– Отмораживаются! Отмораживаются!
Из ямы медленно и пока неуверенно выползали покрытые слоем еще не растаявшего льда отморозки. Один, второй, третий… Вылезший наружу эрыг встряхнулся – мелкие сосульки посыпались с его шерсти. Жадно потянул плоским носом воздух – в глазах полыхнуло Рыжее пламя. Он с утробным ревом ринулся за мечущейся у стены Огня женщиной. Ухватил ее за край одежды и с жадным ворчанием потянул к себе. Женщина рванулась и с нечеловеческим воплем исчезла в Пламени. Чья-то стрела вонзилась отморозку в плечо – он лишь глухо взревел и пока еще неверными скачками рванул к обидчику. Орунг увидел Тан, скорчившуюся за спиной у отца. Выставив копья, охотники пятились от наступающего на них врага.
Пылающие развалины поселка разметало, как взрывом. Орунг едва увернулся от рухнувшего сверху горящего бревна. Из земли поднялась складчатая серая кишка – и затрубила. Брошенные со всех сторон копья отскочили от башки чудовища. В маленьких, заросших шерстью глазках твари полыхнуло Рыжее пламя – кишка описала круг, расшвыривая охотников во все стороны. Торчащие прямо из морды желтые обледенелые клыки вонзились в землю, выворачивая целые пласты.
Вэс выбрался на поверхность.
Люди заметались, истошно крича. Никто не хотел умирать, но все понимали – это конец.
Пронзительный вопль летучей мыши обрушился с небес. Поток Голубого огня, словно волной, стек прямо на Рыжее пламя. Пыхнул – выворачиваясь горой белой, как свежий снег, пены. Разрастаясь, пена прокатилась вдоль Огненного кольца. Задавленный Рыжий огонь со злобным шипением вжимался в землю, оставляя за собой четко очерченный черный спекшийся шрам. Спасающиеся от отморозков люди врассыпную кинулись прочь.
Непрерывно трубящий Вэс продолжал неуверенно топтаться на месте, будто не знал, куда деваться. Его гигантские ножищи раскалывали в щепу уцелевшие в Огне бревна.
Сверху снова завизжало. Словно откликаясь на этот вопль, прямо под брюхом Вэс из земли выросли острые колья. С утробным чваканьем они втыкались в ноги, грудь, вислый живот чудища, один кол насквозь прошил свисающую с морды кишку. Застрявший Вэс издал дикий вой, замер на один короткий удар сердца, потом рванулся всем огромным телом, с треском ломая колья. В вихре развевающихся голубых волос сверху спикировала хрупкая женская фигурка. Первый шар Голубого пламени ударил у Вэс перед мордой – чудовище в ужасе отпрянуло. Второй клуб Огня влепился прямо в широкую спину. Вэс даже не вспыхнул – Голубой огонь накрыл его сплошным сияющим пологом, мгновенно пожравшим шкуру и плоть гиганта. В растекающиеся от жара ручьи осел дочиста обглоданный Пламенем скелет.
Сорвавшаяся с хищно скрюченных пальцев голубоволосой тонкая прозрачная пленка плотно обернула голову отморозка, петлей захлестнулась на короткой, уходящей в плечи шее. Голубой вихрь мелькнул мимо, уносясь за остальными эрыгами. Закатанная в прозрачную пелену тварь остановилась. Завертела сплюснутой башкой, словно ворочающиеся под низким толстым лбом мозги не в состоянии были осознать, что происходит. И вдруг отморозок задергался. Его бочкообразная грудь судорожно вздымалась, кривые когти драли лицо, пытаясь располосовать залепившую нос и рот пленку. Та трещала, но не поддавалась.
Из беспорядочно мечущейся толпы вынырнул шаман:
– Лови! – Сверкнув в лунном свете, нож шамана – настоящий стальной южный нож – мелькнул в воздухе черной птицей.
