Удары вдоль бедер, короткие хлесткие удары по лобку, по ногам, и снова по туловищу, снова вдоль бедер. Удары не прекращаются, пока музыка не достигает кульминации. Неожиданно она обрывается. Замирает и плетка. Музыка вступает снова… и на меня обрушивается град ударов, заставляя стонать и корчиться от сладкой муки. И снова тишина… лишь мое прерывистое дыхание и неутоленная страсть. Что со мной? Что он со мной делает? Я не могу совладать с возбуждением. Я там, где правят порок и похоть.

Кровать прогибается под весом его тела, и музыка вступает вновь. Вероятно, он поставил запись на повтор. Теперь путем, который прочертил мех, следуют нос и губы Кристиана… шея, горло… он целует, посасывает кожу, опускаясь ниже, к груди. Ах! Его язык терзает мои соски, пока рот занят одним, пальцы теребят другой. Вероятно, мои стоны заглушают музыку, но я их не слышу. Я забываю себя, без остатка растворяясь в Кристиане… растворяясь в небесных голосах… в ощущениях, которые сильнее меня. Я полностью отдаюсь на милость его искусных рук и губ.

Кристиан опускается ниже, его язык обводит мой пупок… вслед за мехом и плеткой. Я стону. Он целует, посасывает, покусывает мою кожу… двигаясь все ниже и ниже. И вот его язык добирается туда. Туда, где сходятся мои бедра. Я запрокидываю голову назад и кричу, я зависаю на самом краю — и тут Кристиан останавливается.

Нет! Он опускается на колени между моих ног и освобождает одну лодыжку. Я вытягиваю ногу… закидываю ее на Кристиана. Он освобождает вторую лодыжку. Его руки массируют и растирают мои затекшие конечности. Затем Кристиан сжимает мои бедра и приподнимает меня вверх. Я выгибаю спину, плечами упираясь в кровать. И вот, стоя на коленях, одним мощным движением он входит в меня… о черт… я снова кричу. Я уже ощущаю содрогание оргазма, но внезапно Кристиан замирает. О нет! Сколько еще продлится эта мука?

— Пожалуйста! — умоляю я.

Он стискивает меня сильнее… предупреждая? Его пальцы впиваются в мои ягодицы… я задыхаюсь… выходит, он это нарочно? Очень медленно Кристиан начинает двигать бедрами… мучительно медленно. О черт, когда это закончится? В хор вплетаются новые голоса… и его движения убыстряются, еле заметно, он полностью контролирует себя… двигаясь в согласии с музыкой. Но я уже не в силах терпеть эту муку.

— Пожалуйста, — умоляю я на последнем издыхании. Кристиан резко опускает меня на кровать и сам опускается сверху, удерживая свой вес на руках, и с силой входит в меня. Музыка достигает кульминации, и меня накрывает сокрушающий оргазм, самый сильный из всех, мною испытанных. Кристиан кончает вслед за мной. Три мощных толчка, на миг он замирает и опускается на меня сверху.

Сознание — где бы оно ни плутало — возвращается. Кристиан отодвигается от меня, музыка доиграла. Он вытягивается на кровати, освобождая мое правое запястье. Я издаю стон. Кристиан быстро отстегивает левый наручник, сдергивает маску с моего лица, вынимает наушники из ушей. Щурясь в приглушенном мягком свете, я встречаю его пристальный взгляд.

— Привет, — тихо произносит он.

— И тебе привет, — смущенно бормочу я.

Губы Кристиана трогает улыбка, он наклоняется и нежно целует меня.

— Ты справилась, — шепчет он. — Повернись.

Черт! Что он собирается делать?

Глаза Кристиана теплеют.

— Хочу растереть тебе плечи.

— А… тогда ладно.

Я перекатываюсь на живот. Я смертельно устала. Кристиан начинает мять и поглаживать мои плечи. Я издаю громкий стон — у него такие сильные, такие умелые пальцы. Кристиан целует меня в макушку.

— Что это была за музыка? — бессвязно бормочу я.

— Spem in alium, мотет для сорока голосов Томаса Таллиса.

— Грандиозно…

— Я всегда хотел трахаться под эту музыку.

— Так для вас это впервые, мистер Грей?

— А вы как думали, мисс Стил?

Я снова издаю стон — его пальцы и впрямь творят чудеса.

— И для меня это в первый раз, — сонно бормочу я.

— Хм… у нас с вами многое впервые, — сухо замечает Кристиан.

— Так о чем я болтала во сне, Кри… господин?

На миг его руки замирают.

— Много о чем, Анастейша. О клетках и клубнике… о том, что хотите большего… о том, что скучаете обо мне.

Слава богу.

— И все? — с явным облегчением спрашиваю я.

Кристиан вытягивается рядом, лежит, подперев голову локтем, и строго смотрит на меня.

— А вы чего боялись?

Вот дьявол!

— А вдруг я обозвала вас во сне самовлюбленным болваном и заявила, что в постели вы безнадежны?

Кристиан сводит брови на переносице.

— Для меня это не новость, однако вы меня заинтриговали. Что вы скрываете, мисс Стил?

Я с невинным видом хлопаю ресницами.

— Ничего.

— Анастейша, вы безнадежны, когда дело доходит до вранья.

— Я думала, после секса вы решили меня рассмешить, но это не смешно.

— Я не умею смешить.

— Мистер Грей! Неужели на свете есть что-то, чего вы не умеете? — восклицаю я.

Он улыбается в ответ.

— Увы, в этом смысле я совершенно безнадежен.

В его голосе столько гордости, что я прыскаю от смеха.

— И я.

— Приятно слышать, — тихо говорит он, наклоняется и целует меня. — Но ты точно что-то скрываешь, Анастейша. Скоро я займусь тобой всерьез.

Глава 26

Я просыпаюсь, словно от толчка, и рывком сажусь на кровати. Во сне я падала с лестницы. В комнате темно, Кристиана нет. Что-то разбудило меня, какая-то тревожная мысль. На будильнике пять утра, но я выспалась. Странно. Ах, да, часовые пояса, в Джорджии сейчас восемь. Вот черт… не забыть про таблетку. Я скатываюсь с постели. Что бы ни разбудило меня, я благодарна неизвестному благодетелю. Слышны тихие звуки рояля. Кристиан играет. Я должна это видеть. Люблю смотреть, как он музицирует. Схватив с кресла халат, я крадучись выскальзываю в коридор, на ходу запахивая полы и прислушиваясь к печальным звукам, доносящимся из гостиной.

Окруженный со всех сторон темнотой, Кристиан сидит в луче света, его волосы отливают медью. Он выглядит голым, хотя на нем пижамные штаны. Кристиан играет самозабвенно, захваченный печальной мелодией. Я наблюдаю за ним из темноты, не спеша выйти на свет. Мне хочется обнять его. Кристиан кажется потерянным, грустным и очень одиноким, но, возможно, все дело в музыке, исполненной глубокой скорби.

Доиграв пьесу до конца, он на мгновение замирает и начинает снова. Я подхожу ближе, словно бабочка, привлеченная светом… сравнение заставляет меня улыбнуться. Кристиан поднимает глаза, хмурится и снова опускает взгляд на клавиши.