В ребро мне уперлось дуло. Мравинов навалился на меня всем телом, прижав к неровной кирпичной кладке. Дышать было нечем. От его мерзкого шепота по всему телу разливался холодный ужас.
Сознание онемело.
Со стороны мы, вероятно, смотрелись как влюбленная парочка.
– Сейчас идем к машине, и без глупостей, пристрелю, если дернешься. Курица! – Он посильнее ткнул меня в ребра, взял под руку, и мы в обнимку пошли к машине. На улице как-то потемнело. Гроза, что ли, будет, отвлеченно двигались мои мысли. Нет, солнце светит. А, это, наверное, у меня от страха в глазах потемнело, вяло продолжала я размышлять, автоматически работая ногами.
Такого расклада я себе не представляла.
Периодически я наталкивалась на встречных пешеходов, и эти толчки постепенно помогли мне прийти в себя.
«Как же я влипла! Дура безмозглая! Сейчас он меня затолкает в багажник, отвезет подальше в лес и там закопает. Что же делать?»
Словно угадав мои мысли, бывший предмет моей страсти ткнул посильнее пистолетом в ребра.
«Синяя шея, черный горошек синяков на теле, хорошо я буду завтра выглядеть, – пронеслась в голове еще одна полезная мысль. – Дура! Соображай давай, а то завтра твоему трупу будет все равно, как он выглядит».
Мы подошли к машине. Он открыл сначала заднюю дверь, потом – переднюю.
– Залезай, живо! – толкнул меня за руль «Вольво».
Контролировать меня, сидя сзади, ему было еще удобнее, чем идя рядом со мной по улице.
Боясь, как бы он и вправду не выстрелил, я послушно села. Его глаза из-под очков горели недобрым и даже каким-то безумным пламенем. Пожалуй, он просто так не убьет, сначала еще пытать будет.
«Думай! Думай!» – в отчаянии приказывала я своим мозгам. Тело между тем село за руль, завело машину и отъехало от тротуара.
– Прямо, – приказал беглый бизнесмен. – Сейчас направо. Прямо.
Как сообщить ребятам, что я в беде? Они бы сразу примчались!
Мобильник лежал в кармане. Как бы незаметно нажать кнопку набора?
Рулить по незнакомому городу и одновременно думать было тяжело. Особенно мешал пистолет, который тыкался мне в спину. Даже через сиденье я чувствовала холод железа. Я тихонько посмотрела в зеркало заднего вида. То, что я там увидела, мне совсем не понравилось. Прямо мне в лицо смотрели два налитых холодным бешенством глаза, веяло от них такой ненавистью, что оставалось удивляться, как еще зеркало не треснуло.
Хорошо, что я в очках, и он не видит всей моей паники. А что, если быстрым набором дозвониться до Собинова? Микрофон чувствительный, он будет слышать, о чем мы говорим, и все поймет. Главное объяснить, где мы находимся. Вот только как нажать кнопку? Убрать руки с руля я боялась. Ладно. Надо сориентироваться, где мы. Пока я скрипела мозгами, мы почти выехали из центра, двигаясь на запад от города.
Что это за улица? Via Francesco Ballerini.
– Останови, – приказал мужчина, за которого еще месяц назад я мечтала выйти замуж.
Я послушно затормозила. Мне врезали по черепу, и я отключилась.
Очнулась я быстро. Поняла это по тому, что мы еще ехали в черте города. Увидела это из-под ресниц, тихонько пытаясь осмотреться по сторонам.
Я полусидела на переднем пассажирском сиденье, пристегнутая. Теперь мерзавец рулил сам.
Пока он не видит, что я очнулась, надо быстренько дотянуться до телефона. Слава богу, он лежит в правом кармане. Аккуратненько, миллиметр за миллиметром я тянула к карману руку. Нащупав наконец телефон, заставила себя сосредоточиться, вспомнить, какая кнопка Собинов? Лучше сразу выйти на него. Кажется, вторая, надо набирать, вдруг мы сейчас уже приедем. Нажав две клавиши – двойку и набор, я застонала. Мравинов отреагировал так резко, что я заорала от неожиданности.
– Чего визжишь, сука?! – накинулся он на меня.
Будем надеяться, соединение уже произошло.
– Господин Мравинов! Евгений Викторович! – громко и раздельно произнесла я, но все же с плачущими нотами. – Куда вы меня везете?
– Куда везу? – издевательским тоном спросил он. – Туда, где мы сможем потолковать без помех.
– Но ведь мы уже почти выехали из города! – продолжала я давать ориентиры слушавшему меня, как я надеялась, Владимиру Кирилловичу. – Мы ведь куда-то на запад едем, улицу Франческо Баллерини проехали, перед тем как я сознание потеряла?
– Да ты просто краевед! – издевался он. Ну да ничего, лишь бы не труп.
Машина, проехав пять жилых кварталов, подъехала к коттеджу. К сожалению, на этой окраине из-за припаркованных машин и густой зелени мне так и не удалось разглядеть названия улицы.
– Мы уже от центра на пять кварталов отъехали, – продолжала я гнуть свое, только бы он мне еще раз не врезал, голова может и не выдержать, с дрожью думала я. – А это ваш домик? Какой хорошенький, двухэтажный, весь в зелени. Это жасмин, да? И ставенки зеленые. Молоток медный на двери. – Я пыталась найти хоть какие-то приметы, по которым мои спасители смогут меня найти. Боюсь, это не очень получалось. Вот если бы на крыше этого дома развевался пиратский флаг… А так на поиски может уйти неделя. Думаю, мне так долго не протянуть.
– Слышь, ты, заткнись! Кретинка!
– Женечка, ты что, сердишься на меня? А зачем мы в гараж въезжаем? Ой, какой большой! На две машины! Ты здесь один живешь? – продолжала я с риском для жизни испытывать его терпение, изображая из себя умственно отсталую идиотку.
«Владимир Кириллович! Миленький! Спасите меня! Я больше никогда так не буду!» – орала я в душе.
Меня взяли за шиворот и вытащили из машины.
– В дом, живо! – подтолкнул меня в сторону кухни знакомый пистолет. Я осторожно, пошатываясь от непрошедшего головокружения, пошла к двери в дом.
Бесцеремонно тыча в меня оружием, Мравинов затолкал меня в первую попавшуюся комнату, выходившую окнами во двор, и пнул так, что я полетела на пол.
– Ну что, побеседуем? – холодно осведомился он, усевшись на единственный стул.
В комнате было почти пусто, не считая пары коробок в углу и пустого компьютерного стола рядом с Мравиновым.
– Где Ползунов? – без лишних предисловий перешел он к делу.
– Что? – Я продолжала прикидываться законченной дурой, судорожно соображая, что делать.
Но Мравинов настроен был серьезно. Раздался выстрел.
– А-а! – заорала я от страха. На меня дождем посыпалась сверху штукатурка.
– Еще раз. Где Ползунов? – раздельно и холодно повторил он.
Что же делать? Сообщать ему, где вправду находится Василий, я не собиралась, но и умирать тоже не хотелось.
– Женечка! Миленький, родненький, только не убивай, пожалуйста! Умоляю! Я все сделаю, честное слово! Что захочешь! Только не убивай! Умоляю! У меня же дети!