– Давай, новый джинсовый костюм тебе отдам. Он как раз будет впору, вон как вымахала!
Ленка задумалась.
– А сумочку дашь поносить?
Полина беспомощно кивнула, готовая отдать всё, лишь бы чадо отправилось за европейскими впечатлениями.
* * *
Рано утром тридцатого декабря Полина посадила Ленку в такси, любезно присланную и оплаченную бой-френдом, чмокнула её в щёку и не удержалась от напутствия:
– Документы в сумочке, держи её при себе. От группы не отбивайся.
– Ага, экскурсовода слушайся, веди себя хорошо – будь пай девочкой, – съязвила Ленка, располагаясь на сидении поудобней.
Полина захлопнула дверь машины:
– Ну, с богом! – сказала она и помахала дочери.
Полина направилась в подъезд с чувством облегчения: неужели она отдохнёт без дочери целую неделю? Она пришла домой, разделась, завалилась в постель и тут же отключилась.
Её разбудил настойчивый звонок в дверь. Полина взглянула на часы – почти двенадцать часов дня: кого там ещё принесло?
Полина неохотно встала, накинула халат и почапала к двери. Глазка в двери не было, поэтому, используя проверенный дедовский способ, она спросила:
– Кто?
– Конь в пальто! – раздалось с другой стороны двери. – Асмодей! Открывай!
Полина опешила: вид у неё был совсем не подходящий для приёма гостей. Она открыла дверь:
– Извини, я не одета…
– Да, ладно! Чего стесняешься, все свои! – выпалил Асмодей, распахнул дверь, запуская в квартиру трёх рабочих в синих комбинезонах.
Полина стояла ошарашенная деловым напором бой-френда, придерживая халатик на груди:
– Это кто такие?
Полина посмотрела на рабочих: перед ней стояли трое здоровенных ребят с тупым выражением лица. Красть у неё в квартире, конечно, нечего, но как-то стало не по себе.
Асмодей, уловив взгляд своей пассии, пояснил:
– Эмигранты из ближнего зарубежья. По-русски говорят плохо, но работу делают отменно, можешь поверить!
И он начал объяснять им что-то на иностранном языке: рабочие кивали со знанием дела.
– А ты чего стоишь? – поинтересовался Асмодей у подруги.
Та растерянно удивилась:
– Что же мне делать?
– Приводи себя в порядок, надевай декольтированное платье, поедем на вечеринку!
* * *
Асмодей и Полина сели в машину. Сначала она следила за дорогой, но при выезде из города её окутала сладостная истома и она задремала, убаюканная мурлыканьем авто магнитолы. Очнулась Полина только от прикосновения Асмодея:
– Просыпайся, мы приехали.
Полина пришла в себя, машина уже стояла в подземном гараже.
– Где мы? – поинтересовалась она.
– Недалеко от Москвы, в бизнес-центре.
Полина удовлетворилась ответом, слегка потянулась, достала из сумочки пудреницу, придирчиво окинув своё отражение в зеркальце. Она вышла из машины: подземный гараж был огромным, но машин в нём не было – красная спортивная Ламбарджини единственная.
– А мы что будем одни на предполагаемом празднике жизни? – поинтересовалась она.
– Нет, много персон соберётся, – уклончиво ответил Асмодей. – Есть ещё парковка наверху для персонала.
– А-а, понятно, – протянула Полина. – Опять корпоративная вечеринка со средним менеджерским звеном.
– Да, что-то в этом роде, – кивнул Асмодей. – Идём в лифт.
Они зашли в лифт. Полина обратила внимание, что кнопок на стене ровно пятьдесят, но все они идут в обратном порядке: верхней была кнопка «один», нижней – «пятьдесят».
Асмодей нажал «сорок семь» и лифт тронулся. Его стены украшали зеркала и для женщины, право, грех не полюбоваться своим отражением. Полина скинула шубу из чернобурки, недавний спонсорский презент, Асмодей тут же её подхватил. Женщина поправила оранжевое платье с ремешком из жемчуга, распушила волосы, вполне удовлетворившись своим внешним видом.
Асмодей с удовольствием наблюдал, как она прихорашивалась. И вот двери лифта открылись, перед их взором предстал огромный просторный зал, задрапированный тёмно-малиновым тяжёлым шёлком.
– Нравится? – поинтересовался Асмодей.
– Очень! – ответила Полина, обращая внимание на то, что гости одеты через чур уж вычурно. Словом публика была разношёрстная, скорее напоминавшая маскарад. Перед ними появился мужчина в чёрном костюме с красной бабочкой и принял у Асмодея шубу Полины и его пальто.
Не успела Полина ничего спросить, как от толпы гостей отделился человек в красном наряде и такой же шапочке, напоминающей головной убор католического священника, и направился к ним.
«Священник» поклонился:
– Приветствую вас, повелитель!
Полина удивилась: что за обращение – новая мода у бизнесменов что ли? Асмодей, понимая удивление подруги, удовлетворил её любопытство:
– Публика собралась разная. Считай, что мы – на маскараде.
– Пожалуй, – согласилась она, увидев, как к ним подходит черноволосый мужчина, похожий на итальянца, облачённый в чёрную сутану кардинала под руку с золотоволосой дамой.
Наряд дамы вызвал у Полины нескрываемый восторг: она была облачена в тёмно-синее свободное атласное платье с широкими рукавами, расшитое серебром, её голову украшала золотая сетка для волос, усыпанная драгоценными камнями.
Все трое подобострастно поклонились.
Асмодей представил троицу:
– Благородное семейство Борджиа: Родриго – бывший понтифик, Цезарь – бывший кардинал и средний сын, Лукреция – единственная обожаемая и поныне дочь, бывшая первая красавица Рима и Феррары, отравительница и развратница.
Лукреция хихикнула:
– Вы как всегда мне льстите, повелитель!
– О, не скромничайте дорогая! Вспомнить смерть ваших мужей – мурашки по коже!
Полина опешила: ну и шуточки в здешнем заведении! Право не знаешь, что и думать!
– Моя спутница – Полина Разумовская, известный психолог, генеральный директор «Центра психологической разгрузки».
Семейство Борджиа церемонно поклонилось. Лукреция обворожительно улыбнулась:
– Надеюсь, милочка, вам не придётся здесь скучать. За последние пятьсот лет шутки нашего ежегодного салона почти не изменились.
Полина «выпала в осадок», но мило улыбнулась:
– Лукреция, ваш наряд выглядит потрясающе!
– О, да! Я всегда любила флорентийские ткани, – пококетничала дама.
– А теперь признайтесь мне: вы – актриса из какого театра?