– Дело спасения души от погибели невежества и безверия зачастую оплачивается жизнью. Но это ничего не значит, посеянное мною семя истины, заповеданное освобождение от вековых оков грубого атеизма, которое, я дал моим братьям, переживут мое телесное существование; а Создатель, по милосердию своему, зачтет мне труды мои и дозволит мне еще на шаг приблизиться к божественному свету – обители праведных душ, доблестно боровшихся за добро. Вы же, дети мои, не должны бояться, что останетесь без руководителей. Призовите наставников, уединенно живущих в ваших горах, и они в изобилии принесут вам духовные хлеб и вино, которые насытят ваши души.

– Почему же они не пришли до сих пор просвещать нас и исцелять? – с неудовольствием спросил один из юношей.

– Остерегайся судить безосновательно и судить то, что ты не понимаешь, – ответил Супрамати. – Как знать? А что, если появление их ранее нужной минуты привело бы лишь к бесполезной смерти? Я пришел подготовить им путь, заложить основу дела, которое затем разовьют мои братья: они оживят вашу былую веру и восстановят то, что было искажено или забыто веками. А затем, если окажется нужным, явятся другие и поддержат истину; путь их будет полосой света. Как и я, они выполнят свое назначение – делиться с братьями полученными в свою очередь от других истиной и светом.

Замечание Супрамати очень смутило Хаспати.

– Благодарю, учитель, на будущее время я буду осторожнее и воздержусь от слишком поспешных заключений.

Глава пятая

C радостью наблюдал Супрамати за быстрыми успехами учеников, личные особенности которых начинали ясно проявляться. Кого интересовала исключительно музыка, кого искусство врачевания, кого изучение оккультной силы планет, кого чудеса звездного неба. В одном лишь сходились все поголовно – в стремлении изучить таинственную, могущественную силу воли, этот великий рычаг космических сил, исполинскую, управляющую стихиями динамо-машину; волю, которая, будучи разработана и дисциплинирована, сама представляет могущество, подобное стихии.

Теперь Супрамати выходил иногда из пещеры в сопровождении учеников и исцелял в селениях и окружных городах, а при случае и проповедовал, внушая слушателям необходимость любви к Богу, чтобы в жизненных испытаниях у Него искать помощи и поддержки.

Слава, окружавшая «сверхъестественного» человека, ограждала, и никто не осмеливался задержать его за дерзкое нарушение закона, запрещавшего произносить даже имя Божие.

Итак, открыто все молчали, а втихомолку враги мага все сплачивались, и число их быстро росло.

В первых рядах стояли врачи, считавшие себя обиженными в денежном отношении; да и оскорбленное «научное» самолюбие их было задето. Не меньше недовольны были и все те, кто находил удобнее не быть стесняемым никаким нравственным законом, совестью или долгом; потому-то самое понятие о Боге и Его законах они ненавидели, главным образом, как узду своим животным, беспорядочным страстям. А число таких врагов было легион.

Супрамати, читавший в душе людской и слышавший чужие мысли, видел, конечно, растущее недоброжелательство, но не обращал на то никакого внимания, продолжая исцелять и проповедовать.

Однажды, возвращаясь из далекого обхода, учитель и ученики шли густым лесом, и, утомившись, присели, чтобы отдохнуть и закусить. В густой чаще, заросшей кустарником и ползучими растениями, Супрамати усмотрел за грудами валежника кучу развалин.

– Видите эти остатки разрушенного храма? Надеюсь, он скоро воспрянет вновь и под его сводами зазвучит священное пение, а общая молитва привлечет на верующих могучие обновляющие волны Божественной благодати.

– Учитель, ты действительно точно все знаешь и видишь прошлое. Ибо как иначе мог бы ты угадать, что эти беспорядочные развалины были некогда одним из величайших храмов в стране! – воскликнул смущенный Хаспати.

– Все избегают этого места, потому что во время разрушения святилища здесь перебито было значительное число укрывшихся в нем священнослужителей, – продолжал молодой ученик. – Говорят даже, что место это – заколдовано, но никто не смеет о том упоминать из страха наказания.

– Какое ужасное это было время. Надеюсь, оно никогда не вернется, – заметил другой из молодых людей. – Но скажи мне, учитель, будет ли опять священство, когда снова восстановится поклонение Богу?

– Конечно. Всякая служба требует служителей, и я полагаю, что вы, друзья мои, первыми примете на себя эту обязанность, великую и тяжелую по своей ответственности, – серьезно ответил Супрамати.

– Не думайте, что все совершится без борьбы, – продолжал он, – у добра всегда бывают противники, и мрак ненавидит свет.

Из бездны выйдет тысячеголовое чудовище неверия и сомнения, и все оплюет своей ядовитой слюной, прикрывая ее именем «науки». Чудовище нападет, конечно, на храм и будет стараться подрыть само основание его; но в обязанности воинов веры входит защищать святилище, которое заключает в себе идею Божества и является для человечества неистощимым источником спасения души и тела.

Горе посвященным священнослужителям, которые допустят осквернение, унижение и расхищение вверенного им сокровища.

Священник – первый служитель Бога, прямой посредник священных сил невидимого мира. Неисповедимая тайна окружает служителя алтаря, этот очаг света, куда нисходит и где сосредоточивается Божественная сила.

Жизнь его должна быть непорочна, а мысль обращена к небу, потому что он есть сосуд, в который вливается и посредством коего разливается на смертных спасительная благодать.

Горе священнику, который, будучи нечист душой и телом, осмеливается приближаться к престолу за восприятием света Небесного: он может только его омрачить и загрязнить и тем лишить его тех, кто ждет помощи и спасения.

Велико и высоко назначение священника, истинного служителя Божьего; он должен хранить в сердце своем и применять на деле все проповедуемые им истины, дабы верующий смотрел на такого носителя света снизу вверх.

Не забывайте, дети мои, что упадок религии начинается с момента, когда в душу человека закрадывается пренебрежение к служителю Божьему. Но как пастух ответственен за каждую овцу в стаде, так и пастырь стада Господнего должен знать душу овец своих.

Хаспати склонился и поцеловал руку наставника.

– Никогда, уважаемый учитель, не забудем мы твоих слов и станем молить Бога помочь нам сделаться истинными священнослужителями, каких ты описал нам.

По мере увеличения числа последователей, Супрамати действовал все более открыто: он проповедовал даже в столице и объединил верных в общины, которые собирались на совместную молитву и носили на шее маленькие душистого дерева крестики, раздававшиеся их обожаемым учителем.

Понятно, что все ненавистники Супрамати, – а таковых было большинство, – кипели бешенством, видя его «безнаказанность». Некоторые члены Королевского совета открыто требовали на заседании задержания колдуна и предания его суду ввиду того, что дерзость его росла с каждым днем, а «глупые» проповеди грозили вызвать беспорядки и ниспровергнуть установленные законы.