Благодаря данному лекарству дня через два Мэри настолько оправилась, что могла уехать из замка. Прежде всего она отправилась с Уриелем в городок, где провела ночь перед тем, как попала в подземелье, и там разыгралась неизбежная комедия. Мэри объявила, что ее муж во время их экскурсии упал с кручи и пока она бегала за помощью счастливый случай свел ее со старым другом, оказавшим ей большое участие. В указанном Уриелем ущелье действительно нашли тело человека в платье Ван-дер-Хольма, и прислуга отеля признала его, несмотря на то, что лицо убитого при падении было сильно обезображено. Но так как все документы и ценности были в наличии, то со стороны властей не было препятствия к выдаче свидетельства о его смерти.
После погребения мнимого мужа на местном кладбище, Мэри со своим спутником отправилась в Париж, где пробыла несколько дней, так как у Уриеля там были дела.
Оттуда они отправились в Англию, а затем, после двухдневного пребывания в Лондоне, переехали в Шотландию. Выйдя из вагона они пересели в автомобиль и направились в Комнор-Кастл. Дорога, содержащаяся в отличном состоянии была, однако, весьма затруднительна и шла в гору, но самый замок был построен в долине, окруженной крутыми скалами.
Это было огромное сооружение в стиле Стюартов, с обширным парком. По дороге Уриель рассказал Мэри, что замок принадлежал некогда герцогам де Мервин, но их род угас в восемнадцатом веке, после чего имение перешло в боковую линию.
— Семья никогда не живет здесь, и Комнор-Кастл не любят вследствие глупых россказней, будто в доме живут привидения. По счастью, для нас это не является помехой! — засмеялся Уриель.
Мэри ничего не ответила и с задумчивой грустью смотрела на старинный замок, внушительная громада которого постепенно возникала из густой зелени сада.
Очевидно, их ожидали, потому что у подъезда встретил человек в черном, по виду дворецкий, и лукаво-неприятное лицо его произвело на Мэри отталкивающее впечатление.
"Тоже, вероятно, какой-нибудь тюремщик", — подумала она и вздрогнула, когда Уриель насмешливо заметил:
— К чему громкие слова, милая сестра? Это преданный служитель братства, Джемс Кеннеди, — затем он прибавил, обращаясь к низко кланявшемуся слуге: — Джемс, леди Ван-дер-Хольм проведет здесь несколько месяцев, позаботьтесь, чтобы все было к ее услугам. Надеюсь, Мэрджит все приготовила? Да? В таком случае проводите миледи в ее помещение.
При входе в отведенные ей комнаты Мэри встретила горничная с таким же хмурым и противным лицом, как и у Джемса. Она сняла с нее дорожное платье, причесала, подала домашний костюм и вышла, сказав, что придет, когда будет подан обед.
"Во всяком случае это опытная горничная", — подумала Мэри, оставшись одна и осматривая окружавшую обстановку.
Она находилась в спальне, судя по тому, что в алькове, на высоте двух ступеней, стояла широкая кровать под балдахином, как делали в древние времена: колонки были отделаны богатой резьбой и инкрустацией из слоновой кости и перламутра, сам же балдахин с занавесями из плотной зеленой парчи с золотом был украшен гербом с герцогской короной. Одинакового стиля роскошная мебель была обита такой же материей, как и портьера, открывавшая вход в смежное помещение, которое оказалось не менее роскошным. Стены в нем были обтянуты старинными шпалерами, золоченая мебель обита красным бархатом, а в большом, увенчанном герцогским гербом камине пылал яркий огонь, так как несмотря на теплую погоду в древних толстых стенах было свежо и сыро. Подле камина стояли два кресла с гербами на спинках и подушками для ног из красного бархата с золотой бахромой.
