Мои бесстрашные, благородные, горячие поклонники проводили меня до номера, еще раз удостоверились, что ужин состоится, и удалились.

Наш с ними уровень английского был примерно одинаков, и общение было вполне комфортным.

Войдя наконец в свой номер, я по-настоящему перевела дух. Хотя я и понимала, что только ненормальный попытается напасть на меня, окруженную тремя мужчинами, да еще и в людном месте, но, тем не менее, напряжение меня не оставляло всю дорогу до отеля.

В дверь поскреблись. С видом побитой собаки на пороге стоял Василий Никанорович Ползунов.

Смерив его холодным, презрительным взглядом, я все-таки позволила ему войти.

– Прости! – трагическим голосом выкрикнул он. Какой драматизм! На языке так и вертелись слова: на колени! Предатель! Но воздержавшись от вульгарной патетики, я просто молча подняла брови. В результате получасового объяснения с заламыванием рук, ударами кулаков по стенам и нещадного ощипывания парика, стали наконец ясны все подробности. В сущности, комические, если бы они чуть не стоили мне свободы, а может быть, и жизни.

Выходя вслед за мной из собора, Василий зацепился чулком за гвоздик, торчавший из одной из скамеек. Занервничал, завертелся на месте и с непривычки зацепился юбкой, и уже гораздо крепче.

Конечно, он, не задумываясь, рванул бы к выходу, наплевав на наряд, но тут поблизости оказалось человек пять услужливых и отзывчивых иностранцев, кинувшихся на помощь пожилой леди. Просто оторвать край подола им не пришло в голову. Они стали бережно отцеплять и юбку, и чулки. Вырваться не представлялось никакой возможности. Благодетели явно превосходили числом. К тому же видя определенную нервозность попавшей в затруднение дамы, они истолковали ее по-своему, всячески демонстрируя, с какой осторожностью и неторопливостью спасают ее облачение. В общем, когда он наконец вырвался из оцепления, основные события на дороге уже закончились.

Выслушав эту поистине забавную историю, я простила несчастного и так бурно переживающего свое фиаско Ползунова. На него было просто жалко смотреть. Пострадали его честь, самолюбие и дело.

Как могла, я утешила его, в конце концов, все обошлось. Но от обеда с тройкой героев все-таки не отказалась.

Глава 33

– Да, обед. А тебя не заинтересовало, как они оказались у монастыря? Почему именно в это время? В кустах? И куда потом делись?

– Ну, куда делись, сбежали, наверное. Им шумиха тоже ни к чему.

– Вот, вот. Умница. А там оказались случайно, потому что вообще всю жизнь привыкли по кустам прятаться. Вы просто случайно встретились.

Я замерла с тушью в руке.

– Ты на что намекаешь?

– Да так, ни на что. Вдруг, думаю, они нас там специально ждали? – сладким, полным издевки голосом просюсюкал Ползунов. – Юля! Очнись! Какой обед? Какой ужин? Они нас уже несколько дней пасут! Только на этот раз профессионально. Я тоже хорош! Идиот-любитель! Все. Сматываем удочки. Быстро собирай все необходимое. Только одна сумка. Деньги, документы. Где мои штаны?

– Там. – Я в панике сорвалась с места, пошвыряв в разные стороны свою косметику.

Через десять минут в кроссовках, джинсах, с сумкой через плечо я стояла у двери. Василий с нашим нехитрым скарбом под мышкой тихонько выглядывал в коридор.

– Никого. Пойдем по лестнице. На лифте опасно, – бросил он через плечо, и мы вышли в коридор.

Было тихо. На улице уже успело стемнеть. Мы прокрались на лестницу и сразу услышали внизу топот поднимающихся шагов.

– Эх! Идиоты! Не надо было свет в номере выключать! – прошипел Ползунов, галопом несясь обратно в номер.

Влетев в него, мы сразу повернули ключ до предела, и Василий, покрывшись испариной от напряжения, сломал его в замке.

– Что делать? – металась я по номеру. – Может, полицию?

– Быстро на балкон!

– Опять?

Мы вышли на балкон.

– Видишь вон то дерево? По нему попробуем слезть на землю, – показал стокилограммовый Тарзан на каштан, росший у балкона через четыре от нас и еле дотягивавшийся до здания тоненькой веточкой.

– Ты совсем ку-ку? Я цирковое училище не заканчивала, – заупрямилась я.

Но в это время кто-то явно подналег плечом на дверь. Захлопнув рот, я бодро полезла на соседний балкон. Балконы, как водится, отделялись друг от друга стеной, и чтобы перелезть с одного на другой, надо было зависнуть над землей. Этаж все-таки был пятый, высоты я всю жизнь боялась. Но видно, человека сильно меняют обстоятельства. Первый балкон я буквально пробежала по внешней стороне ограждения, перебирая руками по поручню. На второй решила вскарабкаться. Мало ли все-таки что. Василий с небольшим отставанием пыхтел сзади.

Когда мы перелезли на четвертый балкон, бандиты ворвались в наш номер и, похоже, сразу кинулись высматривать нас снаружи.

Покрутив головами, через минуту исчезли, видимо, не заметив, как мы сползали за поручни.

Ну, все. Вон она, ветка. При ближайшем рассмотрении подтвердились мои худшие опасения.

Тонкая гибкая ветка своими листочками едва касалась балкона.

– Я полезу первым. Ты сразу за мной. Как только спрыгну на землю, давай.

– Может, не надо? Они нас не видели. Отсидимся здесь.

– Будем сидеть и ждать, пока они нас найдут и пристрелят? Нет уж. Меня это не устраивает. Ты за мной, – приказал Василий и полез.

Встав снаружи балконного бортика, он прицелился и прыгнул. Ему чудом удалось на руках повиснуть на ветке. Хотя ветка опасно гнулась, он все-таки закинул на нее ноги и стал потихоньку сползать к стволу. Отлично. Добрался. К счастью, через метра полтора от ветки ствол раздваивался, и он смог встать в эту расщелину. Переведя дух, Василий обнял ствол руками и ногами и полез, а точнее заскользил вниз, периодически притормаживая о ветки. В общем, минуты через две он был на земле.

– Бросай сумку, – только и успел крикнуть Вася.

В ту же секунду из-за угла выскочили четыре человека и кинулись на него, пытаясь натянуть ему на голову мешок. Пятый бежал к ним откуда-то из темноты.

Мерзавец! Это он им про нас настучал.

Я сразу присела на корточки. Вдруг еще пальнут. Но про меня они даже не вспомнили. Василий сражался как лев. И все равно минуты через три, все еще брыкающегося, осыпаемого ударами, его поволокли за угол.

Что мной руководило дальше, не знаю. Разум явно спал.

Скинув сумку на землю, я перелезла через перила. Пружинисто оттолкнулась и прыгнула. Да здравствует физкультура! Училка в школе просто изводила нас упражнениями на брусьях и лазаньем по канату. Сказывалось тяжелое спортивное прошлое. В молодости она была гимнасткой.

Мой организм вспомнил выработанные навыки спустя столько лет! Ловко добравшись до ствола, вздохнула и полезла дальше. Прыжок, и я на земле. Хватаем сумку.