— Ну извини, — тихо попросила я прощения у Жизни, который, впрочем, довольно прилежно исполнял упражнения.
— Без проблем. Он, кажется, был искренне рад тебя видеть. Это здорово, Люси.
— Да, здорово, — нервно согласилась я. — Ну что, может, все-таки прыгнешь?
— Нет, — он весело усмехнулся, — вид снизу меня вполне устраивает.
Я проследила за его взглядом и поняла, что устраивает его загорелая задница блондинки, выполнявшей наклоны прямо перед ним.
— Да уж, захватывающее зрелище… Ну хотя бы в самолет сядь.
— Ни за что.
— Ты и летать боишься?
— Нет, меня пугает перспектива врезаться в землю на бешеной скорости.
— Тебе не обязательно прыгать. Правда, ты можешь просто подняться в воздух вместе с нами, я хочу, чтобы ты посмотрел, как это происходит. Полет занимает не больше двадцати минут, и ты спокойно вернешься на землю с пилотом, старым проверенным способом.
Он поглядел на небо, что-то прикидывая в уме.
— Ладно.
Я пошла с Блейком в ангар, чтобы помочь с экипировкой.
— А твоя девушка не будет прыгать? — невинно осведомилась я по дороге с самым безмятежным видом — он не должен догадаться, что мое счастье зависит от его ответа.
— Моя девушка? — Он смотрел на меня в замешательстве. — Какая девушка?
Я едва не пустилась в пляс.
— Девушка, которая занимается регистрацией. — Я нарочно не стала называть ее имя, чтобы он не подумал, будто она для меня хоть что-нибудь значит. Глупо, конечно, учитывая тот факт, что мы с ней совсем недавно разговаривали. — Девушка, которая работала вместе с тобой над передачей. Да вон она.
Я махнула рукой туда, где Дженна разговаривала с остальными — беспрерывно улыбаясь и подшучивая. В этот момент она, вероятно, сказала что-то особенно забавное, и все рассмеялись, включая и Жизнь. Отчего-то мне это было неприятно.
— A-а, да это Джен.
Джен, а не Дженна. Я возненавидела ее еще сильнее.
— С чего ты взяла, что она моя девушка?
— Не знаю. По-моему, она как раз в твоем духе.
— Джен? Ты думаешь? — Он с интересом посмотрел на нее, и этот взгляд мне нисколько не понравился. Мне хотелось вернуть к себе его внимание, но не пальцами же щелкать у него перед носом. Тогда я встала так, чтобы загородить ее, и это сработало — он занялся снаряжением. Некоторое время мы молчали. Я надеялась, что размышляет он не о Дженне. И судорожно пыталась придумать, что сказать дальше, но он меня опередил:
— Значит, это твой парень?
— Он? Нет. — Я засмеялась. — Это совершенно удивительная история, ты ее оценишь. — Я должна сказать ему правду, я очень хочу сказать ему правду. — Пару недель назад я получила письмо из «Агентства Жизни». Ты что-нибудь слышал о них?
— Да. — Он перестал заниматься снаряжением и глядел на меня. — Я читал статью, пока сидел в очереди к зубному, про женщину, которая встретилась со своей жизнью.
— Она стояла рядом с вазой с лаймами и лимонами? — взволнованно спросила я.
— Не знаю.
— Ну, не важно. В общем, он моя жизнь. Поразительно, да?
Я была уверена, что это произведет на него впечатление, он же всегда интересовался такими штуками, читал книги по саморазвитию, самосовершенствованию, самопознанию и прочим само… Всегда любил поговорить о разных религиозных доктринах, реинкарнации, о жизни после смерти, так что это ему — ровно то, что надо. Встретить Жизнь во плоти — да мог ли он вообразить, что я когда-нибудь доберусь до таких высот! Убежденная, что он преисполнится самого горячего энтузиазма, я говорила все более страстно. Ведь я хотела, чтобы он понял: я способна проникнуться очень правильными идеями, я изменилась, стала гораздо глубже и содержательнее, и он может смело полюбить меня вновь.
— Он твоя жизнь?
— Да.
— А зачем он здесь?
Вот так вопрос. Похоже, он хочет сказать: он твоя жизнь, а здесь-то он что делает?
Я перевела дух и решила, что надо дать задний ход, но было уже поздно, а к тому же неуважительно по отношению к Жизни: он меня сюда привез, хотел устроить мне сюрприз, старался мне помочь в авантюре под названием «вернуть Блейка».
— Суть в том, что мы проводим какое-то время вместе, стараемся узнать друг друга. Когда человек занят работой, друзьями, прочими вещами, он часто упускает из виду нечто важное. Я, очевидно, упустила из виду себя. Точнее, упускала. Но теперь он повсюду со мной. Знаешь, он славный. Он тебе понравится.
Блейк кивнул и вернулся к сборам.
— Я тут надумал выпустить книжку по кулинарии. Хорошая мысль?
Несколько неожиданный поворот в беседе, но я не выказала удивления.
— Правда? Это замечательно.
— Да. — Он оживился. — И напрямую связано с моей передачей. Ты, кстати, смотрела ее? Люси, это такой кайф, я никогда ничего лучше не делал. Мы объездили столько интереснейших мест, сталкивались с потрясающими традициями и обычаями, а про еду я вообще не говорю. Запах, цвет, невообразимые вкусовые сочетания — меня это дико вдохновляет, хочется все запомнить и приготовить самому.
— Ну здорово, ты же всегда любил готовить.
— Ты понимаешь, мне хочется не просто это повторить, а изменить на свой вкус. Я так и книгу хочу назвать «На вкус Блейка». Издатели в восторге, а телевизионщики говорят, что можно будет сделать еще одну передачу, уже не о путешествиях, а о кулинарии тех мест, где я побывал.
Глаза его сверкали, он говорил вдохновенно, порой сбивчиво, он был полон сил, фантазий, планов и надежд. Как же замечательно видеть Блейка таким, как прежде, Блейка, из которого кипучая энергия бьет через край.
— Я бы хотел, чтобы ты попробовала мои новые блюда, Люси, — улыбнулся он.
— Вот спасибо, я с удовольствием!
— Правда?
— Конечно, Блейк, с превеликим удовольствием. Я и сама тоже хочу снова начать готовить. Как-то у меня с этим не ладилось последнее время. Навык, что ли, утратила. Я же переехала в небольшую студию, и там кухня не такая…
— Ой, слушай, насчет кухни. В пекарне, конечно, была неплохая, но сейчас у меня… это надо видеть. Плита там просто обалденная, с антипригарным покрытием, многофункциональная. У нее сорок разных режимов — для свежих и замороженных продуктов, и нужно просто задать параметры, ну, вес, например, а дальше она автоматически выбирает оптимальное…
— … время и выключается, когда блюдо готово, экономя электроэнергию, — перебила я.
Он разинул рот от удивления.
— А откуда ты знаешь?
— Я это написала, — гордо ответила я.
— Не понял, что ты написала?