Мэри села и задумалась, глядя на окружающую обстановку любопытным, но подернутым грустью взором. На стене против нее висело несколько портретов в старинных резных рамах. Господин средних лет в черном, а рядом девочка шести-семи лет редкой красоты. По тогдашней моде на ней было, словно на взрослой, длинное черное бархатное платье, а из-под маленькой, тоже черной шапочки выбивались пышные, рыжевато-белокурые волосы, волнистыми прядями спускавшиеся до колен. Ее личико освещала пара огромных темных глаз, глядевших мрачно, но гордо и решительно, маленький, с надменно-пренебрежительным выражением ротик подтверждал то, что обещали глаза, а именно: что малютка станет со временем страстной и своевольной женщиной. Этот портрет возбудил особенное внимание Мэри, и она долго рассматривала его, а потом перешла к двум другим, висевшим по бокам. Один изображал тринадцати-четырнадцатилетнего удивительно красивого мальчика с темными глазами и волосами, но он не понравился Мэри. На втором был нарисован белокурый, мечтательный юноша в белом атласном наряде с голубыми лентами и большим кружевным воротником. Неизвестно почему, но Мэри почувствовала себя дурно и воздух показался ей тяжелым. Вероятно, комната была давно необитаема и следовало ее освежить. Заметив дверь на небольшой балкон, она отворила ее и, облокотясь на перила, принялась разглядывать расстилавшийся перед нею сад.
Стало темнеть, но воздух был тепел и ароматен.
Вдруг Мэри увидела высокую фигуру мужчины, приближавшегося по аллее из глубины сада. Когда тот был уже вблизи балкона, Мэри удивленно заметила, что незнакомец носил черный бархатный костюм времен Карла I , с черными лентами, широким полотняным воротником, отороченным кружевами. На голове его была широкополая фетровая шляпа с белым пером. Подойдя к балкону, он на минуту остановился, снял шляпу и поклонился.
Это был высокий и стройный молодой человек, удивительно красивый, но с бледным, точно восковым лицом, обрамленным густыми кудрями и остроконечной иссиня-черной бородкой. Опушенные черными густыми ресницами широко открытые глаза его глядели на Мэри мрачным, горящим взглядом, а на алых устах с черными усами змеилась злая и глумливая усмешка.
Ледяная дрожь пробежала по телу Мэри, пока она тревожным взглядом провожала высокую фигуру незнакомца, скрывшегося за поворотом аллеи. Она вернулась в комнату, затворила балконную дверь и бросилась в кресло. Вид незнакомца весьма смутил ее. Но где видела она это бледное лицо, которое, несмотря на бесспорную красоту, внушало ей отвращение, почти ненависть?
Приглашавшая ее обедать Мэрджит прервала ее размышления. За столом Мэри рассказала Уриелю про удивительного незнакомца, вырядившегося точно для маскарада.
—Кто это может быть? — спросила она.
— Это владелец замка Комнор-Кастл, — усмехаясь, ответил Уриель.
— Как? Ведь вы же говорили, что я буду жить одна и что хозяин никогда не приезжает в замок, вполне предоставив его в распоряжение братства. А теперь оказывается, что здесь живет и этот, видимо слегка тронутый, господин.
— Вы слишком много расспрашиваете, сестра Ральда, — строго сказал Уриель. — Почему и отчего вычеркнуты из нашего лексикона, а вам надлежит только исполнять то, что прикажут учителя. Вы уже не свободны, как были прежде. Вы страшными узами скованы с сатанинской общиной, членом которой состоите. Никогда не забывайте этого! А здесь вы теперь для того, чтобы учиться, и я буду вашим наставником в сатанинских науках, пока вы не вооружитесь настолько, что будете в состоянии сами защищаться против возможных опасностей. До этого времени я стану охранять вас. Но предупреждаю, что я — учитель-строгий и требовательный. Поэтому работайте усердно, будьте благоразумны и послушны, и мы останемся добрыми друзьями. А теперь пойдемте, я покажу вам библиотеку, где мы будем заниматься.