– Среди богачей, – разлепив сухие губы, хрипло выдохнул Донгар.
Теперь Аякчан разозлилась и на него. Думает, тоже умный, да?
– А где в этом городе самое богатое и безопасное место, куда ни одному стражнику сунуться и в голову не придет, а если и придет – то кто ж его туда пустит? – спросила Аякчан, в очередной раз сворачивая за угол.
– Здесь? – недоверчиво пробормотал Хакмар, задирая голову к нежно-голубым башням дворца верховных жриц!
– И ты сама догадалась, что Черная прячется здесь? – со смесью недоверия и искреннего восхищения переспросил кузнец.
– Конечно, – независимо повела плечом Аякчан. Ну еще очень ей помогло то, что жрица, в которую она врезалась во дворцовом дворике, удирая от разъяренной Демаан, была как раз Синяптук! Только тогда она мальвину не признала – с этим новым, равнодушным выражением лица, вовсе не свойственным скандальной толстухе. И лишь увидев Синяптук на кладбище, она сообразила! Но рассказывать об этом мальчишкам Аякчан вовсе не собиралась!
– А эта твоя Айгыр даже не заметила, что у нее под носом лишняя албасы завелась? – возмутился Хакмар. – Совсем ваши верховные жрицы мышей не ловят?
– Жрицы – хоть верховные, хоть младшие – мышей не ловят! – ледяным тоном отрезала Аякчан. – Мышей ловят коты! Вряд ли Черная совалась Айгыр под нос, а сейчас верховной там и вовсе нет! – Аякчан вздохнула. Верховная Айгыр теперь в Нижнем мире, где ее уже тысячу Дней поджидают не забывшие обид давние враги… – Для Черной во дворце нынче полное раздолье!
– Ну и как мы внутрь попадем? – все еще недоверчиво спросил Хакмар, разглядывая выходящую в переулок глухую, без единого окошка, стену толстого непрозрачного льда.
– Скрытно и предельно осторожно, – деловито сообщила девчонка. – Там внутри полно жриц, и все до ушей накачаны Огнем, поэтому нам нужно в безлюдное место. Какую-нибудь кладовку или заброшенное хранилище…
– Вот они! Попались, бандюги! Хватайте их, братцы, да поосторожнее с девчонкой, она меня заморочить пыталась!
Из соседнего переулка, размахивая мечом, выскочил все тот же старый знакомый – мелкий мужичонка с куртке Храмового десятника! А за ним, выставив копья, отряд Храмовой стражи!
Аякчан взвизгнула и, ухватив мальчишек за руки… прыгнула прямо сквозь толстенную ледяную стену.
– Кха-кха-кха… Как ты… это сделала? П-предупреждать же н-надо, кха-кха… – Хакмар согнулся пополам от кашля. Ртом он жадно хватал воздух, пот заливал красное лицо мальчишки. Он с трудом выпрямился, недоверчиво уставившись на стену – в голубоватом льду красовались три темных пятна, очертаниями напоминавшие двух мальчишек и девочку с разметавшимися волосами! В толще льда, словно вмороженный туда, висел свалившийся с Аякчан платок. Хакмар еще раз сильно потянул носом воздух – и выпрямился, озираясь по сторонам.
– Как-то это мало похоже на кладовку… – пробормотал он.
– Но безлюдно же, – растерянно возразила Аякчан.
Они стояли в центре огромного зала. В глубине мерцали вытесанные изо льда четыре трона – два из молочно-белого льда и два из черного, – роскошные и величественные настолько, что даже становилось слегка смешно. Аякчан криво усмехнулась – албасы, в своих мирах всего лишь беспечные и бесполезные дочери верховных духов, здесь, в Средней земле, никому не позволяли забыть, кто на Сивире хозяйки! Не сдержавшись, девочка фыркнула. Тысячедневные мудрые правительницы – а ведут себя точь-в-точь как Тайрыма, каждый миг напоминавшая окружающим про силу своего рода и богатство отца!