Орунг подхватил его на лету. Отморозок как раз ткнул когтем прямо в свой распахнутый рот – пленка треснула. Тварь судорожно потянула воздух… Сейчас снова кинется! Орунг взмахнул ножом – ударил под поднятую лапу твари. Острие бессильно соскользнуло по жесткой шерсти. Яростно мотающий головой эрыг махнул лапой, сгребая мальчишку как лесной кот – зайца.
– Бей его! Бей тварь! – где-то рядом отчаянно закричал Пукы.
Бить? Как? Обеими лапами эрыг стиснул плечи Орунга, не давая даже шевельнуть рукой. Не обращая внимания на кипящую поблизости битву, с утробным ворчанием потянул к себе. Орунг понял, что ворчит у эрыга в желудке. Отморозок хотел есть. Орунг забился в лапах твари, изо всех сил пытаясь вывернуться и поднять нож.
«Да поднимайся же ты, поднимайся!» – мысленно взмолился он, когда на лицо упали капли слюны с оскаленных клыков отморозка.
– Да бей же! – визг Пукы стал нестерпимым.
Нож словно сам собой шевельнулся у Орунга в пальцах. Рванул вверх, волоча руку мальчишки за собой. Непонятно как, но руке удалось вывернуться из захвата. И нож с мерзким чавканьем вонзился отморозку в глаз.
Тварь заорала, мгновенно выпустив мальчишку. Вскинула лапы к лицу. Зашаталась. С глубоким вздохом отморозок рухнул в снег у ног Орунга.
– Метко ты попал, – пробормотал Пукы, остановившимися глазами пялясь на потемневшее лезвие.
– Я… Это не я. Ей-Торум – оно само! – выдохнул Орунг, растерянно оглядываясь на шамана. Его работа? Но ведь их шаман – Белый, его время – День, а камлать в Ночи могли только так пугавшие Пукы Черные…
Лицо шамана искажал ужас. Как будто старик увидел нечто более страшное, чем Вэс, чем отморозки, чем…
– Какой у тебя нож, мальчишка! Украл? – с издевкой поинтересовался женский голос.
Орунг завертел головой. Равнина вокруг недавно еще существовавшего пауля хант-манов превратилось в сплошное озеро мутной воды. Посреди грудой паленых бревен возвышалось то, что осталось от поселка. Хлопья сажи и куски горелого дерева вертелись в крутящихся то тут, то там бурунчиках. По щиколотку в воде бродили ошеломленные, потерянные люди. Остро и противно пахло горелым мясом – впереди, как три костра, пылали тела отморозков. Горели Синим пламенем. Голубым огнем. Орунг почувствовал, как его губы растягиваются в мучительной ухмылке. Он задрал голову. Прямо над его макушкой, небрежно опираясь на воздух, парила женщина с волосами голубыми, как ее Огонь.
– Никак нет, большая начальница жрица! – подобострастно кланяясь, шаман выступил вперед. – Этот нож несколько Дней назад, отправляясь в свой поиск, оставил в нашем пауле почтенный странствующий жрец. За оказанные ему некоторые услуги.
– Знаем, что за услуги, – презрительно скривилась жрица. – Всегда одно и то же – геологи не меняются! Стоит им хоть на переход удалиться от Храма… – Она махнула испачканной сажей ладонью и плавно скользнула к земле.
Орунг и Пукы уставились на жрицу во все глаза. Пукы – восторженно. Орунг… Он и сам не знал – как. Жрица оказалась стара. Ее лицо походило на ссохшуюся шкурку, но фигура была как у юной девушки. Густые голубые волосы, расчерченные вкраплениями седых прядей, плотным плащом падали ниже пояса. Из-под края волос выглядывала небрежно замотанная вокруг бедер повязка. Голые босые ноги уверенно попирали талый снег. Блекло-голубые, непривычно большие и круглые глаза насмешливо щурились, разглядывая прожженные и покрытые копотью парки хант-манов.
Шаман поклонился вновь:
– Охотничьи люди хант-маны благодарят великую жрицу за спасение и нижайше кланяются высокому Храму…