– Ой, не надо об убийствах! У меня мурашки по коже побежали, давайте сменим тему, – поежился Теодор.
– Ты голый вышел! – упрекнула Джона Элли, вдруг вспомнив эпизод их встречи в эту романтичную лунную ночь, испорченную идиотской страстью Дмитрия Сергеевича.
– Я никуда не вышел! А вот ты ворвалась ко мне в комнату, где я хожу как хочу. То есть сплю я обнаженным, а я уже спал, если тебе это интересно.
– Мне это неинтересно! – покраснела Элина.
– Тогда какие претензии?
– Просто мне и так плохо, а тут еще ты…
– Не ссорьтесь! Вы как дети, честное слово. У Джона красивое тело, и даже голый он не должен вызывать отрицательных эмоций. – Теодор зевнул. – А тебя, мой друг, не смущает тот факт, что этот тип пообещал изуродовать тебе лицо?
– Нисколько. Этот тип ничего мне не сделает, потому что он трус. А кроме того, мне глубоко наплевать на свое лицо. Оно мне больше не пригодится, с большого экрана я ушел. И потом, я больше чем уверен, что это была не угроза, а так…
– Не стоит, Джонни, разбрасываться лицами, – предостерег его Теодор.
– Дима абсолютно безобиден, я не знаю, что на него нашло… – начала было Элли, но осеклась под строгими и осуждающими взглядами мужчин.
– Ладно… Все хорошо, что хорошо кончается. Пойдемте спать, – снова зевнул Теодор, – а то мы совсем не выспимся.
– С тобой остаться? – спросил Джон у Элли.
– Нет уж, спасибо! – сразу же пришла в себя она. – Я уже знаю, в каком виде ты спишь, и к этому пока не готова.
Мужчины, смеясь, вышли из ее комнаты. Элли с чувством захлопнула дверь, расслышав последнюю фразу Джона:
– Встретимся во время завтрака!
Ночное из ряда вон выходящее происшествие вымотало Элину окончательно, и она заснула мертвецким сном. Но, как ни странно, проснувшись с первыми лучами солнца, чувствовала себя просто превосходно. Несмотря на героическую борьбу с Дмитрием и лицезрение голого Джона.
Ее комната и на восходе солнца выглядела очень мило. Элли приняла душ, надела одно из своих обычных трикотажных, отлично сидящих на ее фигуре платьев и расчесала спутанные волосы, после сна очень трогательно торчавшие в разные стороны. Ей показалось, что краска все-таки немного повредила их кончики, и она тут же подбодрила сама себя или, вернее, успокоила: «Зато яркая блондинка!»
Вспомнив фразу Джона «Встретимся во время завтрака!», Элина поспешила найти столовую. Думать о Дмитрии Сергеевиче она не хотела, хотя понимала, что объясниться с ним придется. Иначе они не то что сейчас смотреть друг на друга не смогут, но и работать в дальнейшем. Лучшим вариантом было бы пожать друг другу руки и забыть обо всем. Ей – о том, что он пытался ее изнасиловать, а ему – о том, что она чуть не убила его, стукнув графином по голове, хотя и было за что.
Элли нашла столовую, оформленную в деревенском стиле – с мозаичной плиткой по полу, что в Италии очень распространено, белыми окошками и арочными проемами, с немного грубоватой простой мебелью. За длинным, узким столом уже сидели Светлана Сергеевна, Джон, Теодор и еще какая-то девушка с роскошными светлыми волосами, которые почему-то лежали идеально и совсем не были пережжены, как у Элли. Она была так красива, что гостья засмотрелась и растерялась на минуту.
Джон встал при виде Элины.
– Элли, доброе утро! А я уже хотел идти за тобой. Познакомься, это Джулия. Она… она…
– Бывшая хорошая знакомая и всемирно известная супермодель, – договорил за него Теодор, как-то странно улыбаясь, словно его прихватил радикулит на приеме у президента, то есть очень некстати.
Джулия показала в улыбке жемчужные зубы.
– Очень приятно! Элли, вы новая подружка Джона? – поинтересовалась она довольно бестактно.
– Нет, Элли мне почти родственница, – прервал ее Джон.
Превосходное утреннее настроение Элины улетучивалось с каждой секундой. Ее трикотажное платьице выглядело уже просто половой тряпкой по сравнению с элегантным нарядом Джулии приглушенных, благородных тонов. Собственные волосы – просто жалкой мочалкой в сравнении с шелковистыми волнами прически супермодели. Да и Джон почему-то сразу поставил ее в определенные рамки, сообщив, что она ему всего лишь родственница. А значит, завуалированно объявил: с этой дамочкой сексуальных отношений у меня нет и быть не может.
– Не знала, что у тебя есть родственница, – посмотрела с улыбкой хищницы Джулия.
– Падчерица моего брата, – пояснил Джон, почему-то не глядя на Элли, словно ему было неловко в чем-то.
– А у тебя и брат есть? Как много я о тебе не знала за годы нашего тесного знакомства… – произнесла красавица блондинка своим голоском-колокольчиком, сделав ударение на слове «тесном». – Хотя когда нам было разговаривать? Столько страсти и секса… не до бесед о родственниках.
Теодор закашлялся, а Элина вдруг поняла, что бывает во время солнечного затмения, когда Луна ненадолго закрывает Солнце и наступает темнота. Сейчас никакого затмения не было, но свет померк у нее в глазах, хотя они оставались открытыми.
– Это было давно. К тому же неприлично говорить о таких вещах при людях, – слегка осадил бывшую подружку Джон.
– Да какие же могут быть секреты между родственниками? – засмеялась Джулия.
И тогда Элли, оценив свои ощущения, пришла к выводу, что сегодня ночью в ней проснулся кровожадный маньяк-убийца, после того как она огрела кувшином по голове Дмитрия, потому что и сейчас у нее возникло острое желание придушить фифу-супермодель.
Горничная металась с кухни в столовую, поднося еду. На столе уже возвышались графины со свежевыжатым соком из апельсинов и грейпфрутов, стояли заварной чайник, хлебная корзинка с несколькими видами булочек, сливочное масло в масленке, несколько вазочек с различными видами варенья. На больших тарелках в горошек, при ближайшем рассмотрении оказавшимся маленькими цветочками, лежали свежайшая нарезка из сыров, ветчины и окороков, сочные томаты, пучковая зелень, крепкие огурцы и оливки угрожающих размеров.
Экономка Мария, вплывшая большим айсбергом из кухни, поздоровалась со всеми присутствующими и принялась командовать уже двумя девушками, которые все несли и несли еду – блюда из яиц, свежие фрукты, домашнее мороженое, круглый пирог с ягодной начинкой и много другого.
– А где еще один многоуважаемый гость? – спросила Мария, и на красивом лице Джона промелькнула тень беспокойства. Элли поняла, что речь идет о Диме. – Мне сходить за ним?
– Я сам, – обронил хозяин, встал и покинул столовую.
Сейчас Джон был одет в светлые брюки, идеально сидящие на его бедрах, и темную рубашку с открытым, то есть не до конца застегнутым, воротом. Элине невольно вспомнилось его появление в голом виде сегодня ночью, и она сразу устыдилась. А чтобы скрыть свою растерянность, взяла маслину и отправила себе в рот. И тут же услышала нежнейший голосок Джулии: