Тот поднял голову и взмолился:
– О Мосс, пощади меня! Не я приказал лишить тебя славного имени и титула. Я лишь хотел сделать твоё наказание более-менее сносным… Разве не я желал тебе добра?
Мосс сразу же понял: куда клонит сарей-мисим.
– Я не собираюсь убивать тебя, Биридия… Живи… – спокойно сказал он, резко развернулся и ушёл прочь. На данный момент его более волновало содержимое сундука.
– Связать его! – приказал Хетт своим сподручным.
* * *
Вскоре весь город был охвачен грабежами. Вооружённые отряды мятежников врывались в дома богатых египтян, чиновников и забирали у них всё ценное. Если же те оказывали сопротивление, исход был один – смерть…
Но таковых оказалось не много, почти все богачи расставались со своими ценностями добровольно, в обмен на обещание даровать жизнь им и их семьям.
Мятежники, ощутив в руках столь желанные богатства, вели себя по-разному: кто-то припрятывал часть добычи за пазуху, кто-то тотчас же спешил отнести её в поместье Биридии, где вёлся тщательный подсчёт Мицраимом, уже забывшем о своём прежнем хозяине и благодетеле.
В одном из залов просторного дома стояли сундуки, с лихвой наполненные золотыми талантами, серебряными дебенами, драхмами, различными мужскими и женскими украшениями; кинжалами и мечами, усыпанными драгоценными камнями, золотой и серебряной посудой; флаконами для благовоний тончайшей работы – словом, всем, что представляло какую-либо ценность.
… Мосс с удовольствием осмотрел добычу – пожалуй, этого хватит, дабы получить покровительство правителя Кадеса. Он подошёл к одному из сундуков и прикоснулся к изящному женскому ожерелью, лежавшему сверху, некогда украшавшему шею богатой матроны, жены одного из местных чиновников.
– К нам присоединились почти все иврим, живущие в Пер-Атуме… – сообщил Надав, приблизившись к своему командиру. – Они ждут твоего появления на площади, Мосс.
– Моего появления? – удивился предводитель мятежников. – Но я – не фараон, не номарх и не эрпатор… Я – писец по имени Мосс…
– Они верят тебе. Ты – наш вождь! – без тени сомнения ответил Надав.
В зале появились разгорячённые Авраам и Хетт.
– Среди людей звучат призывы отправиться в Аварис и взять штурмом дворец номарха! – с жаром воскликнул Хетт.
Мосс оторвал взгляд от сундуков, наполненных драгоценностями, и внимательно воззрился на вошедших соратников.
– А что ты, Хетт, думаешь по этому поводу? Как бы поступил ты на моём месте? Отдал приказ идти на Аварис?
Бывший наёмник замялся… Но быстро собрался духом и ответил:
– Нет, Мосс, это затея слишком рискованная. В Аварисе много стражников, да и каждый богач имеет свой вооружённый отряд. Мы можем потерять всю добычу.
Моссу понравились слова Хетта. И, немного поразмыслив, он решил предстать перед мятежными Иврим на площади.
* * *
Почти две трети население Пер-Атума составляли иврим. И вот многотысячная толпа, жаждавшая обрести свободу, богатство и новую родину устремилась в Питум. Ведь именно там находился Мосс, ещё недавно – писец, а ныне – человек, вселивший в надежду в племя Иврим, обитавшего в дельте Нила.
Не успел Мосс покинуть пределы поместья, как к нему устремилась толпа людей. Все они хотели говорить с ним…
Хетт и небольшой отряд египтян, бывших камнерубов, осуждённых за различные преступления, а сейчас – верные сподвижники Мосса, несколько оттеснили толпу. Вождю мятежников удалось достигнуть центральной площади, на которой собрались гвиры.
Мосс ещё издали увидел Аарона и его сыновей, в том числе и старшего Надава. Надав что-то сказал отцу, тот возвёл руки к небу, затянутому серой пеленой, сокрывшей солнце, и воскликнул:
– Моисей! Моисей! Веди нас в Эдом!
Его тотчас поддержали гвиры и представители других кланов. Они дружно вторили Аарону:
– Моисей! Моисей!
Мосс поначалу не понял, что почтенные гвиры обращаются именно к нему, ибо уже смирился со своим именем, подобающим лишь для ремесленника или землепашца, но отнюдь – не для вождя.
Он приблизился к группе гвиров, возглавляемой Аароном.
– Почему именно Моисей?.. – удивился он.
– Это достойное имя! – ответил Аарон. – Теперь ты один из нас. Более того – ты наш вождь. Люди доверяют тебе… Разве вождь может носить имя Мосс?
Мосс лишь кивнул в ответ, оценив предприимчивость Аарона. Действительно, между Моссом-писцом и Моисеем-вождём – целая бездна.
Моисей поднялся на постамент, сооружённый из нескольких обработанных глыб местного песчаника. Обычно с него вещали глашатаи очередную волю фараона или сарей-мисима.
Толпа замерла в ожидании…
Моисей окинул взором площадь, вся она и прилегающие к ней улочки были заполнены народом. Он понимал, что эти люди взирают на него с надеждой, а молодые мужчины отчасти – с восторгом.
Он не мог обмануть их ожиданий и произнёс:
– В поместье хранится достаточное количество золота, серебра и драгоценностей. Это богатство принадлежит нам! – По толпе пробежался одобрительный шепот. Собравшиеся на площади люди, знали: Моисей – бывший наследник трона. Теперь же он причисляет себя к племени Иврим.
Моисей тем временем, окончательно войдя в роль, при этом сознавая всю ответственность, ложившуюся на его плечи, продолжил свою речь:
– Наши предки пришли на земли Пер-Атума, дабы искать у фараона защиты и покровительства. Но что мы получили взамен?! Непосильный труд, низведенный до рабства!
В какой-то момент Моисей поймал себя на мысли, что он так же причастен к рабскому положению Иврим. Но тотчас уверенно продолжил:
– Пора обрести свободу! Мы двинемся по Пути благовоний в Кадес! У нас есть всё: повозки, тягловая сила, провиант, оружие и, наконец, золото. У Исава VII, царя эдомского, обширные владения. Но некому пасти скот на его пастбищах[121]. Ибо почти все эдомитяне живут за счёт торговых караванов, а женщины их давно потеряли стыдливость. Мы заплатим Исаву за право спокойно и достойно жить! Мы заключим с ним договор!
Толпа на площади зашумела в знак одобрения.
– Веди нас! Веди нас! – восторженно кричали женщины, мужчины и даже дети.
Караван, растянувшийся от Питума почти до самого Этама[122], двигался медленно.
Бесчисленные повозки, запряжённые быками или ослами, в которых сидели женщины и дети, нагружённые домашним скарбом, поднимали серую едкую пыль на дороге.
Голодные коровы, козы, овцы, привязанные к повозкам, а также тягловые животные издавали безумную какофонию звуков, сливающуюся в единое целое…
Циппора правила повозкой, следуя за семейством Аарона. Моисей, как и остальные мужчины, шёл пешком, изредка бросая взор на жену и ценную поклажу, Ковчег и доспех, прикрытую сверху циновками и одеялами.