Мисс Телятинки заметно повеселела и за обе щеки наворачивала креветки в пряном соусе, и тушеные овощи, и салат, бросая на Джамша уже не испуганные, а заинтересованные взгляды. Время от времени я переводила для нее нашу беседу.
Наконец, когда ужин был съеден, а со стола убрано, хозяин вопросительно взглянул на меня. Тянуть дальше с объяснениями стало невозможно. А то уже и утро не за горами.
Я посмотрела на спокойно сидевшего напротив меня Джамша. Сейчас он уже не казался мне эксцентричным чудаком, каким я привыкла его считать. У него был взгляд мудрого, много повидавшего человека. И я решилась.
– Я попала в беду, и мне очень нужна помощь…
Он ни разу не перебил меня, не выказал ни удивления, ни ужаса, а просто слушал, внимательно и серьезно, и уже от одного этого мне стало легче.
Когда я закончила свой рассказ на невеселой ноте, сообщив ему о своих отчаянных мечтах прикончить Махараджу, поскольку ничего более умного мне в голову пока что не приходит, он не засмеялся, не покрутил пальцем у виска и не кинулся меня отговаривать. А продолжал молча смотреть на меня, как будто что-то взвешивая в уме. Потом он поднялся и сказал что-то вроде: «Утро вечера мудренее». И пошел стелить нам постели. Моя просьба – пожить у него немного – вроде бы была им принята вполне благосклонно.
Уложили нас в гостиной, прямо на застеленном коврами полу. Комната была просторная и не грешила избытком мебели. Собственно говоря, кроме стереосистемы и низкого столика с ноутбуком, здесь ничего и не было. Только пушистый ковер на полу, куча подушек, валиков и пуфов. Все – пестрое, разномастное, в национальном стиле. В углу стоял кальян, еще здесь имелись маленькие резные столики, составленные, как матрешки, один под другой, большое тканое панно на стене – что-то из «Рамаяны» – и несколько ламп на керамических ножках, стоявших прямо на полу и покрытых светлыми тканевыми абажурами. Ощущение было такое, что ты находишься внутри восточной шкатулки.
Галя, по-моему, уже полностью подпала под обаяние хозяина и, как завороженная, провожала его взглядом, куда бы он ни направлялся. Умывшись на улице в душе, сильно напоминавшем нашу дачную конструкцию (в доме имелись туалет и раковина, но только с холодной водой), я вытянула свое измотанное тело на матрасике, застланном чистым бельем, и накрылась тонким одеялом с нежными летящими птицами, изображенными на пододеяльнике. Представьте, нам даже одеяла выдали!
Сон волнами накатывал на меня, и был он глубоким, спокойным, без всяких сновидений. Только чудесные птицы с нежным розовым, салатным и голубым оперением порхали в туманной дымке…
…Повернувшись с боку на бок, я заметила, что чудесная дымка дрожала не только в моем сне, она мерцала и в комнате. Солнечный свет падал на мое лицо, становясь мягче и приглушеннее – он проходил сквозь плотные цветастые шторы.
Гали в комнате не было. Возле моего изголовья лежал халат. Я пожала плечами, завернулась в него и пошлепала в кухню, откуда доносились звуки жизни.
За плитой, весело напевая, стояла Галя в мужской футболке – вот уж не думала, что у Джамша есть что-то, прикрывающее грудь! Она жарила яичницу с беконом. Через минуту с улицы вошел хозяин и, пожелав мне доброго утра, выложил на стол пакет с еще горячими булочками.
– Я сегодня освою духовку и завтра пирожков напеку! – радостно сообщила Галочка. У меня создалось такое впечатление, будто я что-то пропустила.
– На обед наварю борща, – возбужденно стрекотала впавшая в хозяйственный раж Галюня.
– Может, не надо борща? – покосилась я на жмурившегося, точно он был сытым котом, Джамша.
– Да ты не ела такой вкуснятины! С фасолью, с помидорками, с чесночком – пальчики оближешь! Мы уж с утра в маркет смотались, все купили.
