– Тогда, что вам угодно? Денег? Это шантаж? – в гневе выкрикнул Владимир.

– Умерьте свой пыл, любезный. Какие деньги с вас можно взять? Сто рублей? Или в лучшем случае – двести? Я же предлагаю вам настоящее дело, оно принесёт тысячи!

Владимир замер около кресла, обдумывая своё положение и перспективы предложенного сотрудничества.

– Хорошо, надеюсь, вы посвятите меня в свои замыслы.

– Конечно, для этого я и пригласил вас.

Владимир демонстративно плюхнулся на диван с готовностью выслушать Ла Шарите.

Глава 9

Салон Елены Яковлевны Скобелевой в избытке благоухал, по своему обыкновению, французским парфюмом и представлял изысканные платья из новомодных салонов Москвы и Парижа. Мужчины, как всегда, прохаживались, ведя деловые беседы «ни о чём»; женщины же были всецело поглощены князем Рокотовым и возмущены «этой выскочкой Машкой Шеффер», теперь ещё вдобавок и внучкой самого Бонапарта.

Виконт Ла Шарите был особенно учтив и галантен, он прямо-таки расточал елей благожелательности, по всему было видно – он в чудесном настроении.

– Виконт, вы выиграли крупную сумму на бегах? – поинтересовался лесопромышленник.

– Отнюдь, дорогой друг! Хотя не отказался бы – выигрыш, согласитесь, стимулирует.

– Что делает? – не понял мудрёного слова собеседник.

– Доставляет удовольствие и побуждает к жизни…Да, но главное, отчего я доволен – приобрёл весьма выгодно акции некой французской компании.

Лесопромышленник Уваров встрепенулся:

– Вот как?! И что же это за компания? Доверьтесь мне, виконт, ведь мы с вами, можно сказать друзья!

– Конечно. Мой друг барон Арман де Ангерран, весьма влиятельный и богатый человек во Франции во время посоветовал мне вложить средства в строительство туннеля между Англией и Францией, которым занимается Транс Европейская строительная компания. Со временем дивиденды должны составить не менее трёхсот процентов.

– Не может быть! Огромный процент! – воскликнул Уваров, багровея от зависти. – Но помилуйте, я читал в прессе, что проект сей невозможен из-за нехватки технических средств.

– Да, это было два года назад. Но сейчас картина резко изменилась – подключился немец Круп. У него, насколько мне известно, – военные заводы. И сделать сложный механизм на заказ – сущий пустяк.

Уваров задумался.

– А эти ценные бумаги вы приобрели на Московской бирже?

– Что вы, любезный, – Ла Шарите понизил голос до театрально шёпота. – Разве такие акции выставляют на торги? Да и зачем: сами подумайте?! Европа в смятении – все желают их приобрести. Но Круп, англичане и мой друг барон решили реализовывать только избранным и не менее установленной суммы.

– И сколько же составляет эта сумма в денежном выражении?

– Пятьдесят тысяч франков или тридцать тысяч фунтов стерлингов в пересчёте по курсу английских банков.

Уваров побагровел ещё больше. Он машинально взял бокал шампанского с подноса проходящего мимо лакея и осушил его до дна.

– Если я плачу пятьдесят тысяч франков, то получаю прибыль – сто пятьдесят?

– Совершенно верно, – кивнул виконт. – Причём в течение трёх лет. Так рассчитали экономисты Крупа. А всем известно – немцы не ошибаются!

– Да, да, пожалуй… – растерянно произнёс лесопромышленник.

* * *

Мария вошла в зал для карточной игры, пятеро мужчин сидели за зелёным игральным столом и метали партию в покер. Она никогда не играла, но любила иногда наблюдать за действом. Внимание её привлекла красивая молодая черноволосая женщина с причудливой сложной причёской из кос.

Красавица на некотором расстоянии наблюдала за игроками, особенно выделялся светловолосый франтоватый мужчина, объявивший флеш-рояль. Мария залюбовалась им: голубые глаза, светлые коротко остриженные волосы, аккуратные усы, придававшие лицу некий аристократизм, длинные пальцы игрока, фрак явно от дорогого модного портного…

Мария расположилась в кресле, предупредительный лакей принёс ей бокал шампанского, она с удовольствием его пригубила, созерцая игру. Блондин был необычайно хорош, она даже мысленно начала его сравнивать с князем Рокотовым, но вовремя пресекла свои женские фантазии. Она, неожиданно для себя, задумалась над тем, что отношения с мужем резко ухудшились. В это вечер он отказался присутствовать у Скобелевой, поставив Марию тем самым в неловкое положение – пришлось ехать одной. Но её появление все восприняли как должное: раз без мужа – значит, так надо, местное общество по этому поводу не имело предрассудков.

Отношения между супругами Шеффер с каждым днём становились всё более натянутыми. Мария не проявляла к Сергею должного внимания, оставаясь холодной в постели, тот же отчаявшись на взаимность, быстро засыпал, отвернувшись от жены. В принципе, её это устраивало, но до каких границ?! Она и сама не знала…

…Элегантный блондин, привлёкший внимание Марии, остался в выигрыше – почти полторы тысячи рублей. Он сложил банк в солидный кожаный портмоне, затем взял под руку красивую женщину с причудливой причёской, и они удалились в музыкальный зал.

– Мари! – воскликнул приближающийся Рокотов. – Отчего вы грустны, мой друг?

Князь присел в соседнее кресло.

– Ах, Александр… Вы же знаете, мой супруг терзает меня…

– Умоляю вас, Мари, оставьте его. Двери моего дома открыты для вас и днём и ночью.

– Я подумаю…

– Идёмте, Мари, я познакомлю вас с интересной парой.

Князь и его спутница вошли в музыкальную комнату, где музицировала некая перезрелая барышня с весьма пышными формами. Она пела надрывным писклявым голосом любовный романс и сопровождала всё это действо выразительной мимикой, видимо, по её разумению, передающей душевные терзания героев произведения.

Мария растерянно посмотрела на барышню, раскрыла веер и, слегка прикрывшись им, произнесла:

– Александр, сие выступление ужасно… Давайте покинем салон…

Рокотов понял, что имела в виду его очаровательная подруга:

– Непременно, сударыня. Но прежде одно маленькое дело. А вот и мои новые знакомые, – он кивнул в сторону блондина-картёжника и его спутницы. – Мари, позвольте представить вам Владимира Назарова и его очаровательную даму Варвару.

Мария протянула руку для поцелуя. Представленные обменялись светскими формальностями, приличествующими в данном случае.

Женщины внимательно посмотрели друг на друга, неожиданно, в глубине души, понимая, что они – с одного поля ягоды: обе – любовницы, а это было видно даже невооружённым взглядом, обе – красивы той роковой красотой, которая губит мужчин, и обе – не те за кого себя выдают.

Они обменялись улыбками.