но она сдержала резкий ответ, готовый сорваться с ее губ, и ответила спокойно и с достоинством:
Я далека от мысли мешать вам пользоваться вашими правами матери, но прошу вас, сударыня, не забывать, что перед вами не посторонняя женщина, а законная жена вашего сына и хозяйка этого дома. У постели больного Ивана место принадлежит мне. Мой долг и моя обязанность заботиться о нем, и я не позволю беспокоить его!
Как! Вы хотите помешать мне видеть сына? Нет, эта дерзость переходит всякие границы и доказывает только из какого низкого положения вы вышли! Вместо того, чтобы вымаливать у меня прощение и сознаться в ваших постыдных интригах, благодаря которым вы приобрели себе мужа настолько выше себя, вместо того, наконец, чтобы смирением и покорностью заслужить такую великую честь и такое неслыханное счастье, вы дерзко оскорбляете меня! — пронзительным голосом кричала Клеопатра Андреевна, побагровев от гнева.
Она совершенно забыла, что в соседней комнате лежал раненый.
Я право не понимаю, сударыня, о какой чести и о каком прощении вы говорите, — холодно заметила Ксения. — Я никогда не имела намерения отказывать родным мужа в том уважении, которого они заслуживают, если бы... они сами не дали к этому повода. Иван Федорович не оказал мне никакой чести, женившись на мне, так как и по рождению и по воспитанию я равна ему. Без сомнения, с моей стороны, наш брак был грустной ошибкой, но я не могла знать, что семья моего мужа — за исключением его благородного брата — будет осыпать меня презрением. Не могла я также предвидеть, что его бывшая любовница будет стрелять в него. А теперь, сударыня, если вы хотите убить своего сына и если ваша великая материнская любовь" принимает на себя эту ответственность, то поступайте, как вам будет угодно. Я уступаю вам место!
Отвернувшись с ледяным презрением и не бросив даже взгляда на Клеопатру Андреевну, Ксения вышла в гостиную.
С минуту обе пожилые женщины стояли молча с расстроенным видом. Одна из них не ожидала найти свою невестку такой гордой и решительной, другая была поражена редкой красотой Ксении, которая легко могла вскружить голову любому мужчине. Теперь Марии Николаевне стало понятно внезапное решение Ивана.
Что же касается Юлии, то она просто завидовала наружности Ксении, и изящной обстановке, окружавшей ее.
Впрочем, смущение и нерешительность трех дам длились всего несколько минут, и Клеопатра Андреевна первая величественно вошла в комнату больного.
Только что происшедшая сцена имела еще одного свидетеля, на которого никто не обратил внимания. Свидетелем этим был Ричард.
Молодой человек хотел спать, но никак не мог заснуть. Сначала он пробовал читать журнал, а потом стал ходить по кабинету. Его мучила какая-то смутная грусть, сосредоточившаяся на его невестке. Ему невыразимо было жаль ее. О, зачем встретил ее Иван, а не кто-нибудь другой, который сумел бы оценить ее; хоть бы он сам, например! Конечно, он боготворил бы ее и был бы невыразимо счастлив обладать этим чистым и очаровательным созданием, настолько же добрым и умным, насколько красивым.
Ричард дошел в своих размышлениях до этого опасного пункта, как вдруг его внимание было привлечено громкими голосами в передней. Минуту спустя в гостиной послышались шаги и шелест шелковых юбок. Что это могло значить? Какая женщина могла явиться так поздно? Неужели это еще одна из бесчисленных любовниц Ивана, которая еще не знает, что он женился?
Нахмурив брови, Ричард приотворил дверь и окаменел от удивления, узнав трех дам, которые, в эту минуту, проходили через столовую. Молодой человек проследовал за ними и остановился в будуаре, полускрытый портьерой. Он слышал весь разговор между мачехой и Ксенией. Отвращение и презрение к Клеопатре Андреевне чуть не заставили его вмешаться в разговор, но он удержался, видя как Ксения хорошо защищается сама. Когда же молодая женщина, бледная, с пылающим взором, вышла в гостиную, Ричард быстро подошел к ней и протянул ей руку.
Браво, Ксения Александровна! Я восхищался вашим ответом моей мачехе. Только не волнуйтесь так. Я надеюсь, что, в конце концов, все устроится.
О, я нисколько не стою за дружеское примирение. Единственное мое желание — оставить этот дом, где я, как полагают, наслаждаюсь незаслуженной честью, — возразила Ксения, дрожа от негодования.
Ричард усадил молодую женщину на диван, потом принес стакан лимонада, который заставил ее выпить, убеждая отнестись к выходкам Клеопатры Андреевны с презрением, какого они заслуживают.
В это время дамы вошли в спальню Ивана Федоровича и, подобно теням мстительниц или скорее могильным ангелам в своих черных одеждах, сгруппировались вокруг кровати. Иван Федорович не узнал их, и громкие рыдания матери, очевидно, вызвали у него воспоминание о сцене с Каролиной Карловной, так как он начал говорить с ней то бранясь, то отрицая, что он отец ее детей, то перемешивая ругательства с любовными словами.
Обе пожилые дамы были в страшном отчаянии; но у Юлии бред кузена, полный пикантных признаний, вызывал только неудержимое желание рассмеяться. Кроме того, запах крови и карболки, наполнявший комнату, был ей противен, и она все время закрывала нос надушенным платком.
Наконец, оставив тетку и бабушку выкладывать свое горе перед сестрой милосердия, она вышла из комнаты больного. Ей было гораздо интереснее видеть, что делает в гостиной Ксения, и узнать, где находится Ричард, заботливость которого о брате вблизи такой очаровательной невестки казалась ей очень подозрительной.
Юлия Павловна, хитрая и пронырливая по натуре и привычке, была одарена особенным чутьем в отношении сердечных дел; кроме того, все, что касалось Ричарда, особенно интересовало ее.
Не найдя Ксении в гостиной, Юлия Павловна тихо прошла в будуар. Здесь она увидела Ричарда. Он стоял у маленького дивана и что-то говорил вполголоса. Затем, поставив на стол стакан, который подала ему Ксения, молодой человек удержал руку невестки и поднес ее к губам.
«Ба! Я не ошиблась! Я понимаю теперь, добродетельный Ричард, причины твоего великодушия, — подумала Юлия. — Подожди! Я отплачу тебе за твое равнодушие ко мне и открою глаза Ивану. Пусть он знает истинную причину твоей братской нежности».
Задумав такой отличный план мести, она подошла к дивану и с апломбом сказала:
Здравствуйте, Ричард! Будьте любезны, представьте меня вашей невестке. Я нисколько не принадлежу к генеральной коалиции и очень рада познакомиться с Ксенией Александровной. Я давно решила приехать сюда, как только семейная гроза немного успокоится.