— Не сомневаюсь.
Сочнев оторвался от бумаг и сложил руки на столе. По его виду можно было допустить, что эти документы он уже читал.
— Все это хорошо, Филипп Михайлович. Но дело в том, что с тех пор появились кое-какие новые сведения. Поэтому давайте пройдемся по делу еще раз. От начала, так сказать, и до конца… Подробненько. Когда и кому вы звонили? По порядку?
Сочнев плохо владел лицом и, задавая вопрос, едва заметно улыбнулся. Это была торжествующая улыбка. Что же такого он раскопал?
Лис пожал плечами.
— Я звонил своему непосредственному начальнику, генерал-майору милиции Ныркову, — сказал он. — Кажется, после девяти вечера. Генерал не ответил. Тогда соединился с дежурным по РУБОП, попросил определить мое местоположение по звонку и вызвать собровцев. Потом звонил своим сотрудникам — Гусарову и Волошину. Но дозвониться не смог, в трубке сел аккумулятор.
— Вы забыли еще один звонок…
Сочнев продолжал сверлить его взглядом. Улыбочка исчезла.
— Еще один номер, Филипп Михайлович. Самый главный. Вы позвонили на него первым… И закрутилась карусель!
Лис покачал головой.
— Первый звонок я сделал генерал-майору Ныркову. Это и есть мой главный номер.
Сочнев глубоко вздохнул, изображая разочарование. Раскрыл папку с протоколами, жестом фокусника извлек какую-то бумажку, потряс ею в воздухе.
— Я вам напомню, Филипп Михайлович, — произнес он значительным тоном. — Итак, в 21.40, с телефона вашего молодого коллеги Кленова, который накануне у него забрал уголовник Черкес, вы позвонили Серегину. Суть разговора заключалась в том, что Серегин должен найти вас и освободить. А Ныркову позвонили второму, в 21.43. Но он вам не помог. А помог вам Серегин. В 21.42 Серегин связался с майором Погосовым из УВД и поручил ему позиционировать телефон, с которого вы звонили. Что тот и сделал. Вам повезло, потому что он чудом успел определить пеленг — батарейка в аппарате действительно села…
Сочнев встал, обошел стол и наклонился над Лисом.
— А Погосов сообщил ваши координаты Серегину, тот отправил пять смс с командами своим боевикам, те прибыли в Екатериновку и началась стрельба! — торжествующе закончил он. — Вот вам и секрет «крестобойни»!
Именно так выглядит момент торжества истины в плохих фильмах. Но сейчас Лису было не до иронии. Серегин — ключевая фигура в деле «колдунов», и если на него вышли…
Лис прищурился.
— Что-то я не пойму. Кто такой этот ваш Серегин? — поинтересовался он. — Впервые слышу эту фамилию.
— Допускаю, — кивнул Сочнев. — Вряд ли в вашей…
Он издал смешок.
— …в вашем, так сказать, сообществе обращаются друг к другу по имени и званиям. Но функция Серегина для меня ясна, а значит, и кличка его может звучать как, например… Связной. А?
Сочнев внимательно наблюдал за Лисом.
— Или — Диспетчер? Бригадир?.. Сотник? Координатор?
Лицо Лиса окаменело.
— Я никого из них не знаю: ни Диспетчера, ни Бригадира. Объяснил же: человек в подвале звонил кому-то. Наверное, этому Серегину.
— Так это Черкес одолжил вам аппарат? — засмеялся Сочнев. — Просто идиллия: беглый преступник Черкес одалживает оперуполномоченному Кореневу свой телефон! Да он бы вас скорее придушил!
— Может, здоровья не хватило, — проговорил Лис сквозь зубы. — А может, он тоже меня не узнал, как и я его — там же темнотища была в подвале-то…
Сочнев вернулся на свое место, неспешно достал ручку, придвинул бланк протокола допроса.
— Конечно, все может быть. Только больше суток этот телефон молчал. И Черкес вряд ли мог звонить кому бы то ни было 12 декабря в 21.40. Потому что 11 декабря около 17 часов он получил тяжелое ранение, и с того времени ему было не до звонков! А может быть, к этому времени он и вовсе умер…
Лис снова пожал плечами.
— Вряд ли. Я, конечно, не судмедэксперт, но вряд ли мертвец мог куда-то звонить и одалживать мне аппарат…
— Другого ответа я не ожидал, — Сочнев принялся заполнять протокол. — Сейчас мы все запишем, сопоставим с другими доказательствами и сделаем выводы…
Он был уверен в своей победе, и Лису это очень не понравилось. Что там такого он мог раскопать?! Что?! Что?! Что?!
Все тайное рано или поздно
становится явным.
Общеизвестная истина
Не все, конечно, но многое.
Уточнение автора
Про то, что набережную будут продлевать от Богатяновского спуска до Театрального, а потом и дальше, много говорили еще в советские времена. Но дальше обещаний с отчетных трибун и публикаций радужных планов развития города на ближайшую пятилетку в местных газетах дело не шло. Потому что на пути реконструкции стоял судоремонтный завод «Красный моряк», разгрузочный терминал грузового порта и корабельное кладбище. Поэтому сроки постоянно переносились: с 1970 на 1980, потом на 1990, потом, когда началось «мутилово» — на неопределенное «по мере достаточного финансирования»… Время текло неумолимо и без остановки, так же, как воды широкого в этом месте Тихого Дона.
За последнее десятилетие многое разрешилось само собой: «Красный моряк» остался без обязательных госзаказов и тихо умер, грузовой порт расширился, и разгрузочный терминал перенесли на основную территорию. Появились инвесторы, готовые потратиться на превращение дикой заброшенной территории в престижнейшее место города, где каждый квадратный метр будет приносить больше прибыли, чем метр золотоносного прииска на знаменитой, прославленной Высоцким, речке Вача. И давний проект стал приобретать реальные очертания.
В первую очередь взялись за отстойник списанных на металлолом судов, который в народе называли корабельным кладбищем. Вначале несколько буксиров, грузовая баржа и плавучий кран растащили и убрали всякую мелочь — проржавевшие насквозь малотоннажные катерки, речные трамвайчики, разбитые лодки, отрезанные в незапамятные времена носы и кормовые части нефтеналивных танкеров, освободив от завалов металлолома теплоход «Максим Горький», некогда красу и гордость речного флота, простоявшую здесь последние 28 лет со срезанной верхней палубой. Все понимали, что убрать такую махину будет самой трудной задачей, но, как говорится: глаза боятся, а руки делают.
В понедельник утром юркий буксир сделал очередной рейс, доставив на борт «Горького» передовую бригаду Виктора Скоробогатько, вооруженную электрическими талями, мощными дизельными насосами с фильтрами ила и песка, а также обычными такелажными инструментами: баграми, лопатами, носилками. Им предстояло расчистить трюмы, откачать воду и проверить состояние бортов ниже ватерлинии. При положительной оценке планировалось отбуксировать бывший лайнер в левобережный залив Ковш, где и порезать на куски. Если состояние обшивки окажется неудовлетворительным, резать придется прямо на месте.