– Как же так! А заговор на смерть!
– Ерунда!
– Ничего себе «ерунда»! Танька загибается, – трясла головой Галя.
Лолита внезапно выскользнула за дверь, а Лаптева стала утешать подругу:
– Ну-ка, включи мозги! Тряпка когда действует?
– Не знаю, – прошептала Усова.
– Только если Танька в джинсах ходит, – объяснила Маша.
– Она их все время таскает.
– Не в больнице же, – резонно возразила Лаптева, – кого ж в клинике в верхней одежде оставят! Ночнушка на ней небось. А раз брюки дома, то и никакого воздействия нет, усекла?
– Ага, – дрожащим голосом ответила Галя.
Усовой было страшно до слез, она испытывала огромное чувство вины перед Таней, которое после смерти Птицыной стало просто невыносимым, а уж когда Игорь покончил с собой, то Галя поняла, что более хранить тайну не может. Вот почему она и прибежала к Матильде Львовне.
Классная руководительница стала утешать ученицу, мол, колдовства не бывает, ведьм не существует, всякие заговоры чушь. То, что случилось, ужасное несчастье, горе, но оно не имеет никакого отношения к глупости, которую придумала Лола.
– Может, мне в милицию обратиться? – стонала Галя.
– Ни в коем случае, – решительно отрезала Матильда, – и не вздумайте ходить с покаянием к родителям Птицыной, они сейчас не в том состоянии, чтобы выслушивать этот бред. Мой тебе совет, кстати, передай его и остальным: никогда больше не вспоминайте эту в высшей степени глупую историю и в дальнейшем не предпринимайте ничего подобного.
Слегка успокоенная Усова утерла слезы и ушла. Матильда легла в кровать, но уснуть ей так и не удалось. До утра она провертелась в постели, без конца переворачивая подушку. Сердце учительницы болело от жалости. Матильда Львовна с горечью думала о бедной Танечке Птицыной, несчастном Игоре, о глупышках Лоле, Маше, Гале и Римме, о том, как сложится дальнейшая судьба детей, не нанесла ли эта неприятная история травму их психике. Много тяжелых дум вертелось в голове у Матильды. Успокоилась она только на рассвете.
– Ничего, сейчас они придут в себя, и жизнь потечет по-прежнему, – вздохнула Матильда и провалилась в сон.
Но, увы, она ошиблась. Все только начиналось.
Спустя некоторое время по школе пополз пущенный невесть кем слушок: «мушкетерки» навели на Птицыну порчу, сжили ее со свету, чтобы Игорь достался Лоле. Новость принялись живо обсуждать все старшеклассники. Слава богу, хоть мелких не коснулись разборки, и Надя с Ирой, младшие сестры Победоносцевой с Кисовой, спокойно учились дальше. А в старших классах горели страсти, достойные пера самого Шекспира.
Сначала дети только перешептывались. Потом к Усовой подошла Оля Белкина и напрямую спросила:
– Правда, что про вас говорят?
– Нет, – в ужасе воскликнула Галя, – ничего не было, это враки! Мы никаких тряпок в джинсы Тане не зашивали.
Белкина изогнула выщипанную бровь.
– Интересненько, что за тряпки? Тут кто про землю с могилы толкует, кто про булавки заговоренные, а ну, рассказывай, в чем дело.
Бедная Усова, сообразив, что сморозила глупость, попыталась удрать, но ее обступили школьники, с криками требовавшие правды. Галя заплакала, в дело вмешалась Матильда. Она заявила:
– Колдовства не бывает, прекратите безобразие.
Но дети не послушались ни ее, ни остальных педагогов, уроки были сорваны, а Усову учителя еле отбили у разъяренных подростков.
– Пусть больше в школу не является, – орали учащиеся вслед преподавателям, тащившим почти потерявшую сознание Галю в медпункт.
– Мы им всем бойкот объявим, – кричали девочки.
– Ишь, королевы, – злились мальчики.
Буквально за один час всеобщее обожание «мушкетерок» превратилось во всепоглощающую ненависть, страшную и тупо жестокую.
Вечером к Матильде Львовне прибежали разъяренные родители Усовой. Они чуть ли не с кулаками накинулись на классную руководительницу.
– Негодяйка, – орала мать, – девочка с вами поделилась, рассказала о глупом поступке, а вы?
– Разнесли сплетню по всей школе, – подхватил отец, – выставили Галю убийцей!
– Я никому ничего не говорила, – отбивалась Матильда.
– Дрянь, – топала ногами мать Усовой, – еще и лжет, откуда все тогда об этом дурацком колдовстве узнали?
– Галя сама детям проговорилась, – попыталась объяснить Матильда.
– Ага! – потерял самообладание отец Галины. – Только когда? Вся школа уже кипела. Кроме тебя, разболтать было некому! Падла! В порошок сотру, до министра образования дойду, ни перед чем не остановлюсь. Таких поганой метлой вон из школы гнать надо.
Что было дальше, Матильда не помнит. С ней случился сердечный приступ, и она без чувств упала на пол. Присмиревшие, испуганные родители Усовой вызвали «Скорую помощь» и отвезли учительницу в больницу.
Матильда долго лечилась, потом уехала в санаторий. На работу она вернулась лишь к новому учебному году. Вошла в свой класс, увидела несколько новых лиц, удивилась, а когда сделала перекличку и, не сумев скрыть еще большего изумления, воскликнула:
– А где Кисова, Лаптева, Усова и Победоносцева? Их нет в списках! – повисла тишина, потом Света Ланская торжествующе сообщила:
– Они ушли.
– Куда? – растерялась Матильда.
– Не знаем, – хором ответили дети.
– Переругались они между собой, – еле скрывая радость, продолжала Ланская, – Лолита и Маша с Галей не разговаривали, а она с ними даже не здоровалась. Вот они какие на самом деле оказались! Мушкетерки!
Школьники оживленно загудели, Матильде Львовне стоило огромного труда успокоить их.