– Здрасьте-пожалуйста! Мы ее ждем не дождемся, мечтаем о горячем ужине, и что получаем? – развел руками олигарх. Облачен он был в новые джинсы, футболку и комнатные тапочки, сидело все на нем отлично. Какая я все-таки молодец, похвалила я сама себя.
– Друзья мои! Если сегодня меня донесут до кровати, завтра я обещаю сидеть дома и кормить вас завтраком, обедом и ужином. Клянусь! – И подняла вверх руку с открытой ладонью.
– Ладно уж, – прокряхтел мой покровитель, – но только за трехразовое питание.
Он наклонился и поднял меня, как пушинку. Ого, да под слоем жирка скрываются железные мышцы. Господин Ползунов просто полон скрытых достоинств.
Меня донесли до спальни и положили на кровать.
– Свет включить?
– Не надо, так полежу.
Сбросив сумку и мокасины на пол, я полежала пять минут, собираясь с силами, чтобы раздеться, и задремала.
Когда я проснулась, из-под двери в кухню пробивался свет. Мужики еще не спали. Надо бы хоть чайку пойти попить, лениво подумала я. И тут раздался стук в дверь.
Кто это так поздно? В комнате было темно, и часов я не увидела. Может, Маришка? Да нет, глупость какая, она, наверное, давно спит. В кухне стало тихо, я услышала, как Сергей осторожно спросил:
– Кто там?
Ответа я не услышала, потом раздалось два тихих щелчка или что-то такое, как детские пистоны или хлопушка, а потом что-то громко бухнуло.
Что там у них происходит?
Я свесила ноги с кровати и засунула их в мокасины. В ту же секунду в комнату вкатился Василий Никанорович, и одновременно в гостиной раздался сильный удар и треск.
– Быстро на пол! – шепотом крикнул он.
Еще ничего не понимая, но уже напуганная его перекошенным лицом, я бросилась куда велели. За стеной слышались шаги. Василий сидел у двери за комодом и шарил рукой по его столешнице. Пистолет ищет. Точно, он еще утром там лежал. Я еще подумала, нет, чтоб убрать подальше. Наконец он нащупал оружие и затаился.
Дверь в гостиную осталась открытой. В ее проеме появилась тень. Я перестала дышать.
Тень стала расти, и когда доползла до прикроватной тумбочки, Ползунов выскочил из своего убежища и выстрелил. Выстрелы прозвучали, как взрывы, и снова наступила звенящая тишина.
От страха я зажмурилась так сильно, что у меня заболели глаза. Ползунов сидел за комодом. На кухне раздался шорох, и свет погас. Мамочки! Что же будет? А где Сергей? Что с ним? От этой мысли меня прошиб липкий холодный пот. Нет, нет, его, наверное, просто оглушили.
В кухне снова раздались чьи-то крадущиеся шаги, потом прыжок и легкое «пуф». Покрывало на кровати еле заметно шевельнулось. Потом щелчок от тумбочки. Визитер, кажется, простреливает темноту, чтобы не высовывались! А тихо, потому что у него глушитель.
Василий Никанорович не шевелился, видно его мне не было. Шорохи возле двери продолжались. Раздался еще щелчок, и сразу грохнул выстрел. Шорохов больше не было, я по-прежнему не дышала.
Было слышно, как Василий тихо встал. Осторожно, миленький, родненький, беззвучно бормотала я. Он выглянул в гостиную. На фоне проема было видно его голову. Потом тихо-тихо он перешагнул порог. Я не шевелилась. Щелкнул выключатель, и на компьютерном столике зажглась лампа.
– Обувайся, иди сюда. Сумку возьми.
Я быстро схватила авоську и бочком протиснулась в комнату.
– Документы взяла?
– Да. – Я взглянула на пол и закрыла рукой рот.
На полу у двери, головой к плите лежал здоровенный мужик с дырками в груди и животе. Из-за компьютерного стола торчали две огромные ножищи в черных джинсах и грязных башмаках.
Но самое страшное, рядом с входной дверью, глядя в потолок удивленными, широко раскрытыми глазами, лежал Сережа. Я всхлипнула и кинулась к нему.
– Не надо, – тихо сказал мне Василий, удерживая за руку. – Ему уже не помочь, а нам надо уходить. Готова?
– Да… Нет. – Я кинулась в спальню, схватила свой мобильник и вместе с зарядкой сунула в карман.
– Все.
– Я выхожу первым, ты у меня за спиной. Не высовываться, не шуметь.
Он поднял с пола два пистолета с огромными дулами, наверное, это и есть глушители, кажется, такие в кино показывали, засунул их за ремень. Накинул куртку, сунул босые ноги в кроссовки. Свой пистолет держал в руках.
Приложив палец к губам, Василий тихонько пошел к двери. Я за ним, на Сережу старалась не смотреть, чтобы не задохнуться в рыданиях.
Мы выбрались в коридор. Ни души. Прислушались. Лифт двигался. Кажется, вверх. Чтобы не рисковать, мы направились к лестнице. Мама! По ней разносился грохот бегущих ног.
Быстро оглянувшись, Ползунов оттолкнулся от стены и упругим мячиком влетел в чужую дверь. То ли она не была закрыта, то ли разгон был хороший, но дверь распахнулась, и он ворвался в чужую квартиру. Я, естественно, за ним. Шаги на лестнице уже достигли нашего этажа. Дверь я захлопнула и на всякий случай привалилась к ней спиной. Но Василий задерживаться не собирался, молча он прошел к балкону, мимо обалдело глядевших на него хозяев квартиры.
Пожилая пара, он в пижаме, она в халате, сидели на диване и смотрели телевизор, конечно, до нашего прихода. Сейчас они забыли о любимой передаче и безмолвно смотрели на нас. Хорошо, что не орали. Я бы на их месте визжала как резаная. Впрочем, о чем я говорю, наши железные двери на семи засовах так просто плечом не выбьешь. Все-таки европейцы ужасно беспечны в вопросах безопасности.
Я засеменила за предводителем, по дороге повторяя: Sory, scusi, извините. Как будет по-французски «извините», я от волнения забыла. Вот ведь досада. Когда я выбралась на балкон, хозяева так и продолжали молча на нас смотреть.
– Надо перебраться на соседний балкон, – распорядился Вася.
Соседний балкон имел с тем, на котором мы стояли, общую платформу и отделялся бортиком, как раз мне по пояс. Плевое дело. Опершись о мужественную руку Ползунова, я перемахнула на другую сторону. Здесь было темно, хозяев дома не было. Василий через секунду оказался рядом.
– Хорошо бы перебраться вон туда, на тот балкон. Это другое крыло дома, подъезды выходят на другую улицу.
Я взглянула и задохнулась от ужаса. К нашему дому прилегал то ли флигель, то ли крыло дома, чуть пониже нашего. Они стыковались между собой под углом восемьдесят градусов, и до ближайшего балкона было метра три, не меньше. Этаж был шестой. Интересно, как он себе это представляет? Запустит меня туда, как ядро, а потом сам прыгнет, с места, без разбега? Но мой фантазер уже вовсю возился за моей спиной, может, мост сооружает?
Я обернулась. Нет, он вытаскивал из шкафа, выстроенного на балконе, здоровенную доску для серфинга.
– То, что надо! Должна дотянуться. – И он перекинул ее на другой балкон.