Максим повернул ее к себе, поцеловал в ямочку на шее и с силой произнес:
– Ну так пусть делают!
Она сердито возразила, продолжая, впрочем, нежиться в его объятиях:
– Нет, не пусть! То, что геройство для парня, стыд для девки. Мне это тетя Лиза не раз повторяла. Ох, она нам еще косточки-то помоет!
Он напряженно спросил, не переставая ее целовать:
– Кто такая?
Девушка сдавленно захихикала от щекочущей ласки его губ, настойчиво продвигающихся от подбородка к груди.
– Соседка в конце деревни, да еще дальняя родственница к тому же. Подозреваю, что она и тебе приходится какой-нибудь троюродной бабкой. Здесь ведь все соседи какая-нибудь родня друг другу. Она считает, что ее почтенный возраст позволяет ей все про всех знать и, соответственно, направлять по правильной жизненной дороге.
Он снова настойчиво попросил:
– Ну давай распишемся, в чем проблема-то? И будем выглядеть достойно в глазах любой прабабки…
Ксюша заколебалась, но, представив целую толпу народа, развязно глазеющего на нее, как на комедианта, беспокойно встрепенулась:
– Давай все же не будем торопиться…
Он нарочито уныло вздохнул, с наслаждением поглаживая ее мягкий животик.
– Ну ладно. Но лучше бы мне быть честным парнем и жить в законном браке.
Она рассмеялась и поймала его беспокойную руку, не пуская ниже.
– Да уж, как изменились времена! Раньше это говорили о женщинах…
– А сейчас о несчастных, наголову разбитых эмансипацией, так зависящих от людского мнения мужчинах. Но как хочешь. – Он поднял голову и посмотрел ей в глаза горящим взглядом. Строго добавил: – Но сожительствовать будем не больше года. За год подготовимся к свадьбе! Надеюсь, за это время ты привыкнешь к этой мысли…
Она поморщилась. На свадьбах Ксения любила бывать в качестве гостьи, но мысль стать героиней торжества ее не прельщала.
– Да что ты так зациклился на свадьбе? Может, мы тихо зарегистрируемся и уедем куда-нибудь на медовый месяц…
Максим решительно воспротивился:
– Нет уж, у всякой девушки должна быть свадьба. И у тебя будет. Со мной. Раньше считали, что чем больше народу на свадьбе, тем больше людей знает, что ты – чужая жена. То есть моя. Навсегда.
Вид у него был такой суровый и торжественный, что она поспешила согласиться.
И они действительно поженились через год, сыграв пышную свадьбу. Но это случилось только после его неотступного требования: спасти наконец его погубленную репутацию и сделать из него порядочного человека.