– О, вот и вы! Наконец-то! А этой парочки – он кивнул на пустующие места – видимо, уже не будет. Наверное, им не до еды! Но вы не печальтесь, такой хлыщ вас не стоит!
Чтобы не отвечать, Татьяна быстро положила в рот кусочек маринованного огурчика и стала старательно пережевывать. Не хватало еще, чтобы ее жалели! Она и сама умеет вполне добросовестно себя жалеть, и в помощи посторонних в этом трудном деле не нуждается! Хотя в этом случае жалеть надобно вовсе не ее.
Сосед степенно допил томатный сок, пожелал ей «бон аппетит!» – и, по-журавлиному важно перебирая худыми ногами, прошествовал к выходу.
Переведя дух, Татьяна откинулась на спинку стула. Есть расхотелось, хотя сегодня она потратила столько энергии, что хватило бы на марафонский забег. Скептически посмотрела на пустующие места. Что ж, Вадим выполнил свое обещание. Остается надеяться, что ему удалось совместить приятное с полезным. По крайней мере, ее не будет терзать чувство вины.
Но что делать ей? Согласиться с предложением Владимира? Конечно, их отчаянно тянет друг к другу, но ведь постельная страсть такое неверное дело. Но и жить, как жила прежде, невозможно, в этом он прав. Представила свою пустую скучную квартиру и решилась. Звать его к себе в город бессмысленно и жестоко. Остается одно – ехать к нему, но с условием – никакой регистрации. Хватит с нее штампов в паспорте. Односельчане поговорят да и перестанут.
Выпила яблочный сок, уже согревшийся от жары, взяла фрукты и ушла к себе.
В номере прилегла на кровать немного отдохнуть, чувствуя тяжкую истому во всем теле и боль в самых неожиданных местах, и нечаянно заснула. Проснулась уже под вечер, потягиваясь и зевая. Послышался довольный мужской голос:
– Ну, наконец проснулась, соня!
Она испуганно села, сонно моргая. Уютно устроившись, в кресле сидел Владимир, держа в руках роман Джудит Макнот, который она взяла в местной библиотеке. Он показал ей обложку книги и важно произнес, как будто сделал значительное открытие:
– Интересная, между прочим, вещь! Так много узнаешь о женщинах и женской психологии!
Татьяна осоловело прищурилась, всё еще не в состоянии сбросить дурман сна.
– Как ты сюда попал? Неужели я забыла закрыть двери?
Он насмешливо ее успокоил:
– Закрыла, закрыла, не волнуйся! Просто замки здесь для видимости – открываются от одного настойчивого взгляда! Второго не нужно!
Она недоверчиво фыркнула. Когда неделю назад соседка напротив потеряла ключ от номера, а у портье почему-то не оказалось дубликата, вызванный слесарь долго разбирал замок, вполголоса ругая безалаберных куриц. В связи с этим байке про хлипкий замок не поверила.
– Так, а ты, случайно, не вор – домушник?
Он беззаботно рассмеялся, привычно закинув голову и блестя ровными белыми зубами.
– Нет, но если выгонят из управляющих, то смогу подрабатывать специалистом широкого профиля, в том числе и замки открывать. Без взлома. Но чисто в гуманных целях.
Порывисто встал, рывком упал рядом с ней, подвинул к себе и попытался поцеловать, но она вывернулась из-под его руки и убежала в ванную, слыша за собой его громкий смех.
Время до ужина они провели в постели, доведя друг друга до полного изнеможения. Вечером после легкого ужина пошли гулять. Как всегда, стремительно стемнело. Одуряюще запахли невидимые ночные цветы. Мимо с тихим шелестом пролетали большие ночные бабочки. Владимир бережно вел спутницу по парку, обняв за плечи. На высоких каблуках она была почти одного с ним роста.
В вышине, рядом со звездами, пролетел самолет, мигая красными сигнальными огнями. Татьяна проводила его пристальным взглядом. В нем вполне мог улетать Вадим.
Внезапно Владимир развернул ее лицом к себе и прижал к себе властным жестом собственника, заставив отвести глаза от неба. Она несколько растерялась от возникшей раздвоенности. Чувствовать себя вещью было неприятно. Но защищенность нравилась.
Владимир горячо проговорил, поглаживая ее спину:
– Выходи за меня, пожалуйста! Я…
Голос у него захрипел и сорвался. Он еще сильнее прижал ее к себе. Успокаивающе положив руку ему на рукав, Татьяна пообещала:
– Я поеду к тебе, но давай пока поживем так, без свадьбы.
Он постоял молча, выравнивая дыхание и справляясь с собой.
– Хорошо, без свадьбы так без свадьбы. Только, боюсь, работы в нашем селе тебе найти не удастся. Не заскучаешь? – он пытливо посмотрел ей в лицо. – А то я что-нибудь придумаю. Можно возить тебя в соседний городок, до него всего-то минут сорок езды, дороги у нас хорошие.
Она провела рукой по его гладковыбритой щеке, спросив себя, сколько же раз за сегодняшний день он брился. И в очередной раз поразилась, услышав:
– Трижды. Утром, после обеда и после ужина. Не хочу колоть щетиной твою нежную кожу.
Оторопев, она отступила на шаг, но тут же была возвращена на прежнее место твердой рукой.
– Я что, говорю вслух? Никогда со мной такого не бывало.
Он доверчиво потерся своим носом об ее.
– Да нет, просто у тебя такое выразительное лицо, все мысли сразу понятны.
Они прошли еще немножко, любуясь красотой южной ночи.
– Меня никуда возить не нужно. Я могу работать и дома. – Она засомневалась, подумав, что у него может и не быть условий для работы. – Если получится, конечно. Я художник.
Он удивился и замер на месте, изумленно глядя на нее.
– Художник? И известный?
Она замялась. Как определить степень известности?
– Да не очень.
Он пошел дальше, осмысливая ее слова.
– А почему ты сказала – если получится? Что тебе может помешать?
– Для мастерской нужно довольно много места, причем очень светлого. И это ведь резкий запах масляных красок, растворителей, разбавителей. Вдруг это не понравится тебе? Или тому, кто живет с тобой?
Владимир представил, как живущая с ним рыжая кошка Мурка сурово диктует ему, что ей по душе, а что нет, угрожая уйти к соседскому коту Ваське. Невольно фыркнул:
– Ну, моя кошка в мою личную жизнь до сей поры еще не вмешивалась. Не думаю, что она изменит своим привычкам, у нее своя жизнь весьма интенсивная, недавно с огромным трудом пристроил последнего котенка. А я вовсе не против, чтобы в доме была мастерская. Места хватит.
Он подумал о пустовавшей мансарде, где света было, на его дилетантский взгляд, вполне достаточно. Но Татьяне ничего не сказал, пусть будет сюрприз.
Она споткнулась в темноте о неровную каменистую дорожку и он, поддерживая, прижал ее к себе. Тело отозвалось мгновенно. По спине прошла мучительная дрожь, и ладони моментально стали влажными. Он сконфуженно рассмеялся.
– Милая, если мы сейчас же не вернемся в номер, то мне по примеру этого твоего Вадима придется уложить тебя на мягкой травке где-нибудь под кустиком. – И просительно добавил: – Пойдем ко мне, а?