– Но где найти компьютерщика!
– Значит, вы согласны, – прищурился Сергей. – У меня есть такой человек, лишь отмашки ждет.
– А вдруг налоговая инспекция ко мне привяжется? – испугалась Ирина Леонидовна. – Начнут спрашивать, откуда деньги у бедной вдовы?
– Не волнуйтесь, – улыбнулся Кольский, – дело абсолютно верное, комар носа не подточит. Вы совсем недавно получили наследство. В Австралии умерла ваша дальняя родственница, отписавшая Ирине Леонидовне Вондрачковой свою ферму по разведению овец.
– Но как… почему… у меня никого нет в Австралии… Вдруг уточнять начнут.
– Никто не будет ничем интересоваться, – успокоил ее Сергей, – единственное, что следует помнить: у вас была племянница Катерина Лебедева, которая вышла замуж за австралийца. И еще – сын Иржи жив и здоров, работает в Ковальске, владеет крохотным кафе под названием «Маркони», но это так, для подстраховки, лишних вопросов задавать не станут. Я все устрою, вам останется лишь получать деньги да радоваться, глядя, как Боречка с каждым днем делается все здоровее.
– Если вы так ловко можете устранить любую проблему, то зачем я вам понадобилась? – пробормотала Ирина Леонидовна. – Купили бы себе чешский паспорт на любое имя и жили бы себе припеваючи.
Сергей покачал головой:
– Нет, человек, появившийся ниоткуда, вызывает ненужные подозрения. Все разведки мира, внедряющие в страны нелегалов, стараются найти существующую личность, имеющую родственников, которые подтвердят: «Да, это мой сын, внук, брат, муж». Вы в этом смысле идеальный вариант.
Ирина Леонидовна задумалась.
– Понимаю, – кивнул Сергей, – трудно решиться сразу, но я бы на вашем месте согласился, ради Боречки. Подумайте, что случится с сыном, если вас, не дай бог, разобьет инсульт? Юноша попадет в муниципальную лечебницу. Конечно, Чехия не Россия, но социальные интернаты тут такие же ужасные. Если примете мое предложение, то судьба Бори изменится. Я не хочу врать вам и обещать, что стану, как вы, ухаживать за инвалидом. Нет, никогда. Но я заплачу хорошую сумму, Боря попадет в частную клинику, где за ним будет надлежащий уход.
Кольский еще долго «ломал» Ирину Леонидовну, и наконец та дала согласие на аферу. Исключительно ради Боречки и его счастья.
Конечно, Ирине Леонидовне, прожившей до этого честную, скромную жизнь, было страшно делать нечто противозаконное, но ведь Боря нуждается в лечении.
Самое удивительное, что все прошло без сучка, без задоринки. Единственный прокол, который Сергей допустил, – покупка дома в неподходящем месте. Но Кольского нельзя в этом винить. На Египетской тогда было пустынно. Военные уже съехали, здания пустовали, городская мэрия ломала голову, как поступить с кварталом. Вот Кольский и решил приобрести дешевый особняк – соседей поблизости не было, а до клиники, куда предстояло возить Борю, всего десять минут езды. К тому же городская администрация собиралась снести ненужный теперь военный городок и устроить на его месте парк. Чехи не хотели покупать квартиры в домах на Египетской улице. Далеко от центра, никакой инфраструктуры: ни школы, ни детсада, ни магазинов, да и качество жилья оставляло желать лучшего, его строили в незапамятные времена советские солдаты по проектам московских архитекторов. А маленькие комнаты с низкими потолками и крошечными санузлами были неприемлемы для жителей Гжева, приученных к европейским стандартам.
Вот почему Ирина Леонидовна очутилась на Египетской. Ей, правда, досталось здание, сильно отличавшееся по комфорту от остальных, в нем раньше проживало военное начальство.
Кольский сделал ремонт, купил мебель и перевез «маму» с «братом» из Праги. Ирина Леонидовна повеселела, похоже, ей вновь улыбнулась удача. «Сынок» ее не беспокоил, просто привозил ей конверты с деньгами и уезжал. Он никогда не задерживался в доме Вондрачковой более десяти минут, что ее очень радовало. Боречка усиленно лечился, и мать видела, что инвалид меняется в лучшую сторону. Отпала необходимость думать о работе, Ирина могла себе позволить спокойно полежать в ванне, читать книги или заняться любимым вышиванием. Боря, в присутствии которого мать не расслаблялась ни на минуту, с утра и до обеда находился под присмотром врачей. Впервые за долгие годы у Ирины появился досуг.
Радостного настроения не испортило даже известие о том, что теперь на Египетской улице поселятся строители, выходцы из бывших советских республик. Ирине Леонидовне даже показалось приятным после стольких лет проживания в Чехии опять очутиться среди своих соотечественников.
Но в Гжев приехали грубые, жестокие люди, шарахающиеся от Боречки. Услыхав, как женщины на лавочке называют ее сына «злобным уродцем», Ирина Леонидовна возмутилась, но сплетниц не поставила на место. Просто замкнулась в своей скорлупе, так и не начав общаться со вновь прибывшими.
В остальном же все шло хорошо до недавнего времени.
Ирина Леонидовна привыкла вставать рано, около шести. Боре надо быть в восемь на занятиях, а до этого его требуется умыть, покормить, одеть и отвезти в лечебницу.
Вот и в тот день Ирина Леонидовна вскочила по сигналу будильника, пошла было в спальню к сыну, но тут раздался звонок в дверь.
– Кто там? – спросила Вондрачкова, внимательно смотря на видеофон.
На экране появилось изображение широкоплечего мужчины, лицо которого скрывали надвинутая на нос бейсболка и широкая борода.
– Откройте, меня Иржи прислал.
– Кто это? – решила еще раз уточнить Ирина Леонидовна.
– Ваш сын дал мне адрес, – продолжал мужик.
– Что случилось? – испугалась Ирина Леонидовна и загремела ключами.
Она ни на минуту не усомнилась в правдивости говорившего. Ваш сын, Иржи… Эти слова убедили ее в том, что гость на самом деле от Кольского. К тому же уже был случай, когда Сергей заболел и деньги от него привезла Лена, жена Кольского.
Мужик вошел в прихожую.
– Вы раздевайтесь, – предложила Ирина, – хотите кофе?
– Нет, – отказался незнакомец, – поговорить надо.
Ирина Леонидовна проводила парня в гостиную, тот, по-прежнему не снимая бейсболки, вдруг ляпнул:
– Я знаю все.
Сердце Вондрачковой бешено заколотилось, горло сжала ледяная рука, но Ирина постаралась сохранить самообладание.
– Вы о чем толкуете? – дрожащим голосом осведомилась она.
– Я все знаю, – повторил тот.
– Ну, допустим, и при чем тут я? – не сдалась Ирина.