– Но отец, только март месяц, ещё снег покрывает землю! Позвольте мне остаться хотя бы на месяц, – Эрик попытался воззвать к здравому смыслу отца.
– Нет! Или ты уходишь добровольно, или я приказываю тебя выставить насильно! – Зигфрид был непреклонен.
Эрик понял – у него нет шансов остаться в замке. Он собрал всё необходимое, облачился в кольчугу, бригандину [33] с изображением фамильного герба, надел на голову шлем. Затем Эрик опоясался поясом и вложил в ножны скрамасакс [34] . Сел на лошадь и на рассвете следующего дня покинул родовое гнездо. Утро было холодным, над лошадью клубился пар, Эрик ехал, куда глаза глядят, не зная что делать. На дорогах было неспокойно, множество шаек рутьеров [35] промышляло по всей Тюрингии.
Через два часа своего утреннего путешествия Эрик увидел сухое дерево, лежавшее поперёк дороги. На нём, как на троне, восседали два бандита. Деваться было некуда – Эрик обнажил меч и направил к ним лошадь.
– Наше почтение, доблестный рыцарь! Куда путь держите? Много ли денег при себе имеете? Поделитесь с несчастными голодными рутьерами. Бог велел помогать братьям своим! – прогнусавил один из бандитов, явно замёрзший и простуженный.
Эрик усмехнулся:
– Путь держу, куда придётся, так как у меня больше нет крова. Денег у меня нет вообще. А я смотрю, не очень-то вам здесь подают – вид ваш не внушает уверенности в том, что вы сыты и богаты.
Рутьеры дружно разразились смехом и переглянулись.
– Это верно! – согласился один из них.
– Оружие у вас есть? – поинтересовался Эрик.
– Да только два копья, один лук и больше ничего, – показали своё вооружение рутьеры.
– Тогда предлагаю объединить наши усилия, присоединяйтесь ко мне. Я – Эрик. Вместе мы придумаем нечто более интересное, нежели сидеть посреди дороги и мёрзнуть.
Рутьеры пошептались.
– Мы согласны.
– Хорошо, тогда назовите мне ваши имена и обещайте подчиняться мне как господину, иначе все вместе сдохнем с голода.
– Я – Ханс, – сказал простуженный рутьер, – а это – Гюнтер. Он метко стреляет из лука.
* * *
После полугодичных путешествий по дорогам Тюрингии и Вестфалии у Эрика набрался целый отряд рутьеров, промышлявший грабежом и разбоем. Эрик как человек образованный и обученный боевому искусству сумел организовать и дисциплинировать эту разношёрстную команду подонков. Он пользовался неоспоримым авторитетом среди своих людей, те же, видя, что все вылазки, планируемые предводителем, заканчиваются успехом, выполняли его приказания беспрекословно.
Рутьеров устраивало такое положение дел. Эрик всё продумывал до мелочей, а они выполняли чёрную работу и захватывали добычу, неизменно принося её господину. Эрик был справедлив по отношению к своим добровольным подчинённым, чем вызывал уважение и доверие с их стороны. Поначалу некоторые отчаянные оборванцы пытались противостоять Эрику и устроить бунт среди команды, но всё для них закончилось плачевно. Эрик хладнокровно извлекал из ножен меч, дабы обагрить его кровью подстрекателей.
Наконец отношения в команде наладились, и она уже насчитывала пятнадцать человек отъявленных головорезов. Хаген был самым умным и рассудительным из них, на него опирался Эрик как на помощника и советника. Рутьеры Эрика постоянно кочевали от Гёслара до Франкенхаузена и до Мюльхаузена, наводя ужас на торговцев и крестьян. Они не боялись ничего и никого, настолько запугав местное население и землевладельцев, что те собирали отступные, только бы избежать грабежей. Эрик почувствовал безнаказанность и вседозволенность. Все его желания мгновенно выполнялись: вино и женщины, деньги и еда были доступны всегда и в избытке.
Последний месяц Эрик и его рутьеры обитали между Мюльхаузеном (в Тюрингии) и Марбургом (в Вестфалии) на постоялом дворе, который постепенно превратился в разбойничье гнездо. Эрик, довольный жизнью и властью, проводил большую часть времени со своей юной любовницей Ирмой. Они постоянно предавались плотским утехам, в чём Ирма весьма преуспевала. Эрику нравились её золотисто-рыжие косы и зелёные глаза.
…С её глаз всё и началось. Недалеко от постоялого двора располагалось маленькое селение, в котором по неизвестным причинам начался падёж скота. В случившемся женщины обвинили Ирму: раз она зеленоглаза, значит, ведьма. Семнадцать лет прожила Ирма в этом селении с отцом и матерью, но недавно осиротела. Заступиться за девушку стало некому. Мужчины заглядывались на зелёноглазую сироту, мечтая зажать её в укромном углу покрепче. Женщины стали называть её по цвету глаз «зелёной ведьмой». А тут ещё начался падёж скотины: кого обвинить? Конечно, ненавистную Ирму!
Эрик наведался в селение, чтобы собрать установленные им же подати. Он увидел, как на небольшой площади перед домом старосты собрались крестьяне, а кузнец порол розгами рыжеволосую девушку. Бедняжка обессилела и не могла даже кричать.
– В чём она провинилась? – поинтересовался Эрик.
– Напустила порчу на нашу скотину, – ответил староста. – Мы всё собрали, господин, не извольте беспокоиться, мы помним свои обязанности, – заверил он.
Староста протянул мешочек с деньгами. Крестьяне ловко укладывали провизию на повозку рутьеров, боясь прогневать их своей нерасторопностью. Эрик посмотрел на окровавленную спину девушки и тоном, не терпящим возражений, приказал:
– Девицу забираю с собой. Развяжите её и положите на повозку.
– Как прикажете, господин! – староста был рад, что рутьеры избавят селение от Ирмы.
Так Ирма оказалась в отряде рутьеров. Спина зеленоглазой красавицы зажила, и вскоре девушка начала исправно стряпать и обстирывать рутьеров. Они же не упускали момента зажать её в тёмном углу, но на большее не решались, боялись Эрика: если господин привёз девушку с собой, значит, имеет на неё виды. Эрик не сразу обратил внимание на рыжеволосую красавицу, но когда это случилось, понял, как много времени он потерял.
В один из погожих ноябрьских дней к Эрику пожаловали гости. Часовые заметили их ещё издали. Гостей спешили с лошадей, обыскивать не рискнули – пять хорошо вооружённых стражников отбили охоту. Один из непрошеных гостей, по виду почтенный господин, произнёс тоном, преисполненным важности:
– Мы – представители города Марбурга, едем к предводителю рутьеров Эрику Музимону по очень важному делу.
– По какому? – попытались выяснить часовые Эрика.