– К тому моменту у меня от этой доли уже не осталось ни копейки.
– Как это?! – не поверила я. – Вы что, все потратили?!
– Да, – просто ответил Серегин и улыбнулся какой-то блаженной улыбкой.
– Но на что? – продолжала недоумевать я. – У вас же даже квартиры нет!
– Я все деньги пожертвовал храмам, – сообщил Серегин. – И считаю, что это – лучшее для них применение.
– Ну, насчет этого я ничего не скажу, – сказала я задумчиво: меня терзали кое-какие мысли. – Думаю, все-таки стоит поинтересоваться судьбой ваших подельников. Вы не знаете случайно кто вел ваше дело? Ну, кто их арестовал?
– Краснопольский районный отдел внутренних дел вел это дело, – сказал Серегин. – Больше я ничего не знаю. Я с милицией не общался… – Он помолчал и виноватым тоном добавил: – Мне жаль, что больше я ничем не могу вам помочь. Мне и самому хочется, чтобы этих злодеев поймали. Если у вас еще остались вопросы – спрашивайте.
– Только один, – немного подумав, сказала я. – Пусть он вас и удивит, но… не могли бы вы мне дать адрес мастера, который по вашему заказу изготавливал кресты для храмов?
Серегин заметно удивился.
– Сразу предупреждаю – этот человек с преступлениями никак не связан, наверняка! – горячо заговорил он. – Я в свое время представился ему бизнесменом, любителем драгоценностей и религиозных символов.
– Я вам обещаю, что не предъявлю этому человеку абсолютно никаких претензий, – заверила я Сергея. – Он мне нужен чисто по личному вопросу.
– Ну, хорошо, – согласился Серегин и продиктовал мне адрес и имя ювелира.
– Что ж, огромное вам спасибо, – проговорила я, думая, что ни за что бы лишь одним днем раньше я не поверила, что скажу эту фразу именно Козырю!
Вот такие сюрпризы порою преподносит нам судьба… Пожалуй, в станице Раменской мне больше делать нечего. Во всяком случае, пока что. Ну а если что-то случится, я всегда могу сюда вернуться. Я не сомневалась – Козырь никуда не убежит. Если он так поступит, это будет самой крупной ошибкой в его жизни… И он это прекрасно понимает.
Увидев, что я благодарю Козыря, к нам откуда-то бесшумно подошел отец Пимен.
– Я еду в полицию, – осторожно проговорила я. – О том, что видела здесь, я им не скажу. Как быть и что делать дальше – решайте сами.
Отец Пимен взглянул на Серегина и сказал:
– Помолимся, Сережа. Как бог даст, так и будет!
На этом я попрощалась с отцом Пименом и его подопечным и пошла к джипу Шишкова, стоявшему у обочины.
Я вновь ехала по зеленым просторам, размышляя о том, что жизнь порою бывает более непредсказуемой, чем финал захватывающего кинофильма. Кто бы мог подумать, что Козырь, которого я считала главарем банды, ведет уже почти четыре года благочестивую жизнь отшельника! Насчет полиции я сказала Козырю правду, переложив ответственность за это очень важное решение на отца Пимена и на самого Серегина. Они – люди духовные, вот пусть и решат, идти ли Козырю в полицию с повинной или нет.
«За прошлые свои грехи он покаялся, и бог его простил, так что не мне его судить», – вертелась у меня в голове фраза, произнесенная отцом Пименом, которая и стала определяющей в моем решении…
А вот в Краснопольском районе Краснодара мне повезло гораздо меньше. Не помогли и протекции Станислава Романенкова. И дело было даже не в том, что тамошние сотрудники полиции не захотели мне помочь. Просто майор Хруцкий, который вел то старое дело, уволился из органов, а лучше его охарактеризовать подельников Козыря не мог бы никто. Равно как и назвать тех, кто официально по делу не проходил, но являлся активным членом шайки.
На мой вопрос, можно ли найти майора дома, мне ответили, что он перебрался куда-то в Сочи, поближе к морю, и его новый адрес никому в отделении не известен. Что до материалов, я их, конечно, просмотрела, но выжала из всего этого достаточно мало полезных сведений. Все арестованные по тому делу продолжали отбывать сроки наказания. Так что их можно было автоматически исключить из числа кандидатов на роль главаря новоявленной банды. Остальные же там вообще не значились…
Но в Тарасов я возвращалась, не унывая. Переночевав в краснодарской гостинице – сидеть за рулем двое суток подряд было бы не под силу даже мне, – я немного взбодрилась и двинулась в обратный путь.
* * *
Эдуард Борисович Шишков весь извелся, ожидая моего возвращения, причем он даже не думал это скрывать.
– Женя, ну что?! Почему вы ничего не сообщили мне по телефону?! – набросился он на меня, едва я переступила порог его дома.
– Не телефонный это разговор, Эдуард Борисович, – сказала я. – Пойдемте-ка в ваш кабинет, только дайте мне попить чего-нибудь холодного, во рту пересохло.
Шишков достал из холодильника коробку сока и с нею под мышкой отправился в свой кабинет. С наслаждением выдув два стакана прохладного кисло-сладкого напитка, я села в кресло и начала свой рассказ. Шишков несколько раз менялся в лице, пока я передавала ему эту всю историю, а когда я закончила, подвел итог:
– Значит, вы его все-таки не взяли!
– Главаря банды пока что на примете у меня нет, но поездку свою я никак не могу назвать неудачной и уж тем более – бессмысленной! Если бы не эти сведения, мы бы так и гонялись за невидимой тенью. Искали бы в темной комнате кошку, которой там в помине нет!
– Я понимаю, – кивнул Шишков. – Только вот где она, эта кошка?
– Я сегодня поеду в УБОП, – сказала я. – Сообщу все эти сведения моим друзьям. И мы вместе обо всем подумаем.
Шишков, конечно, ожидал от моего вояжа совсем другого результата. Он надеялся, что я самолично приволоку в Тарасов закованного в наручники Козыря. Теперь же, когда выяснилось, что Козырь вообще больше не Козырь, Эдуард Борисович окончательно запутался и утратил всяческую способность соображать, предоставив мне самой возможность разбираться в этой каше.
Стас Романенков слушал меня, раскрыв рот.
– Да что ты говоришь! – воскликнул он, когда я во второй раз за день повторила свою краснодарскую историю. – Никогда бы не подумал!
– Я тоже, – согласилась я. – Что нам дальше-то делать? Информации все равно мало. Вот если бы нам найти того майора, который вел старое дело Козыря!
– Давай попробуем рассуждать логически, – предложил Романенков. – Допустим…
Но я уже не слушала его. Мысль, простая и в то же время гениальная, внезапно сверкнула в моем мозгу. Конечно, она была еще «сырой», но тем не менее это была идея!
– Стас! – перебила я Романенкова на полуслове. – Кажется, я знаю, что нужно делать… Давай обсудим подробности.
* * *
Эдуард Борисович Шишков был готов на все ради собственного душевного спокойствия, которое он утратил еще в начале марта. Он привык к моим неожиданным предложениям и уже ничему не удивлялся. Немного удивились его партнеры по карточной игре, когда Шишков объявил, что он хочет устроить турнир в «Белом слоне».