Иванка зарыдала уже в голос.
– Перестань. Почему ты плачешь?
– Гады! – всхлипывая, закричала Иванка. – Что ж они со мной так!
– Как именно? Они тебе добра желали, между прочим… – усмехнулся Дмитрий. Достал из кармана салфетку, вытер Иванке слезы. – Сама подумай… Они просто исчезли. Ни скандалов, ни разбирательств, ни обид. Ничего! Они старались, они все продумали, они замели все следы…
– Да не нужны мне они, мне плевать на Егора… – топнула ногой Иванка. – Ты только не подумай, что мы с ней какие-то лесбиянки… Я просто Алису с рождения знаю, мы с ней лучшие подруги, понимаешь? Мы почти тридцать лет с ней вместе, а она…
– А она не захотела, чтобы ты считала ее предательницей и разлучницей, – назидательно продолжил экстрасенс. – Она чувствовала себя виноватой – за то, что у нее с твоим бывшим завязался роман. Поэтому она притворилась мертвой. Пропавшей без вести! Она продала квартиру, она разорвала все свои прежние связи… Она отказалась от всего, чтобы не причинить тебе боль. Она действительно твоя лучшая подруга, – торжественно заключил он.
Иванка затихла, перестала содрогаться от рыданий. В словах Дмитрия была своя правда.
– А ты ведь врушка, Иванка… Ты ведь ревнуешь бывшего мужа, да? А говорила, не любишь его! – упрекнул ее Гагарин, держа ее за руку. Он слегка наклонил голову, словно прислушиваясь к тому, что творилось в душе у девушки.
– Нет, не люблю… – упрямо вздохнула Иванка. – Это просто чувство ущемленного самолюбия, знаешь… Он ведь был еще моим мужем, когда сошелся с Алисой. Я теперь все это понимаю, да… Я теперь все по-другому вижу. Как все было… – потирая виски, торопливо продолжила она. – А было так – они, видимо, стали встречаться за моей спиной, и у нас с Егором все расстроилось… Мы с ним развелись, я дико переживала, Алиса чуть не два месяца со мной возилась… А потом она убедилась, что я успокоилась, что со мной все в порядке, и – по-тихому смылась! Квартиру свою продала, с работы уволилась и прочее…
– Вот! Это только лишний раз подтверждает, что твоя Алиса не такая уж негодяйка. И потом, чего ты хотела больше всего, когда искала свою подругу? – серьезно спросил Дмитрий.
– Чтобы Алиса была жива и здорова, – так же серьезно ответила Иванка.
– И ты получила что хотела, – заключил Гагарин. – Разве не так? Она жива и здорова. Она прекрасно устроилась, она счастлива! О чем еще мечтать?.. Все, а теперь идем в машину, ты замерзла…
– Ты прав, ты прав, ты, как всегда, прав, – забормотала Иванка, шагая вслед за Гагариным. – Чего я возмущаюсь?.. Я же просила у судьбы только одного – чтобы Алиса была жива… Ну вот, она жива, как я и надеялась! Все слава богу, все разъяснилось наконец. Спасибо тебе, Гагарин. Моя миссия закончена. Отвези меня к ближайшей станции, а?..
* * *
Было уже совсем темно, к тому же пошел снег.
Дмитрий вел машину, смотрел только вперед, на дорогу, но нашел мгновение взглянуть и на Иванку – девушка сидела молча, опустив голову. У нее было застывшее, неподвижное лицо – она, вероятно, все еще обдумывала произошедшее.
– Как долго… – наконец, взглянув в окно, пробормотала она. – А где это мы?
– Через час будем дома.
– Дома?! – вздрогнула Иванка.
– Ага. Я не могу с тобой расстаться, – весело произнес Дмитрий. – И ты со мной тоже не хочешь расставаться… Я знаю. Чтобы понять это, не надо даже обладать паранормальными способностями. Мы все время ищем повод, чтобы встретиться, чтобы побыть вместе… Разве не так? Меня тянет к тебе, а тебя – ко мне. Давай будем честными друг перед другом…
– Так мы едем обратно в Дольск?