Точно, я что-то пропустила.
Ну, если Джамш готов лопать борщ, то мне тем более по фигу. Дождавшись окончания завтрака, я схватила хозяина за руку и потащила его в гостиную.
– Джамш, что ты решил, я могу у тебя пожить? – с горящими от нетерпения глазами спросила я. – У меня еще и денег нет. Придется у тебя занять. Но я все верну, и за проживание, и за все остальное. А если со мной что-то случится, – тут я сглотнула ком, подступивший к горлу, – я оставлю мужу письмо. Он за все заплатит.
– Вы можете жить у меня сколько угодно. Что касается всего остального… – Я замерла. – То я вам помогу. У меня есть кое-какие сбережения, они в вашем распоряжении.
– Я вам все верну!
– Я знаю.
– И за еду, и за жилье, и за Галю, и…
– Не надо. Вы – мои гостьи, – он мило улыбнулся и погладил меня по плечу. – Все будет хорошо. Я вам помогу. А пока что вам лучше не выходить из дома. Мой компьютер в вашем распоряжении. И, кстати, искать какие-либо сведения о Кровавом Махарадже бессмысленно. Думаю, вы ничего не найдете. Его настоящее имя – Шах Рук Сингх, он почетный гражданин Мумбая, хотя все знают, кто он на самом деле, но за руку его не ловили, к тому же у него есть официальный бизнес. Он активно занимается благотворительностью. Приюты, лекарства для тяжелобольных, помощь бездомным.
– Может, мне имеет смысл съездить в Мумбай, там я смогу собрать о нем больше сведений? – нерешительно проговорила я, словно спрашивая совета. У меня в голове по-прежнему крутились безумные идеи насчет убийства «почетного гражданина».
– Никуда ехать не надо. Не торопись. Иногда время само подсказывает нам решение самых сложных и неразрешимых вопросов, – он снова ласково погладил меня по щеке, каждый раз от его прикосновения покой и тепло вливались в мою растревоженную душу. – Ведь бордель, где вы были, – он кивнул в сторону кухни, – не в Мумбае?
– Нет. В Карнатаке.
– Вот видите. Не торопитесь. Обдумайте все хорошенько. Решение непременно придет. – Странно, иногда мне казалось, что он обращался ко мне на «вы», а иногда – что на «ты». Хотя говорили мы по-английски, а там, как известно, все – «you».
Подумать мне и впрямь не мешает.
– Ах, да! Я хотела сообщить домашним о своем побеге. Чтобы они не платили этому гаду ни цента! Ну, и не волновались, конечно.
– Я что-нибудь придумаю. Посылать письмо с моего компьютера не стоит, если вы решили здесь остановиться.
Я согласно кивнула.
Джамш отбыл на работу. Галка строгала овощи для борща в кухне, а я засела за компьютер. Статей об искомом объекте нашлось много: то обед у мэра, то благотворительный базар, то убийство, то наркотрафик, то премьера. Проблема была в том, что, если разговорный язык я более или менее освоила, то перевод с английского большого печатного текста давался мне с трудом. Опять же словаря у меня нет. Галя мне в этом деле не помощник. Джамш отсутствует. Впрочем, он что, мне с английского на английский переводить будет?
Вот оно, ученье – свет! Если выберусь отсюда, примусь долбить английский с утра до ночи, пока не выучу.
Обедали мы поздно, около шести часов вечера. Галя поставила перед нами тарелки с дымящимся, пахнущим петрушкой и чесноком супом. К супу она подала рогалики. Оказалось, что я соскучилась по родной еде, хотя до сих пор претензий к индийской кухне у меня не было, ну, может, она немного островата. Я с любопытством смотрела на нашего хозяина. Он мужественно зачерпнул целую ложку супа и, не моргнув глазом, отправил ее в рот. Галя спокойно наворачивала борщ, ни о чем не тревожась, видимо, для нее вопрос, как переживет коренной индиец знакомство с русской кухней, в принципе не стоял.