– Ладно тебе, красавица, – уже начала всерьез обижаться Маша.
– Нет, Маш, ну чего расстраиваться-то? Ты же вроде как с Даровым уже встречаться начала? – напомнила подруга. – Это, конечно, не принц, но…
Маша смотрела на Веронику и думала, до чего же та предсказуема! Ведь как легко на ней играть, достаточно только сказать волшебную фразу, и делай все, что хочешь. Вот сейчас она начнет расхваливать Игоря!
Но Вероника неожиданно удивила.
– Машка, ты б с Даровым-то не очень… Хреновый он мужик.
– Ага, – усмехнулась Маша. – То есть и его хочешь для себя оставить, да?
– Ни за что! – сузила глаза подруга.
– Ну понятно, если кому нравишься не ты, а я, то мужик автоматически становится хреновым.
– Смотри сама, – неожиданно успокоилась Вероника. – Только помни. Я тебя предупреждала.
– Помню, Верочка, все помню… И как ты тогда с ним по телефону болтала, для меня старалась, а получилось, что для себя, и…
Вероника снова включила чайник.
– Ты сейчас о Дарове будешь или все же расскажешь мне, что про меня еще спрашивал Матвеев?
– Да чего там рассказывать, – уже без всякой игры вздохнула Маша. – Брать тебе его надо. Мужик хороший, состоятельный, сама ж видела, директор какой-то. А мне он там только мешает. Не будешь его к себе брать, уведу.
Вероника уже серьезнее отнеслась к словам Маши.
– А про то, что спрашивал обо мне – наврала?
– Да нет, он обо всех спрашивал.
– Уже лучше… Но… – Вероника выпрямила спину, глубоко вздохнула и лукаво подмигнула. – Машка! От меня еще ни одни мужик не уходил! И этот не уйдет. Между прочим, я уже и сама стала о нем подумывать. А чего? Деньги у мужичка есть, машинка вон какая мощная, дом… Хрен с ним, квартира есть у меня, мне эти ваши сельские замашки с ромашками никуда не упираются. Будем жить у меня и тратить его деньги, здорово?
Маша вздохнула – Веронику уже не переделать. Это ж надо быть до такой степени в себе уверенной. Хотя… Как знать, может быть, она что-то и сумеет.
– Вер, ну он тебе хоть немножечко понравился? – грустно протянула Маша. – Ну ведь без любви-то совсем невозможно же. Как ты сможешь?
Вероника вдруг уселась прямо перед Машей, положила свою голову на кулачки и просто сказала:
– Знаешь, Машка, а Матвеев, между прочим, это такой мужик, в которого можно влюбиться без оглядки. Уж поверь мне как знатоку по мужской части.
И в ее глазах играли такие чертики, что Маше стало немножко не по себе. Может быть, зря она вот так берет и прекрасного мужика Верке отдает? Тем более что Матвеев ей уже и замуж предлагал? Может быть, уже и согласиться, пока не поздно? Но перед глазами тут же возникла улыбка Игоря, и ей стало стыдно за такие пошлые мысли.
– Вот и давай, Верочка, влюбляйся, – торопливо проговорила она. – Я уже знаешь чего придумала – мы с тобой завтра к нему вместе с тобой приедем. И ты пригласишь его на свой спектакль. А после спектакля…
– Это на какой? – удивилась Вероника. – Куда я его приглашу, если роль Василисы Премудрой у нас Сонька играет, а я только Кикимору?!
– А «Теремок»? – напомнила Маша.
– Это где я Лягушка, что ли?
– Ну, другой какой-нибудь спектакль…
– А в других у нас куклы задействованы, у нас же театр – кукольный!
– Ну и ладно! – не растерялась Маша. – Пригласи его в Театр Пушкина, скажи, что ты здесь работала. Ты ж там работала! Скажешь, что на месте вон той артистки могла бы быть ты.
Вероника задумалась.
– Да… Могла бы… И если… если Матвеев такой состоятельный, может быть, еще и буду… Так когда, ты говоришь, мы к нему едем?
– Завтра. Часов в десять, – уточнила Маша. – Только ты не спи, с утра все дела решим, а уж там вы сами. Я за тобой заеду.
На этом и расстались.
Когда Маша приехала к себе, в гостиной сидел Матвеев с каким-то мужчиной в строгом сером костюме, они перебирали бумаги. То ли работали, то ли опять разбирались с домом. На всякий случай Маша позвонила Игорю.
– Игорь, – шепотом проговорила она в трубку, – а у Матвеева какой-то злой дядька сидит. С бумагами.
– И чего они делают? – насторожился Даров.
– Перебирают эти бумаги и о чем-то тихонько говорят.
– Ты, Маш, незаметно послушай, о чем, а потом мне скажешь, хорошо? А то они того и гляди наш домик к своим рукам приберут.
– Ладно, сейчас послушаю.
Маша даже не стала переодеваться, быстро спустилась вниз, якобы к плите – благо, и кухня, и столовая, и гостиная были объединены в одну большущую комнату. Взяла из своего холодильника масло и стала неторопливо намазывать на булку. Булка была черствая, как сухарь, еле ножом резалась, но Машу это не волновало. Плохо было то, что мужчины уже не говорили и даже не шелестели бумагами – Матвеев уже вышел проводить гостя на крыльцо.
Маша тихонько пробралась к крыльцу и прижала ухо к двери.
– Значит, до завтра, – прощался Матвеев. – Вы сейчас вон по той дороге выезжайте, там машин меньше.
Маша едва успела вернуться к своей булке, когда Матвеев вошел в дом. Он только сухо поздоровался и сразу же прошел к себе. Вот и узнай у него хоть что-нибудь.
Маша налила чай и принялась жевать бутерброд. Жевать отчаянно не хотелось – булка совсем не поддавалась зубам, масла было отчего-то слишком много, а в чай она бухнула столько сахару, что получился сироп.
– Подавиться, что ли? – задумчиво проговорила она, бросила такой неудачный ужин и вышла во двор.
Солнце уже садилось, жар спал, и наступила приятная прохлада.
Маша зашла в беседку и стала набирать номер Игоря.
– Машенька, – раздался возле забора голос тети Глаши. – Я вот смотрю, ты, Машенька, ни хрена огородом-то не занимаешься! Глянь, сколько крапивы от тебя к нам переползло! Это ж ведь уму непостижимо, какой бордель ты развела тут!
– Если вы про гулянку, так это не бордель, а мои подруги приезжали! – дернула плечиком Маша. – Они все приличные дамы!
– Я не про дамов говорю! Я про крапиву! Бордель и есть! Сколько травищи-то! Она ж вся к нам полетит! Глянь, уже вся в цвету стоит, насеется к нам, это ж ее потом за десять лет не выковыряешь! Ты ж молоденькая еще, взяла б быстренько да повыдергала все. Сама ж здесь жить-то будешь. Или не сама?
– Сама, – кивнула Маша и пошла переодеваться – траву и в самом деле надо было дергать.
Игорю она позвонила уже поздно вечером, когда освободила от травы приличный клочок земли. Между прочим, ей даже понравилось это дело. Если бы не комары, то она бы половину участка очистила от сорняков – во всяком случае, ей так казалось. Но вот эти противные мошки!