Ладно, хочешь поиграть в шпионов, на здоровье, только не пожалей, мстительно подумала я.
Минут через пятнадцать вышел лысый и не спеша пошел к вокзалу. Мой олигарх все не появлялся. Надеюсь, его не пристукнули? Да нет, тогда бы и меня заодно ликвидировали.
Минут через пять появился Василий. Встал перед баром и заозирался по сторонам. Ага! Вспомнил! На лице его появилось беспокойство, решительным шагом он двинулся к собору. Он обошел собор, заглядывая во все щели и закутки, и снова оказался у входа. Подумав немного, вошел внутрь. Оставив на столике деньги, я отправилась за ним. Попав под сумеречные своды собора, я не сразу разглядела его корпулентную фигуру. Ползунов шарил между скамьями. Интересно, что он там искал, мое бездыханное тело? Обежав все помещение, он растерянно остановился, глядя перед собой невидящими глазами.
На лице Василия была написана нешуточная паника. Тогда я сочла, что достаточно его помучила, и, обойдя сзади, подергала за рукав.
– А-а! – подпрыгнул он от неожиданности. – Фу, как напугала! Где ты была? Я уже с ума схожу!
Как приятно, однако, давненько уже мужики не теряли из-за меня голову. А заодно и в шпионов поиграли, ехидно подумала я.
– Я здесь сидела посреди площади, где ты меня и оставил.
– Ты что, быть не может! Я же всю площадь осмотрел и тебя точно не видел.
– Ну уж не знаю, Вась, то ли у тебя зрение плохое, то ли я такая незаметная.
– Все, больше от меня ни на шаг!
– Слушаюсь! – отрапортовала я. Ну вот, теперь сам будет следить, чтобы я была рядом. А то бегай за ним, карауль, как последняя идиотка. – Теперь на вокзал?
– На вокзал, – отрезал шеф, взял меня крепко за руку, и мы пошли.
Ближайший поезд шел до Люцерна, два с половиной часа в пути. Расплатившись за билеты, мы пошли на платформу. Поезд уже стоял.
Выбрав в полупустом вагоне место поукромнее, мы дождались отхода поезда и достали документы.
– Откуда у них наши фотографии? – удивилась я, взглянув в паспорт и увидев там собственное лицо. Только в паспорте я почему-то была огненно-рыжая.
– Люди, к которым я обратился, веников не вяжут. В Париже на паспорт фотографировалась?
– Да.
– Ну вот. И все, хватит дурацких вопросов. Лучше думай, что с волосами делать будешь, да и глаза у тебя в паспорте голубые, а в жизни?
– Зеленые.
– Вот, вот. Соображай.
– За меня не волнуйся, завтра будет тебе рыжая лахудра с голубыми глазами. А у тебя как?
– У меня вот.
И он показал мне документы. На одной фотографии Василий Никанорович красовался с пышными усами, любопытно, сколько такие отращивать? Я взглянула на соседа и чуть не заорала от неожиданности.
Ползунов был с усами!
– Как это ты? – обалдело поинтересовалась я.
– Что, испугал?
– Есть немного.
– Усы мне передали вместе с паспортом.
На второй фотке красовалась крупная мадам с пышной шевелюрой, густыми бровями и в очках.
– Придется тебе парик покупать, никуда не денешься, – констатировала я.
В Люцерн мы прибыли около полуночи. И я жутко волновалась, как бы нам не остаться ночевать на улице. Сил совершенно не было.
Мы вышли на привокзальную площадь. Немногочисленные наши попутчики устремились к родным очагам. Туристов среди них не было.
– Что будем делать? – спросила я, стоя на пустой, освещенной желтым электрическим светом площади. Кругом не было ни души. Добропорядочные бюргеры, похоже, уже отошли ко сну. Оглядевшись, мы решили, что центр города находится на другом берегу реки. Прямо перед нами сиял огнями мост. Взойдя на него, мы дошли до середины и остановились, любуясь красотой города, который мирно устроился по берегам реки и озера. Мы стояли в том месте, где река, сжатая набережными и стянутая мостами, свободно расправляла свою переливчатую спину и превращалась в широкое полноводное озеро.
Мы стояли и любовались этой красотой, отражавшей огни дремлющего города, не зная ни названия реки, ни названия озера.
Когда взгляд мой скользнул по набережной, я обратила внимание на старинное большое здание, окна которого радостно и гостеприимно светились, будто приглашая поспешить к горячему ужину и теплой постели.
Это явно был отель. Потянув за руку моего замечтавшегося опекуна и защитника, я поспешила на зов огней. Желание поскорее оказаться в чистой, уютной кровати мгновенно заставило забыть обо всех красотах ночного города.
– Как ты думаешь, нас поселят в такое время? – волновалась я.
– Ну не на улице же нам ночевать, – пробубнил Василий.
– А то, что мы без багажа?
– Скажем, что ошиблись поездом. Ехали в Базель, а оказались здесь.
– А ты уверен, что туда поезда ходят?
– Абсолютно. Видел в расписании. Не бойся, что-нибудь придумаем.
Придумывать ничего не пришлось. Нас без вопросов приняли с распростертыми объятиями. Единственным сюрпризом для нас оказался счастливый брак, в котором мы состояли по документам.
В этот раз мы не особо вчитывались в них, так глянули на фотки, и все.
Линда и Иозас Калныньши. Латвия.
– У твоих приятелей как-то скудно с фантазией. Все Латвия да Латвия.
– Во-первых, наших прежних фотографий никто не видел. Если бы не фотографии, мы могли бы смело ими пользоваться. А во-вторых, чтобы быть кем-то еще, надо языки знать.
Кое-как справившись с удивлением, мы сообразили попросить номер с двумя отдельными кроватями. Благо в больших отелях выбор, как правило, имеется.
Войдя в номер, я сразу рванула в душ. Боже, от меня наверное пахнет как от скунса. Двое суток не мыться! Как правило, я стараюсь использовать свои гигиенические принадлежности – щетки, пасты, гели и так далее, но последняя неделя довела меня до полного пофигизма. Ой, щеточка! Паста! Зубки можно почистить. Ура! А какая там паста, какой шампунь – совершенно фиолетово. Есть, и ладно. Приведя себя в порядок, благоухая лавандой, я вернулась в комнату. И спросила разрешения позвонить детям, пока Василий будет мыться.
У моих чад все было нормально. Каждый из них был абсолютно доволен своим времяпрепровождением. Выслушав их новости и сочинив несколько своих, я сообщила им, что посеяла свой телефон и в крайнем случае они могут звонить на этот номер, но лучше подождать до завтра. Куплю себе новый мобильник и сразу им позвоню.
Продрыхли мы почти до обеда. Вставать абсолютно не хотелось, но голод, как известно, не тетка. Я-то ничего, могу и не поесть, а вот Василий Никанорович за время наших скитаний изрядно настрадался и теперь требовал полноценного трехразового питания. В общем, как это ни прискорбно, пришлось вставать и тащиться на поиски еды. В отеле мы решили не столоваться, чтобы ни дать возможности как следует нас запомнить. Рассчитывались мы наличными, чтобы не проследили нас по карте. Уличные банкоматы представлялись нам безопаснее. Плотно закусив, мы вышли на солнечную набережную. Ну что ж, как ни крути, но пора заняться восстановлением гардероба. Одной таскаться по магазинам не хотелось. Во-первых, скучно, во-вторых, чувство безопасности, утраченное в Париже, так и не вернулось. Вместе как-то надежнее.