— Тогда по рукам, ваше величество! — радостно взревел толстобрюхий шельма. Он вытер свою большую потную ладонь о камзол и протянул руку Элане.
Королева в недоумении посмотрела на Спархока.
— Это такой обычай, ваше величество, — объяснил рыцарь. — Вы с Платимом должны пожать друг другу руки в знак вашего согласия, в знак того, что ваша сделка состоялась.
Элана немного поколебалась, но затем вложила свою маленькую ладошку в руку Платима.
— По рукам, — при этом нерешительно произнесла она.
— Отлично, — пробасил Платим. — Теперь ты мне как младшая сестра, Элана, и если кто тебя обидит или будет угрожать, я достану этого негодяя хоть из-под земли и выпотрошу ему все кишки, так что ты сможешь своими нежными ручками набить его опустевший желудок раскаленными углями.
— Ты так добр, — тихим голосом заметила Элана.
— Ну, попался, Платим, — от души рассмеялся Телэн.
— В чем дело, мальчишка? — мрачно переспросил его Платим.
— Ведь ты только что добровольно вызвался нести пожизненную службу у правительства.
— Что за бред ты несешь?
— Тебе это только кажется. Ты же согласился служить королеве так долго, как она этого захочет, причем ты даже не заикнулся об оплате твоих услуг. Так она сможет продержать тебя во дворце хоть до самой твоей смерти.
Платим заметно побледнел.
— Элана, ведь ты так не поступишь со мной? — умоляюще пробормотал он.
Она протянула руку и похлопала его по щеке.
— Ну, посмотрим, Платим, посмотрим.
— И что же мы должны будет делать, Спархок? — спросил Стрейджен, с трудом сумев подавить смех.
— Мы должны собрать ополчение из простолюдинов для защиты города. Как только объявится Кьюрик, мы обговорим все в подробностях. Он предлагает разыскать старых солдат и сделать их капралами в нашем ополчении. Люди Платима будут младшими офицерами, а ты и Платим — генералами под начальством графа Лэндийского, пока мы не вернемся в город.
— Что ж, неплохо, — одобрил Стрейджен, немного подумав. — Чтобы защищать укрепленный город, нужно гораздо меньше сил и умения, чем чтобы штурмовать его. — Он взглянул на своего приунывшего собрата. — Ну что ж, ваше величество, теперь, с вашего милостивого соизволения, я хотел бы увести вашего новоявленного защитника и напоить его добрым элем, а то он, похоже, совсем пал духом.
— Как пожелаете, милорд, — усмехнулась Элана. — Кстати, а числятся ли за вами какие-нибудь преступления, совершенные в моем королевстве? Вы сейчас можете испросить моего прощения. На тех же самых условиях.
— О, нет, ваше величество. По нашим законам я не мог и не могу вторгаться во владения Платима. Иначе я обязательно совершил бы что-нибудь ради удовольствия служить вам все оставшиеся мне годы. А теперь идем, Платим. Не унывай, ты быстро ко всему привыкнешь, и дело пойдет неплохо.
— Это было проделано превосходно, ваше величество, — сказал Телэн, когда Платим и Стрейджен покинули зал. — Никому еще до сих пор не удавалось так скрутить Платима.
— Тебе и правда понравилось? — довольно спросила Элана.
— Это было просто чудесно, моя королева. Теперь я понимаю, почему Энниас отравил вас. Вы очень опасная женщина.
Элана взглянула на Спархока.
— Ты гордишься мною, дорогой?
— Я думаю, что твое королевство в надежных руках.
— Надеюсь, милорды простят меня, если я их ненадолго покину? — сказала Элана, поглядывая на свою ладонь. — Мне хотелось помыть руки.
Вскоре в зале появился Вэнион и остальные. Магистр механически поклонился Элане.
— Ну как, вы уже поговорили с Платимом? — спросил он Спархока.
— Да, все в порядке.
— Хорошо. Тогда завтра утром мы отправляемся в Демос. От Долманта пришло известие, что Архипрелат на смертном одре. Он не протянет больше недели.
— Мы все знали, что это должно случиться, — вздохнул Спархок. — Слава богу, что мы успели завершить наши дела здесь. Платим и Стрейджен где-то во дворце, Кьюрик. Я полагаю, совершают возлияния. Тебе бы надо найти их и поговорить обо всем в подробностях.
— Хорошо, — кивнул оруженосец.
— Одну минуту, мастер Кьюрик, — сказал граф Лэндийский. — Как вы себя чувствуете, ваше величество? — спросил он у Эланы.
— Все прекрасно, граф, благодарю вас.
— В таком случае, когда мастер Кьюрик и наши генералы соберут ополчение, вам стоит произнести несколько коротких речей перед войском, чтобы подогреть его боевой дух — воззовите к их патриотическим чувствам, разоблачите солдат церкви, расскажите об измене первосвященника Энниаса… и обо всем остальном, что сочтете нужным сказать.
— Конечно, лорд Лэнда. Вы правы, да и вообще мне нравится произносить речи.
— Кьюрик, — сказал Спархок, — тебе придется побыть пока здесь. Ты присоединишься к нам в Чиреллосе, когда Симмур будет в полной безопасности.
Кьюрик кивнул и тихо удалился.
— Он очень хороший человек, Спархок, — проговорила Элана.
— Да.
Сефрения с укоризной посмотрела на разрумянившиеся щеки королевы.
— Элана, — тихо сказала она.
— Что?
— Ты зря щиплешь себя за щеки, чтобы сделать их румяными. Ты испортишь себе кожу — она у тебя очень нежная.
Элана покраснела и грустно улыбнулась.
— Это выглядит нехорошо?
— Ты же королева, Элана, а не какая-нибудь горничная. Твоя бледность только придает тебе царственности.
— И почему я всегда чувствую себя ребенком, когда говорю с ней? — спросила Элана ни к кому не обращаясь.
— И у нас возникает такое чувство, ваше величество, — заверил ее Вэнион.
— А как нынче обстоят дела в Чиреллосе? — спросил магистра Спархок. — Долмант что-нибудь сообщает об этом?