– Да. Ко мне.
– Зачем? – удивленно спросила девушка. – Ты же хотел, чтобы я уехала отсюда поскорее и никогда не возвращалась! Зачем ты меня гнал?
– Затем, зачем же и не хочу отпускать тебя теперь. Затем, что ты мне нравишься. Затем, что я все время думаю о тебе. Затем, что уже ничего не изменить.
– Ты уверен?
– Абсолютно.
– И чем ты тогда лучше Крюкова? Лучше других? Чем? – Кажется, Иванка начала психовать. – Останови машину.
– Не трогай руль. Не трогай руль! – зарычал он.
– Останови машину!
– Куда останови, тут лес…
– Останови машину! – заорала она.
Они вылетели на встречную полосу – впереди вдруг загудела, выдвигаясь из темноты, фура – Дмитрий едва успел вывернуть руль, возвращаясь на свою полосу. Фура, возмущенно гудя, промчалась мимо.
– Ты соображаешь, что ты делаешь? – Дмитрий съехал на обочину и затормозил, включив аварийные огни. – Ты сумасшедшая! Мы бы сейчас всмятку разбились!
Он отстегнул ремень безопасности, повернулся к Иванке, схватил ее за плечи, повернув к себе. Тряхнул:
– Чего ты хочешь? Красивых слов, да?.. Обещаний? Чтобы я целый спектакль разыграл, показывая, как ты мне нравишься? Да?..
Иванка молчала, глядя на него непримиримо, исподлобья.
– Ты сама видишь – нет ничего вечного. Всё – прах и пепел. Была любовь – нету ее. От тебя сбежал муж. От меня – жена. Был у меня сын – увезли его. Была у тебя лучшая подруга – предала она тебя. Было все, теперь – ничего… Как песок сквозь пальцы, утекло все… И так у всех. Всегда, – он помолчал, потом снова встряхнул Иванку: – Ты хочешь чего-то необыкновенного? Особенного? Вечной любви? Ты в это сама-то веришь? Даже после сегодняшнего?.. Скажи, только честно!
Иванка подняла голову, и Дмитрий увидел, как по ее щекам катятся слезинки. Такая милая, такая трогательная… Сердце его мгновенно обожгла жалость. Он отпустил ее, откинулся назад. Произнес:
– Прости. Прости меня.
Она заговорила не сразу:
– Нет, ты опять прав… Живем иллюзиями. Все прах и пепел. Нет ни любви истинной, ни дружбы. Чего похоть красивыми словами прикрывать… Я о тебе все время думала, ты не ошибся. Как о мужчине думала и картинки всякие представляла… – Она повертела ладонью в воздухе, усмехнулась. – Так что вези меня к себе. И пусть сбудется все. Мы же друг друга насквозь видим – что ты меня, что я тебя… Сам же цыганкой назвал!
– Нет. Нет, – морщась, отмахнулся он. – Это неправильно.
– Что – неправильно? Что именно? – Она закрыла лицо ладонями. – Ты от меня уже отказываешься?
– Нет от тебя, а от слов, которые сейчас произнес. Так грубо, в лоб, предложил к себе ехать… Это неправильно. Еще хуже будет, если не сердцем, а одними инстинктами жить станем. Если совсем иллюзий лишимся, – возразил он. – Я тебе говорил: мой дар – мое проклятие. Мои знания, они мне мешают! Я разучился любить людей – с тех пор, как стал видеть их насквозь. А надо не знать, надо любить! – в отчаянии воскликнул он.
– Ты бы хотел лишиться своего дара? – вздохнула Иванка, опустив руки.
– Да. Он не приносит ни мне, ни людям счастья. Вот сейчас чуть в аварию не попали… так я не испугался, обрадовался даже, – признался Дмитрий. – Веришь ли? Вот, думаю, опять головой стукнусь – очнусь нормальным человеком!