– А мне нравитс-ся, – с коротким смешком сообщил старушечий голосок. Из-под потолка на сиденье трона неспешно опустилась черная женщина. Ржавые зубы насмешливо скалились, железная ноздря с шумом втягивала и выпускала воздух. – Верно я говорю, ты? – Черная переползла на другой трон и, кажется, собралась схватить за растрепанные волосы спланировавшую на ступеньки Синяптук. Но лишенная кисти культя ее единственной руки только ткнулась толстой жрице в голову. Молчаливая и безучастная Синяптук качнулась, как кукла, и не ответила. Черная женщина злобно зашипела, косясь на Аякчан, и, как белка, перепрыгнула на третий трон…
А чего коситься-то, спрашивается – она ей, что ли, ручку отгрызла? И вообще, не тянула бы свои черные немытые пальчики куда не надо – было бы чем толстых мальвин за волосы таскать! Нельзя иметь все сразу!
– Еще бы тебе не нравилось, – делая аккуратный шажок поближе, в тон ей откликнулась Аякчан. – Ты с нашими верховными с одного гнилого болотца клюковка!
– Так ведь и ты, с-сестричка Аякчан, и ты! – засмеялась Черная. – Только тебе удача привалила, удрала ты оттуда да других с с-собой прихватила. А меня не взяла!
– Похоже, и в предыдущем рождении у меня голова работала, – пробормотала Аякчан, еще на один осторожный шаг приближаясь к трону.
– Бедненькая я, несчш-ш-шастненькая, обделенная! – растягиваясь поперек всех четырех тронов, взвыла Черная, отчаянно дрыгая в воздухе ногами.
– А тебе четыре трона сразу – не много? – ничуть не впечатленная этой истерикой, поинтересовалась Аякчан, несколькими быстрыми шажками подбираясь совсем близко. – Задницы хватит?
– Ч-ш-шетыре? – Черная подняла голову, уставившись на Аякчан затянутым мутным бельмом единственным глазом. – И правда, много. А у тс-себя сколько было, когда ты тут правила, – один?
Пол заколебался, словно лодка-долбленка на речной волне. Очертания четырех тронов поплыли, изламываясь… Их потянуло вверх, растянуло вширь и тут же сплющило. Послышался скрежет ломающегося льда, и вихрь мелких секущих осколков пронесся над головами ребят. Будто смятые великанской ладонью, черные и белые троны лепились друг к другу, скатались в ком и тут же взвились ввысь… Мгновение, и, вырастая под самый потолок, в зале воздвигся громадный трон. Черно-белый. Полосатый. Кошмар!
– А я-то думал, она задницу расширит, – разочарованно сказал Хакмар, задирая голову, чтоб разглядеть сидящую на самой верхушке трона Черную.
– Молчш-шать, мальчиш-шка! – завизжала-зашипела нижняя албасы. – Теперь это мой трон! А скоро весь Средний мир будет мой! Людишки – мои! И даже местные духи – тоже мои! Я стану здесь править! А вас всех, чуть что…
– Веником? – спросил Донгар.
– Почему веником? – опешила подпрыгивающая на троне нижняя албасы.
– Не знаю, – Донгар смутился. – Просто показалось… Как навеяло откуда-то, – словно извиняясь перед Черной, развел руками шаман.
– А вот я тебя сейчас сож-шру, мальчишка, поглядим, ч-што тебе тогда навеет! – завизжала Черная. Вывалившийся из ее пасти язык, похожий на шмат сырого мяса, начал удлиняться, удлиняться, скользя по черно-белому боку высоченного трона, как омерзительная алая змея… метнулся к ногам черного шамана…
– Съесть-то ты съешь, да кто ж тебе даст! – несколько даже снисходительно фыркнула Аякчан и всеми десятью когтями впилась в этот пульсирующий язык.
Черная завизжала так, как еще не орала до этого, и судорожно втянула язык обратно. Вцепившаяся в него Аякчан в мгновение ока вознеслась на высоту гигантского ледяного трона – и изо всех сил залепила Черной кулаком в единственный глаз!