Впрочем, тут же осадила себя Глэдис, это, наверное, просто привычка. Как она теперь понимала, Дуг уже давно ее не любил. Вместе их удерживало только то, что оба оказались деталями одной машины, единственной функцией которой было воспитание детей. Но теперь дети выросли, и их ничто больше не связывало.
— Так как там поживает мой друг Сэм? — спросил Пол, решив, по-видимому, переменить тему.
— В данный момент спит как сурок, — с улыбкой ответила Глэдис. — Но тебя он помнит. Во-первых, он всем рассказывает про то, как вы ходили под парусами. Во-вторых, он начал строить собственную яхту из фанеры и автомобильных покрышек, только, боюсь, слишком далеко от берега.
— Мне бы ужасно хотелось, чтобы он был тут, со мной, — негромко сказал Пол. — ..И ты тоже, — неожиданно добавил он таким странным тоном, что Глэдис смутилась. Эти слова показались ей в высшей степени загадочными и непонятными. Две недели назад, когда они плыли на яхте в Нью-Сибери, Пол не предпринял ни малейшей попытки поухаживать за ней, хотя они оставались на яхте практически вдвоем — Сэм и команда были не в счет. Он не бросил на нее ни одного нескромного взгляда, и Глэдис чувствовала себя с ним в полной безопасности. «Тогда зачем он это сказал? Зачем вообще позвонил?» — в панике подумала она.
— ..Это путешествие тебе наверняка понравилось бы, — продолжал тем временем Пол. — Ты даже не представляешь, как хорошо ночью в океане. Только ветер, звезды, вода… и ты.
Пол действительно очень любил ночные вахты. Именно ночное море так поразило его, что он не выдержал и позвонил Глэдис, чтобы поделиться с ней этой красотой.
— Ты… вы теперь пойдете дальше в Средиземное море, в Италию? — спросила Глэдис просто для того, чтобы что-нибудь сказать.
— Через несколько дней. Сейчас мы поворачиваем на север — у меня есть кое-какие дела в Париже. Кстати, это любимый город Селины, да и мой тоже.
— Я не была в Париже уже бог знает сколько времени! — мечтательно вздохнула Глэдис. — Мне тогда было семнадцать, и я жила в какой-то молодежной гостинице. А где вы остановитесь? В «Ритце», в «Карильоне» или в «Плаз Аттени»?
— В «Ритце». Селине там очень нравится, к тому же в «Ритце» почти не говорят по-французски. Для меня это не последнее дело. Во всех остальных местах мне приходится объясняться в основном знаками. Седина, разумеется, знает французский, поэтому ей, по большому счету, все равно. А ты говоришь по-французски, Глэдис?
— Так себе. Моих познаний хватит только на то, чтобы не заблудиться и заказать в бистро чашечку кофе и гамбургер. Все остальное я успела забыть. Когда-то, впрочем, говорила довольно бегло. Язык я выучила в Марокко — я проработала там полтора месяца, и мои парижские друзья все время смеялись над моим акцентом.
— Седина два года стажировалась в Сорбонне, так что говорит совершенно свободно.
Глэдис неожиданно почувствовала легкое раздражение. Тягаться с Сединой Смит действительно было нелегко. Впрочем, она и не собиралась этого делать.
— Кстати, когда ты собираешься обратно в Уэстпорт? — спросил Пол.
— В конце августа, не раньше. Детям пора в школу. А ты? Когда ты планируешь вернуться?
— Не раньше начала сентября. А Седина приедет пораньше — ее ждут в Голливуде. Я подозреваю, что она не имеет ничего против. Селли вообще не любит подолгу сидеть без дела — для этого у нее слишком независимый характер.
— А я вот целыми днями только и делаю, что валяюсь на пляже, — печально сказала Глэдис, от души позавидовав Селине, у которой есть чему отдавать свои силы и душу. — Единственная моя обязанность, которой я пока не решаюсь пренебречь, заключается в том, чтобы ежедневно готовить детям ужин. Впрочем, в последнее время они дома только ночуют.
— Замечательная жизнь, — заметил Пол. — Им наверняка нравится.
— Еще бы! — согласилась Глэдис. — Да и я, в общем, не возражаю. Но у тебя на «Морской звезде» жизнь, наверное, куда интереснее.
— Смотря для кого. Ведь есть люди, для которых океан — просто очень большая лужа. Они одинаково скучают и на яхте, и на самом современном лайнере. Для меня все несколько иначе. Я заболел парусом, когда мне было столько же лет, сколько сейчас Сэму, и с тех пор ни разу об этом не пожалел. Должно быть, это у меня в крови.
— Знаешь, — призналась Глэдис, — раньше я тоже не знала, как это увлекательно, но наша прогулка заставила меня изменить мнение. Боюсь, что Сэм не единственный, кого ты обратил в свою веру. Во всяком случае, ни я, ни он, наверное, уже никогда не забудем этой поездки.
— О, твой Сэм — прирожденный моряк. Ему понравилась прогулка в швертботе, а это тяжелое испытание.
— Думаю, в душе Сэм все-таки предпочитает парусники побольше.
— Не могу с ним не согласиться. Я сам подумываю о том, чтобы приобрести еще одну яхту, только, боюсь, Седина тогда со мной точно разведется. Одну лодку она еще согласна терпеть, но две?.. Нет, мне просто не хватит мужества ей признаться! — сказал Пол и громко рассмеялся.
— А мне кажется, Селина как раз ожидает от тебя чего-то подобного, — заметила Глэдис и тоже улыбнулась. Ей очень нравилось разговаривать с ним, все равно о чем. Достаточно было просто закрыть глаза, и она представляла его себе так ясно, что, казалось, до него можно дотронуться. Вот, слегка расставив ноги, он стоит на мостике, крепко сжимая в руках штурвал, и во рту у него дымится короткая глиняная трубка…
«Стоп, стоп, стоп!.. — перебила она себя. — Трубка и серьга в ухе — это, кажется, из области фантазий Сэма».
Пол рассказал ей о регате в Сардинии, в которой он собирался принять участие. Услышав две-три громких имени, в том числе — имя наследника испанского престола, с которым Пол коротко познакомился именно благодаря увлечению парусным спортом, Глэдис со смехом сказала:
— С какой подозрительной компанией ты связался, Пол! Даже у нас в Уэстпорте можно найти общество поизысканнее.
— Я и не спорю. Безусловно, в Уэстпорте можно познакомиться с действительно замечательными людьми. Я уже не говорю о Ботсване, в которую ты так стремилась попасть, — заметил он. Пол был уверен, что Глэдис нуждается не только в дружеской поддержке, но и в постоянных напоминаниях о том, что она потеряла и к чему должна стремиться. Без подобных «шпилек» Глэдис не выстоять. Пол вообще подозревал, что ее мужу просто не хотелось, чтобы жизнь Глэдис была более интересной и насыщенной, чем его.
— Наверное, мне уже никогда больше не увидеть тех мест, где я бывала в молодости, — печально вздохнула Глэдис. — Мне даже не удалось уговорить Дуга съездить с детьми в Европу.
— Мне очень жаль, Глэдис, — серьезно сказал Пол. — Я действительно хотел бы, чтобы ты сейчас была здесь, со мной. Ты — и Сэм, разумеется… — поспешно добавил он, сглаживая впечатление от своих слишком смелых слов. — Кстати, я видел макет обложки последней книги Седины. Фотографии получились совершенно изумительно! Мы оба чертовски тебе благодарны.