Лера услышала звонок своего телефона и вернулась в комнату. Звонила Яна.
– Вижу, ты на балконе! – торопливо заговорила она.
– Ага, только что пришла из школы, – ответила Лера и снова вышла на балкон.
Яна, балкон которой находился напротив, махнула ей рукой.
– Почему ты дома? – удивилась Лера.
– А ты? – в тон ей произнесла Яна. – Я думала, ты после факультатива все-таки отправишься навестить болящего!
– Нет, я решила больше не общаться ни с кем из их компании, – ответила Лера. – Но про Петю пока не знаю. Да он и не звонит. Так что, возможно, отпадет сам собой!
– Гулять пойдем? – спросила Яна. – А то чего мы по мобильным говорим, когда можем просто спуститься во двор?
Лера задумалась. Она очень любила подругу, была готова проводить с ней все свободное время, но сейчас ей и правда хотелось остаться в одиночестве.
– Не знаю, – неуверенно ответила она. – Я хотела завести новый аккаунт.
– Давай! – обрадовалась Яна. – Сразу найди меня и зафренди! А я тебе вышлю стишки с фанатского сайта. Помнишь, ты хотела почитать, что про Петю пишут?
– Ну не то чтобы так хотела! – засмеялась Лера. – А твои где?
Лера знала, что Яна старается как можно меньше бывать дома, когда там находится ее отчим.
– К родственнице Викентия уехали, так что я могу расслабиться! – весело ответила Яна. – Так хорошо, когда дома никого нет!
– А мои на заводском вечере, и я тоже одна! – сообщила Лера.
– То-то и плохо, что мы без парней! – ответила Яна. – Может, ко мне придешь?
– Не знаю, – сказала Лера. – Давай с дневником разберусь, а там посмотрим.
– Ладно! – согласилась Яна. – Вижу, тебе не терпится зайти в сеть.
Лера махнула ей рукой и закончила разговор. Она отправилась на кухню, вымыла посуду, постояла у окна. Ей совсем не хотелось заходить в Интернет. Произошедшее все еще вызывало неприятные эмоции. То, что любой человек может вот так запросто взломать ее дневник и читать то, что ему вовсе не предназначалось, угнетало и пугало. Лера вспомнила о своих записях в толстой общей тетради, которые делала начиная с пятого класса. Она заносила туда все, что ее волновало, вклеивала понравившиеся картинки, списывала стихи.
– Такой дневник никто не «взломает»! – пробормотала она и отправилась в свою комнату.
Открыв нижний ящик письменного стола, вынула потрепанную тетрадь. Лера улеглась на диван и начала ее перелистывать. Стишки, которые она вписывала сюда в пятом-шестом классах, сейчас казались ей наивными. Она брала их у подружек, которые вели такие же тетрадки и иногда хвастались ими друг перед другом. Некоторые стихотворения Лера переписывала из различных журналов.
Люби того, кем сердце дышит,
Кем мысли заняты всегда,
Кого глаза всегда и всюду ищут,
Кого забыть никак нельзя…
Внизу наклеена картинка, вырезанная из какого-то журнала: силуэты обнимающейся пары на фоне заката.
Что такое любовь?
Объяснить невозможно,
Что такое любовь?
Это просто и сложно!
Это горечь и слезы,
Встречи и разлуки.
Это нежность мечты,
Но и страшные муки.
Что такое любовь,
Нельзя объяснить!
Чтобы просто понять,
Надо просто любить…
Здесь тоже была «иллюстрация». Но ее уже Лера нарисовала сама. Она изобразила цветными карандашами, как смогла, красное, пронзенное черной стрелой сердце. Правда, стрела была непропорционально большой, видимо, для пущего эффекта. Изучая свои старые записи, Лера невольно начала улыбаться. Это было хоть и наивно, но трогательно. Она сама не понимала, почему такие примитивные стихи пользовались такой популярностью у девчонок.
Ты меня поцеловал.
Я тебя поцеловала.
«Я люблю тебя», – шептал.
Но в ответ я лишь молчала.
Лера увидела под этими строчками следы губной помады и рассмеялась. Она вспомнила, как тайком взяла мамину красную помаду, густо накрасила губы и пыталась оставить на странице отпечаток «настоящего» поцелуя.
Она быстро долистала тетрадь. В конце были записи, сделанные ею в начале восьмого класса. И когда тетрадь закончилась, Лера не завела новую, а стала пользоваться инет-дневниками. И сейчас ей стало любопытно, чем же она тогда жила.
«Мне кажется, никто не любит всего, как я люблю искусство, музыку, живопись, книги, шум, тишину, смех, грусть, тоску, шутки, любовь, холод, солнце, всякую погоду, все времена года, спокойные равнины России и горы вокруг Неаполя, снег зимою, осень с ее дождями, весну с ее тревогой, спокойные летние дни и прекрасные ночи, наполненные сверкающими звездами… Я люблю все до обожания.
Я хотела бы все видеть, все обнять, все иметь, слиться со всем! Я подобна свече, разрубленной на четыре части и горящей со всех концов».
Это из дневника Марии Башкирцевой. Она умерла так рано, прожив чуть больше двадцати лет. Ее мать через три года после смерти дочери издала ее дневник, значительно подсократив его. И все равно он вызвал много шума. Его читали и перечитывали, обсуждали. Для того времени, а это был 1887 год, такой дневник оказался слишком откровенным.
Но мне кажется, что и я такая! Я читаю ее записи – девочки, которая жила больше чем за сто лет до меня, – и понимаю ее. Каждое ее слово попадает мне прямо в сердце!
А ее письма к знаменитому Мопассану!
«Вы не тот, кого я ищу. Но я никого не ищу, ибо полагаю, что мужчины должны быть аксессуарами в жизни сильных женщин. Невозможно поручиться за то, что мы созданы для друг друга. Вы не стоите меня. И я очень жалею об этом. Мне так хотелось бы иметь человека, с которым можно было бы поговорить».
Какая она была смелая! Вот так ответить уже тогда известному писателю! Наверное, она знала, что скоро умрет. От этого была такой смелой! Чувствовала, что ей недолго осталось, и была откровенна со всеми.
Хотела бы я научиться такой искренности и откровенности!»
На этом запись заканчивалась. И тетрадь тоже. Лера вздохнула и закрыла ее. Сейчас ей казалась немного странной такая восторженность, но тогда она была поглощена своими эмоциями и перечитывала «Дневник Марии Башкирцевой» не один раз. «Но снова писать от руки в такую вот тетрадь! – подумала она и улыбнулась. – Ну уж нет! Инет – наше все. Это намного удобнее, хотя не так интимно. К тому же мою страничку взломали впервые за все время существования блога, и я знаю, кто это сделал и почему. И он уже даже поплатился за свой некрасивый поступок!»
Лере впервые стало жаль Захара. Она даже взяла телефон, решив позвонить ему и выразить сочувствие, но вовремя остановилась.