Вера проводила его до двери и кинулась опрометью в ванную, накручивать кудри на бигуди. Но она зря прождала звонка. Семен в тот день так и не появился, впрочем, на следующий тоже, он вообще больше не пришел.
Верочка провела в ожидании целый месяц, а потом, набравшись смелости, поехала к Марине Ветровой и разговорила ту.
Марина, не подозревавшая о том, что произошло между Семеном и Верой, принялась самозабвенно сплетничать, и Вера узнала ошеломляющие сведения. Во-первых, Семен женат, во-вторых, завел новый роман, в-третьих, он патологический бабник…
Вернувшись домой, Верочка прорыдала всю ночь, кусая подушку, а потом приняла решение: значит, судьба ее такая, любить несвободного человека.
Через пару месяцев Веру стало тошнить по утрам. И опять рядом не оказалось никого, кто бы посоветовал ей сходить к доктору. К врачу Вера отправилась, лишь ощутив странные толчки в животе, кто-то словно бил ее изнутри маленькими кулачками.
Терапевт переадресовал пациентку к гинекологу, а та ее огорошила:
— Вы беременны, причем срок уже большой.
— Не может быть! — воскликнула Вера.
— С мужиком спали? — поинтересовалась дура в белом халате.
Вера кивнула.
— И что теперь? — желчно сказала врач. — Любишь кататься, люби и саночки возить.
— Это было всего-то один раз, — прошептала Вера.
— Вполне достаточно, — припечатала женоненавистница. — Мужа, естественно, нет?
— Нет, — эхом откликнулась Верочка.
— Ну и дура же ты! — в сердцах воскликнула врачиха. — Теперь будешь одна ребенка тянуть, направление на аборт даже и просить не думай, не дам, все сроки давно прошли.
Но Верочка не хотела убивать нерожденного младенца. Ей показалось большим счастьем родить ребеночка от любимого человека. Вера была наивна, экзальтированна и очень порядочна. Ей и в голову не пришло отправиться к Семену на работу и заявить: «Ну-ка, раскошеливайся, раз сделал ребенка. Давай отстегивай денежки, а то к твоей жене поеду».
Нет, Верочка, обожавшая стихи и зачитывавшаяся бог весть как попавшим к ней в руки еще дореволюционным собранием сочинений Чарской, решила самостоятельно вырастить плод любви. Воображение рисовало ей замечательную картину. Вот прошло двадцать лет. Верочка под руку с дочкой-красавицей идут по улице и сталкиваются с Семеном. Естественно, тот смущается, но все же восклицает:
«Боже! Кто эта прекрасная девушка! Глаз невозможно оторвать от ее лица!»
«Это твоя дочь», — скажет Вера.
Семен замрет, словно громом пораженный, потом упадет перед Верочкой на колени, протянет к ней руки:
«Прости, дорогая, я не знал! Вот тебе мои рука и сердце!»
Но Вера не дрогнет, она спокойно ответит на это заявление:
«Семен, уходи к жене, твое личное счастье мне дороже собственного, только знай, я всегда любила лишь тебя одного, но это ни в коем случае не накладывает на тебя никаких обязательств».
И они с дочерью уйдут прочь, не обращая внимания на слезы Семена, который наконец поймет, какую женщину он потерял.
В тех или иных вариантах картина эта прокручивалась в мозгу Верочки до самого рождения дочери. Но действительность, как это частенько случается, сильно отличалась от мечты.
Только те женщины, которые в одиночку поднимали ребенка, поймут Веру. Помощи той ждать было неоткуда. В три месяца Ирочку пришлось отдать в ясли, а самой выйти на работу, иначе бы Вера просто умерла от голода.
Ирочка росла капризной, постоянно, как все «ясельники», болела, Вера брала бюллетень, за что ее нещадно ругали на службе и всячески старались унизить. Верочка преподавала в школе русский язык и литературу, уволить постоянно бюллетенившую мать-одиночку директриса не имела права, поэтому «часы» Веры распределялись между другими педагогами, что, как вы понимаете, вызывало их здоровое возмущение. Верочка перебивалась с хлеба на квас. Радовало одно, Ирочка росла очень умненькой девочкой, пожалуй, даже чересчур сообразительной. Лет в пять она задалась вопросом: где ее папа? И Вера выдала ей весьма распространенную историю о капитане дальнего плавания, погибшем при исполнении долга перед родиной. Больше Ира отцом не интересовалась. В детском саду с ней не было никаких проблем, в младших классах тоже. Умница, отличница, она лучше всех читала стихи на утренниках. Если в школу прибывала комиссия из РОНО, учительница всегда вызывала к доске ученицу Медведеву, и ни разу Ира ее не подвела, отвечала четко, правильно, с задором. Проверяющие щурились, словно кошки, от удовольствия.
Верочка была счастлива. Дочь училась в ее школе, и рейтинг Веры значительно вырос.
— Вот как бывает, — вздыхали некоторые преподавательницы, — отца нет, мать никакая, а девочка золотая растет.
Проблемы у Веры начались в пятом классе. Однажды Ирочка вернулась домой с надутым лицом и легла в кровать, повернувшись лицом к стене.
— Что случилось? Ты заболела? — засуетилась мать.
— Нет, — буркнула дочь, она явно не хотела разговаривать, но Верочка, обеспокоенная ее странным поведением, не отставала, и в конце концов Ира брякнула:
— Хоть бы ты замуж вышла!
Вера оторопела.
— Зачем?
Ира всхлипнула:
— У меня ничего нет! Платье заштопанное, ботинки старые.
Вера попыталась прочесть дочери лекцию на тему «Чистота — основное украшение женщины», но Ира тихо ныла:
— Вот Ленке Коврениной сапожки купили, у Ани Воропаевой шубка новая, а надо мной все смеются, я в обносках хожу.
Вера рассердилась и совершенно неожиданно сказала то, чего нельзя было говорить ребенку:
— У Лены отец заведует аптекой, он за деньги людям дефицитные лекарства достает, а у Ани папа — директор гастронома. Ясное дело, у них дома все есть. Но они воры! На мой взгляд, лучше жить в честной бедности, чем в уворованном достатке.
Ира нахмурилась:
— Конечно, Ленке с Аней повезло, их мамы умные, родили дочек от богатых людей. А ты, дура, связалась с каким-то уродом, а он взял и убежал.
Вера чуть не упала.
— Ира!!! Твой отец…
— Только не начинай врать, — со взрослой жесткостью предостерегла ее дочь, — давай обойдемся без капитанов дальнего плавания. Мне уже не пять лет, я многое понимаю.