— Думаешь, я не понимаю, отчего ты приезжаешь только тогда, когда Брайан отсутствует? — спросила она, покачивая головой. — Думаешь, я не вижу, что ты еще любишь его?
Тина со вздохом положила в чемодан косметичку и присела рядом с бабушкой.
— Тебя не проведешь.
— Перестань обманывать саму себя. — Анджелина потрепала внучку по руке. — Брайан твой мужчина, — мягко проговорила она. — Это было ясно с самого начала. А ты создана для него.
— Это больше не имеет значения, — ответила Тина, борясь с поднимающимися слезами. Не стоит волновать бабушку. Для слез и сожалений у нее дома будет предостаточно времени… — — Конечно, имеет! — воскликнула Анджелина. — Это единственное, что имеет значение.
Тина угрюмо улыбнулась.
— Брайан так не считает. А из одной меня семьи не получится, Нана.
— Оба упрямые до невозможности, — раздраженно фыркнула Анджелина.
— Мэгги тоже так вчера сказала.
— Вот видишь!
— Я буду по; тебе скучать, — сказала Тина, переплетая свои пальцы с пальцами бабушки.
— Душечка, мне тоже будет тебя не хватать. — Анджелина ласково улыбнулась. — Почему ты не останешься? — повторила она. — Не сдавайся так легко. Останься здесь, где твой дом.
Дом.
Бабушка права. Бейуотер был ей домом. Она безумно любила этот город, где жили Нана, Мэгги и Лайан, где жизнь текла так медленно. Где дул. теплый ветерок, цвели магнолии и повсюду пахло жасмином. Где прошло ее детство. Где все знали и любили ее.
Но здесь жил Брайан.
И именно поэтому она не могла здесь остаться.
Все ее мечты так и остались мечтами. Надежда заиметь ребенка не сбылась, Брайана она не вернула. Все ее чаяния растворились, как кусочек сахара в стакане воды.
Ей необходимо как следует обдумать случившееся — на расстоянии.
Три тысячи миль — этого хватит, чтобы увидеть все со стороны.
— Я не могу, — всхлипнула Тина. — Надеюсь, ты меня понимаешь, Нана.
Бабушка вздохнула, снова потрепала Тину по руке и закрыла крышку чемодана.
— Понимаю, душечка, но все же надеюсь, что когда-нибудь ты передумаешь.
— Спасибо.
Анджелина искоса взглянула на внучку.
— С Брайаном попрощаешься?
— Нет. — Тина решительно встала.
— Боишься?
Она вздохнула.
— Устала биться в закрытую дверь.
Брайан покинул военную базу рано, но не спешил возвращаться домой.
Вместо этого он направился в «Маяк» повидаться с братьями.
— Ты что, снова отпускаешь ее? — фыркнул Коннор, откидываясь на спинку сиденья и попивая пиво.
— Я здесь ни при чем, — защищался Брайан. — Тина едет туда, куда хочет, и делает то, что хочет.
— Ага, — ухмыльнулся Эйдан. — А уезжает она почему?
— А я-то откуда знаю? — огрызнулся Брайан, хотя все прекрасно знал. Тина уезжает, потому что ребенка нет. И у них нет общего будущего. И это даже хорошо, потому что без него ей будет лучше.
Бог свидетель, им лучше расстаться.
У Брайана снова защемило сердце, и он потер грудь рукой. Он уже почти привык к этой боли. В первый раз он почувствовал ее, узнав, что с ребенком ничего не вышло и Тина уезжает. Вероятно, он ее больше никогда не увидит.
Помрачнев, Брайан сказал себе, что за пять лет уже свыкся с отсутствием Тины.
— Но на самом деле ты знаешь, не так ли? — спросил Лайам, толкая его локтем в бок.
— Если ты ждешь исповеди, лучше обратись к своей пастве, — свирепо отрезал Брайан.
— Какой горячий! — протянул Коннор с улыбкой.
— Достойный сожаления, — уточнил Эйдан. — Просто достойный сожаления. Парень даже себе не может в этом признаться.
— В чем признаться? — Поблагодарив официантку за ледяное пиво, Брайан сделал большой глоток. Жизнь его была бы куда проще, мелькнула у него мысль, если бы он был единственным ребенком в семье.
— В том, что ты любишь ее, кретин, — мягко сказал Лайам.
Брайану стало трудно дышать. Любовь. Неужели старший брат видит то, чего не видит он сам?
Брайан обвел взглядом помещение ресторана.
Вокруг знакомые лица, все те же семьи, дети рядом со своими родителями, те же пары, воркующие в отдельных кабинетах, шепчущиеся и обменивающиеся безмолвными обещаниями.
И его вдруг осенило, что любовь стоит того, чтобы за нее побороться.
Брайан скользнул взглядом по старшему брату.
— Знаешь, я уже начинаю уставать от того, что ты постоянно обзываешь меня.
— Тогда не глупи.
— Что, всем этим словечкам тебя научили в семинарии? — рявкнул Брайан.
— Заткнись! — сказал Коннор и усмехнулся, получив в ответ от Брайана убийственный взгляд. — Если ты думаешь, я тебя боюсь, ты ошибаешься.
— И чего я здесь сижу? — медленно проговорил Брайан;
— Потому что ты слишком туп; чтобы остаться с Тиной, — съязвил Коннор.
— Ты уже проиграл пари, Брайн. — Эйдан выхватил чипе из корзинки в центре стола и с хрустом разжевал его. — Тебе больше ничто не мешает.
— Дело не в пари.
— Тогда в чем?
— В справедливости, — ответил Брайан.
— По отношению к кому? — удивился Коннор.
— К Тине. — Брайан тяжело вздохнул. — У жены военного жизнь несладкая. Она даже тяжелее, чем любая работа, тяжелее, чем вы думаете.
— Что ты хочешь сказать? — не понял Эйдан.
— Тина заслуживает лучшей участи.
— Лучше, чем любить и быть любимой? — спросил Лайам.
Брайан откинулся на спинку, зажав кружку пива между ладонями.
— Она заслуживает лучшей участи, — упрямо повторил он, качая головой.
Лайам поднял руку, призывая всех к молчанию, и посмотрел на Брайана.
— Она заслуживает возможности принять для себя решение самостоятельно, — спокойно сказал он. — Она заслуживает, чтобы ее любимый человек уважал ее настолько, что дал бы ей шанс сделать за себя свой выбор.
— Ты не пони…
Но Лайам не слушал.
— Выходя за тебя замуж, она знала, что ты военный. Она выросла в военном городке и видела, что значит быть женой военного. И все же она; выбрала тебя, вышла за тебя замуж.
Брайан прислушивался к словам, которые проникали ему в душу, и чувствовал, как в, темноте вспыхнул огонек надежды. В его памяти вставали образы Тины: блестящие глаза, изгибающиеся губы, обнимающие его руки. Он снова услышал ее. смех, ощутил ее легкое дыхание на своей щеке.