— Гвериг десять лет вырезает один твой лепесток, Голубая Роза. Гвериг любит Голубую Розу. Почему она не говорит с Гверигом? — непонятно бормотал тролль. — Кольца. Гвериг сделает кольца и Беллиом заговорит с ним. Сожжет Азеша в огне Беллиома. Сожжет Спархока в огне Беллиома. Сожжет Афраэль в огне Беллиома. Всех сожжет. Всех сожжет. Потом Гвериг съест.
— Я думаю пора нам вступить, — сказал Спархок. — Я совсем не хочу, чтобы он добрался до своей мастерской, — он потянулся за мечом.
— Лучше копье, Спархок, — сказала ему Флют. — Он может вырвать меч у тебя из рук, А в копье достаточно мощи, чтобы удержать его на расстоянии. Пожалуйста, мой благородный отец, постарайся остаться в живых. Ты мне нужен.
— Я сделаю все, что смогу.
— Отец? — удивленно сказал Кьюрик.
— Это стирикская норма обращения, — объяснила Сефрения, бросив быстрый взгляд на Флют.
Спархок сложил руки перед грудью и поклонился странному стирикскому ребенку.
Флют в восхищении захлопала в ладоши и обхватив его за шею, звучно поцеловала свежими розовыми губками.
— Отец, — закричала она. Спархок почувствовал себя немного смущенным.
— А тяжелая голова у тролля? — спросил Кьюрик у Флют, и сам несколько удивленный таким неожиданным поведением девочки.
— Очень, очень тяжелая, — ответила она.
— Мы слышали, что он уродлив. А крепко ли он стоит на ногах?
— Нет, ноги у него слабые.
— Тогда хорошо, Спархок, — сказал Кьюрик деловым тоном. — Я обойду его по краю пещеры, чтобы оказаться сбоку, и дам ему по щиколоткам вот этом, — он взмахнул в воздухе булавой. — Я свалю его с ног. А ты проткни ему копьем брюхо, а я потом размозжу ему голову.
— Обязательно представлять все так живописно? — слабо запротестовала Сефрения.
— Матушка, — сказал ей Спархок. — Мы же должны знать точно, что будем делать. Ладно, пойдем Кьюрик, — он прошел несколько шагов ко входу в сокровищницу и встал в пещере, нисколько не прячась.
Ему открылось удивительное зрелище. Свод пещеры терялся в пурпурных тенях, водопад искрился, разбрасывая сверкающие брызги, золотой туман мелких водяных капель падал в бездонную расщелину, и грохот воды разносился бесконечным эхом. В уходящих в теряющуюся даль стенах сверкали в солнечных бликах золотые жилы. Самые драгоценные на свете самоцветы дробили солнечные лучи на множество слепящих радуг.
Несчастный карлик-тролль, до смешного уродливый, сидел на краю расщелины. Вокруг него громоздились кучи золотых самородков и слитков и груды ограненных самоцветов. В правой руке Гвериг держал золотую корону короля Сарека, увенчанную Беллиомом, Сапфирной Розой. Самоцвет светился изнутри, как будто заключал в себе все сверкание огромной массы пронизанной солнцем падающей воды. Спархок впервые видел самый драгоценный предмет на земле и на какой-то момент удивление одолело его. Он сделал несколько шагов, держа низко опущенным в левой руке свое древнее копье. Он не был уверен, что заклинание Сефрении, позволит троллю понять его слова. Но проснувшаяся в нем жалость заставила его говорить. Просто убить это несчастное существо было выше его сил.
— Я пришел за Беллиомом, — сказал он. — Я не Эдиан из Талесии, я не буду с тобой плутовать. Я возьму то, что хочу взять у тебя, силой. Защищайся, если можешь, — это была форма вызова, которую он счел наиболее подобающей в этих условиях.
Гвериг поднялся на ноги. Губы его обвисли, обнажая массивные желтые клыки.
— Ты не заберешь у Гверига Беллиом, Спархок из Элении. Гвериг убьет первым. Здесь ты умрешь. Гвериг съест Спархока. И даже эленийский Бог не спасет теперь Спархока.
— Это еще не решено, — холодно ответил Спархок. — Мне необходимо использовать Беллиом один раз, а потом я уничтожу его, чтобы он не попал в руки Азеша. Защищайся или умрешь.
Гвериг захохотал.
— Гвериг умрет? Гвериг бессмертен, Спархок из Элении. Человек не может убить его.
— И это еще пока не решено, — Спархок взял копье обеими руками и пошел на тролля.
Кьюрик со своей булавой вошел в пещеру и стал заходить сбоку.
— Двое? — сказал Гвериг. — Спархоку нужно было придти с сотней. Ты не возьмешь у Гверига его Беллиом. Гвериг убьет первым. Здесь ты умрешь, а гвериг поест. И даже Афраэль не спасет теперь Спархока. Маленький человечек умрет. Гвериг попирует этой ночью. В людишках много сока, — он облизнулся, выпрямился и тут Спархок понял, что слово «карлик» не очень-то подходило к троллю, разве что с точки зрения его соплеменников. Гвериг был ростом никак не меньше его, а его руки, напоминающие толстые обрубки, свивали ниже колен. Лицо его было покрыто то ли бородой, то ли мехом, зеленые глаза горели злорадным огнем. Гвериг неуклюже потащился вперед, помахивая неожиданно появившейся в руках каменной, стянутой стальными обручами палицей. В левой руке он по-прежнему сжимал корону Сарека с Беллиомом наверху.
Кьюрик шагнул вперед и попытался ударить булавой по коленям тролля, но тот ловко отбил удар своей палицей.
— Спасайся, слабый человек, — закричал он, замахиваясь палицей. Кьюрик успел отскочить в сторону. Палица просвистела у него перед лицом.
Спархок ринулся вперед, направляя копье в грудь тролля, но снова палица Гверига отбила удар.
— Слишком медленно, Спархок из Элении! — засмеялся он, но тут булава Кьюрика ударила его по левому бедру. Гвериг свалился на спину, но с кошачьей ловкостью, в падении, умудрился махнуть палицей в кучу самоцветов, разбросав их как снаряды из множества маленьких катапульт.
Кьюрик поморщился от боли и свободной рукой утер кровь, текущую на лицо из лба рассеченного камнем. Спархок ударил копьем, но удар пришелся по касательной и только рассек шкуру тролля на груди. Гвериг яростно взвыл, и, быстро вскочив на ноги, бросился вперед, размахивая дубиной. Спархок отпрыгнул назад, хладнокровно подметив, что тролль начисто лишен страха. Какая бы ни была рана — маленькая или смертельная, это не заставило бы его отступить. На губах Гверига выступила пена, зеленые глаза горели бешенством. Сыпля проклятиями, тролль бросился, пошатываясь вперед, крутя своей огромной палицей.