Он попытался включить свет. Лампочки не загорались. Сколышев шагнул на кухню. Ему показалось, что он ощущает чье-то незримое присутствие.
Желтый язычок пламени приковывал его внимание. Значит, глаза его не подвели – кто-то на самом деле прошмыгнул на кухню. Сколышев подошел к свече.
– Зря ты пришел! – раздался хриплый голос. Историк почувствовал, как волосы зашевелились у него на голове. Из-за холодильника выплыла фигура. Он видел ее мельком – борода и сверкающие глаза. Василий Пояркин!
Что-то тяжелое опустилось на череп Петра Сергеевича, водоворот тьмы подхватил его и унес прочь.
– Денис, открой, пожалуйста, это я, – сказала Настя. Дверь распахнулась. Заспанный Денис впустил жену.
– Где ты была? – спросил он. – И как тебе удалось выйти? Нас, кажется, закрыли?
Настя вошла в спальню.
– Дорогой, ты забываешь, что моя бабушка в детстве запирала меня в комнате. Вот мне и приходилось самой освобождаться.
Денис обнял Настю. Она рассказывала ему о своей бабке, которая не пускала внучку на дискотеки. Настя изобретала новые и новые способы безобидно обмануть старушку.
– Я ходила к Лидии Ивановне. Она рассказала мне, что Пояркина видела призрак своего покойного супруга.
Зевающий Денис закашлялся:
– Что ты говоришь, Настюша! Этого не может быть!
– Не знаю, – ответила она. – Денис, мне очень страшно.
– Тебе не нужно бояться, моя маленькая, – Куликов подхватил жену. – Я с тобой.
– И еще с Лизой, – недовольным тоном заметила Настя.
Напоминание о юной медичке не понравилось Денису. Он поцеловал жену и сказал:
– Дорогая, ты же знаешь, как я тебя люблю. Лиза – это моя ошибка, мимолетное увлечение.
– Она такого же мнения обо мне, – сказала Настя.
Денис в ответ на это нежно поцеловал ее. Последующие сорок минут супругам Куликовым было не до призраков.
– Ты слышал? – вздрогнула Настя. Она прижалась к мужу. Тот, пробурчав что-то во сне, повернулся на другой бок. Настя поражалась Денису – как он может спокойно спать! В кемпинге творится что-то ужасное, а он ничего не замечает.
– Что такое? – Денис приоткрыл один глаз.
– Кто-то пытался войти к нам в комнату, – с ужасом в голосе произнесла Настя. – Я видела, как дергалась ручка.
– Тебе показалось, – ответил Денис. Он подбежал к двери и хотел распахнуть ее, но Настя бросилась к нему и схватила за руку:
– Денис, милый, пожалуйста, не надо.
– Ты что, Настена, боишься призраков? – Тон Дениса был веселым, но в глубине души он тоже испытывал страх. – Нужно открыть дверь и убедиться, что там никого нет.
– Прошу тебя! – Настя повисла у него на руке. – Денис, не нужно этого делать.
– Ну хорошо, но тогда пообещай мне, что спокойно заснешь. Пошли, со мной тебе нечего бояться!
Настя снова улеглась в постель. Денис был прав – рядом с ним она чувствовала себя в безопасности. Она долго не могла заснуть, все думала и думала. Наконец легко приподнялась с супружеского ложа. Отправилась в ванную, сполоснула лицо прохладной водой.
Куликова посмотрела на себя в зеркало. Под глазами – темные круги, кожа бледная. Настя знала, что не отличается привлекательностью. Но Денис выбрал ее.
Начинала болеть голова. Настя распахнула аптечку. Где-то был шипучий аспирин. Она никак не могла успокоиться, хотя в который раз убеждала себя, что все закончится нормально.
Она выложила несколько пузырьков. Нет, не то. Ее рука нащупала на самом дне аптечки небольшой сверточек. В салфетку были завернуты три ампулы. Настя нахмурила лоб.
– Барбамил, – прошептала она. Именно так назывался снотворный препарат, который ввели той телеведущей, Татьяне.
Настя выглянула из ванной. Денис спал сном младенца. Что она знает о собственном муже? Они познакомились в ночном клубе. Денис очаровал ее своей простотой и естественностью, подкупил искренним интересом к ней. Настя была неглупа – она понимала, что мужчины предпочитают запоминающихся, ярких и эффектных женщин. Денис смог убедить ее, что ему нужна только она. Настя вначале сомневалась, а потом поверила ему. Денис был таким искренним, таким нежным и заботливым.
Шикарные подарки, их поездка на Мальдивы, новая квартира в Петербурге… Только сейчас Настя поняла: все это делалось за ее счет. Именно она – богатая наследница, а Денис…
Денис – бедный философ. И как только он учился на таком сложном факультете? Настя не раз задавала ему этот вопрос, но муж всегда отшучивался и уводил разговор в сторону. У него была масса женщин, Настя не сомневалась. Даже здесь он увлекся Лизой.
Она вдруг ощутила обиду и жгучую ревность. Любила ли она Дениса? Настя не знала.
Ее мысли снова переключились на ампулы с барбамилом.
Настя осторожно стерла с ампул отпечатки пальцев, потом завернула их в салфетку. Пусть лежат там, где она их обнаружила. Головная боль прошла.
Настя нырнула под бок к Денису. Сон так и не шел. Ей предстояло обдумать еще несколько важных вещей.
Она знала, что через несколько дней жизнь ее разительно переменится. Еще несколько дней, совсем немного…
Ирэн Аристарховна прислушалась к шорохам за дверью. Она слышала громкие крики и протяжный вопль. Затем в ее комнату постучалась Мамыкина. Ирэн впустила ее. Та объяснила, что власть переменилась. Теперь всем заправляют Гончаров и Сколышев.
Костандилли сухо поблагодарила Лидию Ивановну. Она умела намекнуть человеку, что аудиенция окончена и пора убираться восвояси. Старушка же будто не замечала недоговоренных фраз и подтекста и продолжала говорить и говорить.
– Вы собираетесь подчиниться двум сумасшедшим? – прервала ее Ирэн Аристарховна.
– А вы? – спросила ее Лидия Ивановна. – У них же оружие.
– По-вашему, это так важно?
– Не нужно подвергать свою жизнь ненужному риску, – мягко проговорила Лидия Ивановна. – Вы ведь мудрая женщина, Ирэн Аристарховна. Как и я, вы многое пережили…
Ирэн Костандилли удивленно взглянула на старушку. Как она может сравнивать! Ирэн – богатая, удивительно молодая, познавшая успех дама света, и сгорбленная, скромно одетая, вся в морщинах Мамыкина. У них нет абсолютно ничего общего.
– Я помню выражение вашего лица, когда голос с компакт-диска обвинил нас в убийствах. Вы окаменели.
Костандилли хмыкнула. Старуха явно замечала то, что не требовалось.
Ирэн Аристарховна вспомнила то, что произошло в Греции двадцать пять лет назад. Тогда она предала человека – и потеряла любовь. Именно из-за этого она решилась на убийство.
– Ну и что из того? – спросила Ирэн Аристарховна. – Неужели вы думаете, что я раскроюсь перед вами, абсолютно чужим мне человеком?