После получасовой ругани, криков и взаимных оскорблений – надо знать наше сицилийское семейство – Денис каким-то образом забрался на балкон и без предупреждения вылил на меня два литра машинного масла, позаимствованного у Колет. От неожиданности я огласила округу таким нечеловеческим криком, что мои родственники попадали на асфальт от страха, как при обстреле. С этим истошным воплем я влетела в ванную, чудом не раскроив себе голову об унитаз. Пылая от возмущения, залитая от подмышек до пят жирной вонючей дрянью, я сразу полезла под душ. Благо, вот он, родимый, под рукой! Еще через полчаса, счастливая и благоухающая нежными ароматами, я спустилась и открыла дверь бушевавшему в немой ярости семейству. Немой, потому что громко орать они боялись. Открыв дверь, я сразу же попыталась ее захлопнуть, но не успела: хитрый Василий успел втиснуть в щель свой башмак. Быстро оценив ситуацию, я развернулась и что было духу понеслась наверх. Влетела в свою комнату, повернула в замке ключ и села на кровать, переводя дыхание. Любимые родственники, как морские волны, накатывали на дверь. Слава богу, она выдержала! Минут через двадцать, когда им надоело колошматить и орать и все разбрелись по комнатам, я принялась за сбор вещей.

Через пару часов мы все сползли вниз, сгибаясь под тяжестью чемоданов и сумок. Торопов все это время спокойно смотрел в гостиной телевизор.

– Собрались? – спросил он, не оборачиваясь. – Ладно, сейчас все в машину покидаем… – И повернулся. – Мы на какой машине приехали? – задал он какой-то нетипичный вопрос. Телевизор, что ли, пересмотрел?

– На «Ситроене С-5». Ты что, забыл?

– Я – нет. Но, похоже, вы забыли. – Мы недоуменно переглянулись. – У нас нет самосвала, – выразительно глядя на наш багаж, раздельно произнес он.

Мы огляделись. Похоже, каждый из нас считал, что у других, кроме ридикюля, ничего с собой не будет. Вколотить все имущество и нас в придачу в одну машину представлялось совершенно невозможным делом.

– Объем вещей сократить втрое, – приказал наш командир.

Спорить с очевидным не стала даже Вероника. Молча мы потянули свои чемоданы обратно наверх.

Еще через час все было собрано как надо и загружено в машину. Уехать нам, правда, не удалось. На дворе уже был разгар жаркого солнечного дня. Пришлось нам отсиживаться в доме до глубокой ночи, если не сказать, до раннего утра. Хвала небесам, нашлась кое-какая еда в виде консервов и полуфабрикатов, иначе мы бы не протянули так долго. Дети залезли в Интернет, мужики смотрели спортивный канал, а я почитала книжечку и даже немного подремала. Ночью, уже переходившей в раннее сумеречное утро, мы тихо выбрались из дома, предварительно постаравшись уничтожить все следы своего пребывания, выкатили из гаража машину, а мотор завели, уже оказавшись за воротами. В пансион нам удалось пробраться незамеченными, у Торопова имелся ключ. Проснулись мы только к обеду и несказанно удивили хозяйку, появившись за столом словно бы из ниоткуда. Что бы она ни подумала, никаких комментариев от нее мы не услышали.

Глава 13

Торопов улетел, строго-настрого запретив нам какую-либо самодеятельность. Будь его воля, он бы приковал нас наручниками к кровати и приказал Колет носить нам еду в номер. Особенно его беспокоило наличие у нас денег – теперь уж точно не угадаешь, какая дурь придет нам в голову.

И он был абсолютно прав.

Не прошло и двух дней после его отлета, как Василия посетила свежая мысль.

– Знаешь, я тут все перебирал, прикидывал в уме разных людей: кто же мог так крупно на меня ополчиться?

– Ну?

– Лет пять тому назад я готовил большую сделку с немцами. Переговоры шли чуть ли не год. Сумма была такая внушительная, что о готовящемся контракте знал только узкий круг посвященных.

– А что, могли украсть?

– Что украсть? – не въехал Ползунов.

– Ну, деньги.

– Какие?

– Ты что, издеваешься?! Сам сказал, сумма была большая, поэтому вы никому ничего не говорили.

– Тьфу ты! С тобой спятить можно! Сумма контракта, которую мы должны были получить, если все состоится. А скрывали, чтобы конкуренты не пронюхали! Дубина.

– Сам ты дубина, – надулась я.

– Так. Ты слушать будешь или нет?

– Да.

– Тогда помалкивай. Так вот. Когда все уже было на мази, немецкая сторона вдруг начала юлить: то текст договора им не нравится, то формулировка не устраивает. Тянут, короче. Дело ясное, вклинился кто-то третий. Поскольку сделка готовилась в обстановке секретности, знал о ней лишь очень ограниченный круг сотрудников. Мои орлы поработали и вычислили продажную шкуру. Дальше – дело техники. Короче. Мой давнишний конкурент, Борька Гуревич, решил нам все сорвать и сам с немцами завязаться. Ну да ничего. Я его так откатал, что ему пришлось все имущество продать и на родину вернуться.

– Это куда?

– В Краснодарский край. Он там подвизался по земельным вопросам. Помню, как народ ржал над ним. Так навернуться! Ржали, ржали, а потом выяснилось, что Олимпиаду решили в Сочи устраивать. И получилось, что Борька слаще всех устроился. Он сейчас от олимпийского пирога такие куски оттяпывает, что у других только слюни текут.

– Ну и какие выводы? Зачем ты ему понадобился, если у него и так все хорошо?

– Да обычная месть. Он теперь может себе это позволить.

– Ну, позвони тогда Торопову.

– Это еще зачем?

– Пусть он проверит.

– Да зачем я его дергать буду? Пусть он свои версии проверяет.

– Это ты к чему?

– Да к тому, что с Борькой я и сам могу отношения выяснить.

– Да что ты? И как же? Придешь к нему в офис и спросишь: не ты ли, друг, меня грохнуть решил по старой памяти?

– По-твоему, я уже собственный зад самостоятельно скоро вытереть не смогу! И вообще, катись ты под свой каштан, носки вязать, – гаркнул он, тыча пальцем в сторону двери.

Ах так! Я встала и гордо двинулась к выходу. Молча шваркнула дверью о косяк и протопала к лестнице, громко стуча каблуками. Потом сняла туфли и на цыпочках вернулась обратно. Согнувшись пополам, я приложила ухо к двери и замерла не дыша.

– Добрый день. Говорит Ятревский, из аппарата президента. С Борисом Михалычем соедините… Как в отпуске? Он мне срочно нужен! Как я могу с ним связаться? Будет проще, если вы мне его мобильный номер дадите. Он знает мои координаты, – со злостью рявкнул муж, и я тихонько побежала к лестнице.

Выйдя на улицу, я прогулялась пару кварталов до магазинчика «Все для рукоделия» и приобрела пару мотков мягкой пушистой пряжи и спицы. Когда муж вышел из пансиона, я сидела под каштаном и вязала шаль. Носки вязать я не умею.

– Он в отпуске, – сказал муж кусту пионов. – Но ничего. Я его, голубчика, и так найду! Мне говорили, он дом купил в Испании, на побережье. Даже место называли, да я забыл.