– Ну, зачем ты так?

Павел отвечал мягко, но равнодушно:

– Я тебе абсолютно ничего не обещал!

Тут музыка зазвучала громче, и разговор прервался. Краем глаза Жанна видела, как девушка жмется к Павлу, и как он с непроницаемым выражением лица, но не отодвигаясь, смотрит на нее. У Жанны от сочувствия заболело сердце – таким потерянным и обиженным было лицо у спутницы Новицкого.

Жанна не могла понять себя. Она ведь всегда знала, что Новицкий из тех, кому верить нельзя ни на грош. Так почему же ей так больно – и за себя и за эту явно страдающую девушку?

Загрохотали аплодисменты и вокруг раздались возгласы браво и бис. Встрепенувшись, Жанна постаралась взять себя в руки. Сегодня же Новый год, ее любимый праздник! Она не позволит испортить его каким-то нелепым обманутым надеждам, которых у нее, кстати, никогда и не было! Тоже начала хлопать в ладоши и пританцовывать, но не от восторга, а от холода, поскольку мороз уже пробрал до костей.

Но вот концерт окончился и начался фейерверк. В небо полетели ракеты, превращаясь над головами в гигантские огненные цветы. Они были такие разные, что Жанна простояла, высоко вскинув голову, все время, что длился фейерверк. Но вот всё стихло, она опустила голову и осторожно повернулась туда, где стояли Павел с печальной девушкой. Их не было, и она вздохнула с облегчением. Повертела уставшей от статического положения шеей и пошла вместе с огромной толпой по улице, намереваясь вернуться в общагу.

Идти в маске со слишком узкими прорезями для глаз было неудобно, и она ее сняла, держа в руке и думая, что младший брат, конечно, обрадуется такому подарку, пусть и полученному с опозданием.

На углу площади стоял целый ряд автобусов, уезжавших по мере наполнения. Люди спешили, боясь опоздать, и Жанна тоже забеспокоилась. Не хватало еще остаться здесь на длинную и холодную новогоднюю ночь. Она побежала к автобусу, наверху которого горела надпись «Студенческий городок», и не заметила, что подле большого черного автомобиля на нее остановившимися глазами смотрит Павел, рядом с которым уже не было никакой спутницы.

На автобус Жанна успела, правда, место ей досталось только на подножке, но и то хорошо. Без всяких приключений доехав до нужной остановки, она, потирая замерзший нос, заскочила в общежитие, в очередной раз убедившись, что на вахте никого нет. Не найдя в этом ничего предосудительного – новогодняя же ночь, а охранники тоже люди! – пробежала на свой этаж и открыла дверь комнаты. И даже не удивилась, когда навстречу ей со стула поднялся сердитый Павел.

Глава третья

Насупившись, Новицкий пристально следил, как Жанна снимает куртку, шапку, разматывает накрученный в несколько слоев шарф. Но вот она, раздевшись в раскаленном молчании, прошла в комнату и холодно спросила:

– И чего тебе надо?

Он взмахнул руками от возмущения.

– Нет, вы посмотрите на нее! Чего мне надо?! Почему ты соврала, что едешь домой?

Она в упор взглянула на его сердитое лицо с выступившими на щеках темными злыми пятнами.

– И кто ты мне, чтобы докладывать о своих передвижениях?

Ее уничижительный тон сделал свое дело: он немного опомнился. Неверной рукой взлохматил волосы и проговорил уже более спокойно:

– Извини, но мне это так неприятно!

У Жанны перед глазами стояло несчастное лицо его ночной спутницы, и она перебила парня с непривычной для себя язвительностью:

– А мне еще более неприятно, что ты постоянно без разрешения вламываешься в мою комнату. Мне что, замок поменять или коменданту пожаловаться?

От подобного резкого тона Павел несколько растерялся. Они будто вернулись к тем временам, когда только-только познакомились и она видела в нем всего лишь местного донжуана. Отброшенным так далеко назад ему не хотелось, и он почти просительно проговорил:

– Что с тобой? Ты на что-то сердишься?

Понимая, что они, по сути, поменялись местами, она ответила вопросом на вопрос:

– На что мне сердиться?

Кошачьим движением поднявшись со стула, Павел встал рядом, не отрывая глаз от ее изменчивого лица и пытаясь понять, отчего Жанна так изменилась. Что могло случиться за несколько часов разлуки? От нее ощутимо веяло холодом. В его голове медленно зрела неприятная догадка: если она была на площади, то, вполне возможно, видела его с Любашкой. Неприятная история. Со своей патриархальностью и деревенскими взглядами она его точно не поймет, если он скажет, что давно расстался со своей далеко не первой и не последней любовницей. Придется врать.

Постаравшись соорудить правдивую физиономию, спокойно спросил:

– Почему ты не сказала мне, что хочешь сходить на городской праздник? Мы бы с Любой тебя захватили.

Она с невольным вопросом посмотрела в его лицо, и он небрежно пояснил:

– Это моя кузина, дочь папиного брата, они сегодня с нами Новый год встречали.

Это и в самом деле было правдой, только вот кузина Люба в процессе празднования поменялась на бывшую подружку с таким же именем. Но об этом, он, естественно, говорить не собирался. Да и в чем его вина? Уехав с семейного вечера под предлогом встречи с друзьями, он ненароком столкнулся с Любашкой, немедля оставившей своих друзей и буквально залившей его своими горючими слезами. Это было крайне неприятно, но что он мог сделать? Не ругаться же с ней на глазах у всех? Хорошо, что та, поняв, что ничего не добьется своим жалким хныканьем, всё-таки отстала.

Жанна продолжала смотреть на него с прежним холодным недоверием, и ему стало не по себе. Неужели по Любашкиным слезам она догадалась об их настоящих отношениях? Решил ни в чем не признаваться, давно понял, что в отношениях с девицами после искренних слов бывает только хуже.

Конечно, ее бы успокоили его слова о том, что он любит только ее одну, но вот до такой степени врать он не собирался. Он всегда гордился тем, что никогда ничего своим подругам не обещал. Впрочем, они и без его посулов выдумывали себе черт-те что.

Вместо пустых слов сделал быстрый шаг вперед и обнял ее. Прижал к себе и, не пытаясь целовать, стал покачивать, как обиженного ребенка. От негромкого стука ее сердца рядом с собственным ему стало на удивление уютно, и он расслабился, считая, что ей так же хорошо, как и ему. Но ошибся.

Вывернувшись из-под его руки, Жанна агрессивно сверкнула синими очами и заявила с откровенной угрозой:

– Погостил, пора и честь знать. И учти, я сегодня же поменяю замок!

Павел укоризненно вздохнул. Вот ведь неугомонная девица! С легкой насмешкой пообещал:

– Сегодня не получится. Сегодня праздник. Всенародный. Не работает ни один магазин. Или у тебя имеется запас дверных замков? И ты его легко вставишь сама, ведь ты у нас мастер на все руки?

Жанна чуть замялась, сообразив, что погорячилась.