– Не торопитесь, святой отец, я еще не услышал вашего признания! Сразу оговорюсь, что кое-что мне уже известно. Например, что примерно тридцать лет назад вы обосновались в Талавере одновременно с семействами де Альмасан, де Ранфильеро, де Саграрес, де Сория и некоторыми другими. Откуда же вы прибыли? И какую веру исповедовали до этого ― иудейскую или мусульманскую?
Инквизитор сдался.
– Иудейскую, – тяжело вздохнув, признался он. – Это я написал «Генеалогию Кастилии» и генеалогическую грамоту себе тоже составил сам. Все перечисленные тобой семейства прибыли сюда из Гвадалахары. Мы хотели лишь одного – обосноваться в таком тихом городке, как Талавера, и жить спокойно…
– Отчего же решились на убийство?
– Страх! Мне мешал жить страх! Как я знал об истинном происхождении «знатных» семейств, так и они о моем. Я боялся, что нашему молчанию, долгое время служившему круговой порукой, рано или поздно придет конец, что кто-нибудь из них случайно или намеренно проговорится…
– Но почему же страх разоблачения появился лишь спустя столько лет после переезда из Гвадалахары?!
– Тебе не понять этого, сын мой, ― вздохнул отец Доминго. ― Ты ― чистокровный кастилиец, христианин от рождения, племянник главы города, да еще и доверенный человек самого архиепископа. Столько почестей в такие-то молодые годы! А я… Я всю жизнь прожил под чужим именем, всю жизнь исповедовал чуждую мне веру… Я устал бояться!..
Алехандро ужаснулся:
– И лишь поэтому решили избавиться от посвященных в вашу тайну людей, начав с четы де Альмасан?!
– Да! Мне захотелось стать достойным членом ордена «Второе пришествие»…
– И убить ради этого с десяток марранов, – грустно заключил Алехандро.
Глаза инквизитора сверкнули злобой:
– Тебе ничего не удастся доказать! Я буду все отрицать!
– Я всего лишь передам вас в руки толедской инквизиции, отец Доминго.
Старик медленно сполз с кресла и опустился перед альгвазилом на колени:
– Только не это, сын мой! Умоляю тебя!..
Алехандро усмехнулся:
– Других вы отправляли на пытки без сожаления…
– Я хочу предложить тебе сделку, Алехандро! У меня есть одна вещь, которая, я уверен, заинтересует тебя! С ее помощью тебе удастся овладеть древней реликвией, и ты станешь самым могущественным и влиятельным человеком королевства!
Алехандро воззрился на инквизитора с недоверием:
– А почему же вы сами не воспользовались ею?
– Во-первых, слишком поздно узнал, а во-вторых, все тот же проклятый страх… Твое же происхождение, сын мой, безупречно, и ты сможешь…
– Вы чересчур многословны, отец Доминго, ― нетерпеливо перебил старика заинтригованный альгвазил. ― Не изволите ли изложить самую суть?
Инквизитор поднялся с колен:
– Идем, Алехандро. Эта вещь хранится в моем кабинете.
Алехандро проследовал за инквизитором в соседнее помещение, где тот, сняв с шеи ключ, открыл дверцу потайного шкафа.
– Вот, убедись сам, сын мой, – с этими словами старик протянул альгвазилу древний пергаментный свиток.
Алехандро развернул пергамент, испещренный каллиграфически выведенными буквами.
– На вид документу лет сто, написано по-французски, – пробормотал он и углубился в чтение.
Дочитав до конца, альгвазил в смятении вскричал:
– Вы хоть понимаете, что здесь написано?! И вы хотите сказать, что это ― правда?!
– Прошу тебя, сын мой, не так громко! И у стен есть уши… Сей свиток написал мой прадед. Он бежал из Франции более ста лет назад, когда начались гонения на тамплиеров. Обосновался в Гвадалахаре, женился на иудейке… Впрочем, это не важно… К сожалению, всю свою жизнь я даже не подозревал о существовании этого свитка ― отец передал мне его только перед своей смертью… А теперь я передаю его тебе. Если ты найдешь описываемый в свитке ларец, то возвысишься над самим папой римским!
Алехандро задумался: а что, если таинственный ларец и впрямь дает безграничную власть над людьми?
– Что вы хотите взамен, святой отец? Мое молчание?
– Не только… ― позволил себе довольно улыбнуться инквизитор.
– Говорите конкретней! И не дай Бог, если этот кусок пергамента окажется фальшивкой! Я лично привяжу вас к столбу и запалю костер!
– Ты так же горяч, как и твой отец, ― с ноткой неодобрения заметил старик.
Алехандро прекрасно знал, что его отца в свое время погубили именно излишние горячность и несдержанность, но тон собеседника ему не понравился:
– Отставьте моего отца в покое! Вернемся к свитку!
– Мой прадед был тамплиером, а не мошенником, сын мой, так что в подлинности свитка я не сомневаюсь. А взамен хотелось бы получить не только твое молчание, но и… избавление от страха. Я уже далеко не молод, Алехандро, и хочу прожить остаток дней спокойно, не опасаясь, что меня отправят на костер как маррана.
– Даю вам слово альгвазила! ― пообещал Алехандро.
Инквизитор горько усмехнулся:
– Я безмерно ценю ваше слово, господин альгвазил, но… хотелось бы каких-то гарантий.
– Гарантий?! – возмутился Алехандро. – Вы хотите, чтобы представитель закона оставил письменную гарантию преступнику?! Ну, отец Доминго, это уже слишком!
– Я просто хочу довести начатое дело до конца: люди, прибывшие вместе со мной из Гвадалахары тридцать лет назад, должны исчезнуть… Так будет лучше всем, сын мой, ― старик многозначительно взглянул на собеседника.
Алехандро понял инквизитора с полуслова, и сердце его учащенно забилось: «Боже мой! Бланка!.. Она же – де Сория! Жена маррана! Мне необходимо срочно выбросить ее из головы!..»
– Хорошо, святой отец… Будем считать, что сделка состоялась.
Архиепископ де Нойя страдал от подагры: вот уже который день ему приходилось проводить время в просторном кресле, обложившись многочисленными подушками. Лекарь с поклоном подал архиепископу лекарство:
– Выпейте, ваше преосвященство, прошу вас…
Де Нойя принял протянутый бокал с микстурой.
– Чудовищный запах! – недовольно фыркнул он.
– Увы, ваше преосвященство… Зато сей напиток весьма целебен.
Архиепископ поморщился и залпом осушил бокал.
– Какая гадость! И что, благодаря этому средству боль в ногах пройдет?
– Непременно, ваше преосвященство.
– Хорошо… Ступай.
Следом за лекарем в покои архиепископа вошел клирик:
– Ваше преосвященство, прибыл дон Алехандро де Анкетера, альгвазил Талаверы.