— Ох, Ана, полегче…
Чувствую себя могущественной как никогда. Я пробую его на вкус, дразню губами и языком, и это ощущение пьянит. Двигаю головой вверх-вниз, почти заглатывая член, губы плотно сжаты… еще и еще… Тело Кристиана напрягается.
— Все, Ана, хватит. Я пока не хочу кончать.
Сажусь и часто моргаю. Дыхание сбивается, я в полном замешательстве. Постойте, разве не я здесь командую? Похоже, у моей внутренней богини отобрали мороженое.
— Твоя невинность и энтузиазм просто обезоруживают, — с трудом произносит Кристиан. — Ты сверху… вот что нам нужно.
Ох.
— Вот, надень. — Он вручает мне пакетик из фольги.
Черт. Как надеть? Я разрываю пакетик и вытряхиваю липкий эластичный презерватив.
— Зажми пальцами кончик и раскатай его. Там воздух не нужен, — тяжело дыша, советует Кристиан.
Очень медленно, сосредоточившись изо всех сил, делаю, как велено.
— Боже, Анастейша, ты меня убиваешь…
Любуюсь делом своих рук и Кристианом. Он действительно прекрасный представитель человеческой породы, от одного взгляда на него возбуждаешься.
— Сейчас. Я хочу быть внутри тебя, — шепчет он.
Я смотрю на него непонимающим взглядом, и тогда Кристиан резко поднимается, и вот мы уже сидим лицом к лицу.
— Например, так, — выдыхает он, обхватывает рукой мои бедра, приподнимает, одним движением оказывается внизу и очень медленно опускает меня на себя.
Не могу сдержать стон, когда он проникает внутрь, растягивает меня, наполняет изнутри. Какое удивительное, сладостное, восхитительное ощущение полноты! О-о-о… пожалуйста!
— Да, детка, почувствуй меня, всего меня, — стонет Кристиан и на миг закрывает глаза.
И вот его член внутри, глубоко-глубоко, до упора, и Кристиан держит меня, не давая пошевелиться… секунды… минуты… я не знаю. Он смотрит мне в глаза.
— Как глубоко, — говорит он вполголоса, выгибается и двигает бедрами.
Из моего рта рвется стон — о боже! — и чудесное ощущение расходится кругами по животу… по всему телу.
— Еще! — шепчу я.
Кристиан лениво улыбается и выполняет мою просьбу.
Со стоном откидываю голову назад, волосы рассыпаются по спине. Кристиан очень медленно опускается назад на кровать.
— Двигайся, Анастейша, вверх-вниз, как захочешь. Держись за мои руки, — говорит он низким, хриплым и таким сексуальным голосом.
Я хватаюсь за его руки, как утопающий за соломинку. Осторожно приподнимаюсь и опускаюсь… вот это да! Глаза Кристиана горят от предвкушения. Он тоже тяжело дышит и приподнимает бедра, когда я опускаюсь. Мы находим нужный ритм — вверх-вниз, вверх-вниз — движемся в такт… и это… невыносимо… приятно. Между рваными вдохами-выдохами, в этой потрясающей наполненности глубоко внутри… пульсирует и нарастает потрясающее ощущение, я смотрю в глаза Кристиана… и вижу в них восхищение, восхищение мной.
Я трахаю его. Я командую им. Он принадлежит мне, а я — ему. Эта мысль подталкивает меня, мое тело тяжелеет, я больше не могу сдерживаться и сжимаюсь вокруг него в сладкой судороге, выкрикивая что-то несвязное. Он хватает мои бедра, закрывает глаза, откидывает голову, сжав челюсти, и тоже кончает. Я падаю ему на грудь, обессиленная, и оказываюсь между фантазией и реальностью, там, где нет ни запретов, ни пределов допустимого.
Внешний мир медленно вторгается в мои чувства, и, бог мой, вот это вторжение! Я словно плыву, мое расслабленное тело совершенно обессилело и не может пошевелиться. Я лежу на Кристиане, опустив голову ему на грудь. От него божественно пахнет: свежевыстиранным бельем, дорогим гелем для душа и лучшим, самым соблазнительным запахом на свете… им самим. Я не хочу двигаться, хочу вечно вдыхать этот аромат. Зарываюсь носом в футболку Кристиана и жалею о том, что она преграждает доступ к его телу. Постепенно прихожу в себя, протягиваю руку и в первый раз касаюсь его груди. Он такой твердый… сильный. Кристиан резко хватает мою руку, но потом подносит ее к губам и, смягчая свою грубость, нежно целует костяшки пальцев. Перекатывается на живот и смотрит на меня сверху вниз.
— Не надо, — говорит он вполголоса и легко целует меня.
— Почему ты не любишь, когда тебя трогают? — шепчу я, глядя в серые глаза.
— Потому, что испытал пятьдесят оттенков зла, Анастейша.
Ох… его честность обезоруживает. Я моргаю.
— В самом начале жизни мне пришлось очень тяжело. Не хочу грузить тебя подробностями. Просто не хочу.
Кристиан прижимается носом к моему носу, затем садится на кровати.
— Думаю, основы мы уже прошли. Как тебе?
Он выглядит чрезвычайно довольным собой, однако говорит деловым тоном, словно только что поставил очередную галочку в списке. Я все еще не могу отойти от его замечания о тяжелом начале жизни. Это невыносимо, мне отчаянно хочется узнать больше о его детстве, но вряд ли он расскажет. Наклоняю голову набок, подражая ему, и через силу улыбаюсь.
— Вы же не думаете, будто я верю в то, что вы действительно передали мне контроль? А если вы так думаете, то, значит, не учитываете мой уровень интеллекта. — Я хитро улыбаюсь. — Но все равно, спасибо за иллюзию.
— Мисс Стил, вы не просто красивая девушка. У вас уже было шесть оргазмов, и все благодаря мне, — игриво хвастается Кристиан.
Я краснею и моргаю от смущения под его взглядом. Неужели он ведет счет? Кристиан хмурит брови.
— Ты хочешь мне что-то рассказать? — Неожиданно его голос становится строгим.
Я морщусь.
— Мне утром приснился сон.
— Да? — Кристиан свирепо смотрит на меня.
У меня что, неприятности?
— Я кончила во сне.
Закрываю глаза рукой. Он молчит. Осторожно смотрю на него из-под руки. Похоже, он удивлен.
— Во сне?
— Да, и проснулась.
— Не сомневаюсь. Что тебе снилось?
Вот черт.
— Ты.
— И что же я делал?
Я снова закрываю лицо рукой. Словно маленькому ребенку, мне на какой-то миг кажется, что если я его не вижу, то и он меня не видит.
— Анастейша, в последний раз спрашиваю, что тебе снилось?
— У тебя был стек.
Кристиан убирает мою руку.
— Неужели?
— Да, — отвечаю я и густо краснею.
— Значит, ты не безнадежна. У меня есть несколько стеков.
— Из плетеной коричневой кожи?
Он смеется.
— Наверняка найду и такой, — говорит Кристиан, и его серые глаза блестят от удовольствия.