Катя не знала, говорит Ева в шутку или всерьез. Глаза сестры сверкнули злостью.
— Ты ведь позволишь мне уйти? — внезапно дрогнувшим голосом спросила Ева. — Катя, разреши мне скрыться. Я же помогла тебе тогда бежать…
«Помогла, потому что это было тебе выгодно». А что выиграет она, Катя, если Еву арестуют? Сестре наверняка грозит пожизненное заключение без права на досрочное освобождение. Да, Ева — ее сестра. Но в то же время она — убийца полдюжины человек. Если она уйдет, то наверняка будет практиковать эту дурную привычку — подсыпать яд и другим.
Катя посторонилась. Ева проскользнула мимо нее. На мгновение она задержалась и поцеловала Катю в щеку.
— Спасибо, сестра, — сказала она непонятным тоном, в котором одновременно звучали ненависть и любовь. — Я этого не забуду. И можешь быть спокойна, я не причиню тебе зла. А вот всем остальным… Я начну жизнь сначала в другом конце мира. И мы еще встретимся, обещаю!
И она подошла к раскрытому окну в гостиной. Через пять секунд Евы уже не было в доме. Катя приблизилась к окну и закрыла его. Правильно ли она сделала? Поцелуй сестры горел у нее на коже. И отчего так больно на душе?
Катя вернулась в спальню, прижалась к спящему Вадиму и уснула.
— Катя, — позвал Вадим. Она открыла глаза. Ей только что снился разговор с Евой. Да нет же, это на самом деле было сегодня ночью! А сейчас уже утро.
— У нас Эльке с новостями, — продолжал Хомченко. Катя набросила халат и спустилась в кабинет тети Герли, в котором ночью видела Еву. Теперь это — Катин кабинет. Но он всегда останется для нее кабинетом тетушки Герлинды.
Комиссарша Шрепп сказала:
— Два часа назад в университетской клинике в Эппендорфе от эмболии легких умер Алексей Варавва. Врачи не смогли спасти его. Вот все, что я хотела сказать.
Катя, вспомнив бабушку Анну Васильевну, перекрестилась. Итак, Алексей мертв, его брат — в СИЗО, ему предъявлено обвинение не только в попытке убийства, но и в массе других преступлений, которые он совершил на территории Германии. Сестра исчезла в неизвестном направлении.
— Теперь осталось разыскать Еву, — сказала Эльке. — Клянусь, я ее найду, рано или поздно. И она сядет в тюрьму до конца своей жизни.
Эльке подозрительно взглянула на Катю и спросила:
— Она здесь не появлялась?
— Нет, — твердо ответила Катя и посмотрела чистым взглядом в глаза Шрепп. Кажется, пора учиться врать, не краснея.
— Ну что ж, далеко она не уйдет, — заявила комиссарша. — Катя, вы полностью освобождены от подозрений.
Катя кивнула. Затем Эльке добавила:
— И, кстати, в честь удачного завершения расследования, Катя… Разрешите мне пригласить вас на романтический ужин. Тайский ресторан сегодня вечером. Там подают изумительные блюда из «даров моря».
Катя посмотрела на комиссаршу. Шрепп очень много сделала для нее, а Катя ее вначале боялась. Без Эльке бы ее признали виновной, и победила бы Ева. Но это не значит, что Катя должна идти со Шрепп в ресторан. Тем более она видит, какой именно интерес к ней у комиссарши.
— Благодарю вас, госпожа комиссар, но у меня аллергия на рыбу и моллюсков, — ответила Катя.
Эльке вздохнула. Бог с ней, Ипатова вовсе не в ее вкусе, она предпочитает средиземноморский тип — высоких, смуглых и темноволосых. Ничего не поделаешь, придется искать счастья в другом месте.
После того как Эльке Шрепп ушла, Катя и Вадим сели завтракать. И именно за завтраком Вадим сделал Кате предложение.
— Ты выйдешь за меня? — спросил он.
Катя, поцеловав его, ответила:
— А почему бы и нет?
И она совсем не шутила!
— Госпожа Вальтер-Мондайк, я рада приветствовать вас в нашем салоне!
Катя направилась к даме, сидевшей вместе со своим спутником на пуфе в ювелирном салоне «Ван Райк».
Прошло тринадцать месяцев со дня смерти тети Герли и прочих событий, последовавших за этим. Катя была признана единственной наследницей всего ее состояния. С нее были сняты все обвинения в причастности к смерти Кристины и тети Герли. Но никто и не сомневался, что на тот свет при помощи яда их отправила ее сестра. Еву искали, но безрезультатно. Она как в воду канула, и даже Интерпол был не в состоянии найти ее.
Катя успешно училась в университете и посвящала много времени ювелирным салонам, доставшимся ей от тети Герли. Ей помогали опытные менеджеры и Вадим. И все же, помня наставления тетки, Катя знала — самое главное любить камни, и тогда все пойдет на лад.
Катя узнала эту пожилую, но еще удивительно привлекательную даму. Вообще-то клиентом был ее муж, который выбирал себе запонки и остановил свой выбор на золотых с розовыми сапфирами.
А вот его скромная супруга… Катя как-то просматривала старые журналы, которые нашла на чердаке Белого замка. Там была и эта женщина! Рафаэла Вальтер-Мондайк, «золотой голос Гамбурга», потрясающее меццо-сопрано. Современники считали ее самой великой певицей на свете. Она блистала не только в Германии, но и на сценах лучших оперных театров мира, однако затем, в 1975 году, она внезапно потеряла голос. И с тех пор живет практически затворницей в Гамбурге, только изредка выходя из ворот своей виллы.
Певица, которая скрывала свою старость под тонкою черной вуалью, явно обрадовалась. Неужели после тридцати лет, прошедших с того злополучного дня в «Ла Скала», когда она не смогла допеть до конца партию Нормы, кто-то еще помнит о Рафаэле Вальтер-Мондайк?
— Ваше посещение — честь для нас, — сказала Катя. Она хорошо помнила уроки тети Герли. Клиент — это король! А служащие, конечно, не узнали великую Рафаэлу. Приходится брать инициативу в свои руки.
— Я так польщена, — сказала грудным голосом певица. — Ах, вы так молоды, а все равно знаете меня. Это очень и очень приятно!
Завязалась беседа, Катя попросила автограф, Рафаэле и ее супругу подали кофе. Затем певица изъявила желание посмотреть кое-какие драгоценности. И в итоге через час ее супруг приобрел не только запонки с розовыми сапфирами для себя, как изначально и планировалось, но также рубиновую брошь, перстень с квадратным бриллиантом и чудесное ожерелье из розового жемчуга для Рафаэлы.
— Моя красота, как и мой голос, давно покинула меня, — сказала на прощанье оперная дива. — Вот и остается единственное утешение — драгоценности. Я знала вашу тетку, и вы, смею думать, ее достойная преемница. Заходите к нам в гости, я буду рада вас видеть. А то мне так одиноко… Хотя нет, лучше я заеду к вам в салон на следующей неделе. Рюдигер, ты не возражаешь?
Ее супруг, Рюдигер, не возражал. Чета Вальтер-Мондайк оставила в их салоне чуть больше ста тысяч евро. Это очень выгодные клиенты!
— Дамы и господа, — сказала Катерина, когда лимузин Рафаэлы и ее супруга отбыл. — Попрошу вас работать более внимательно. Клиент — это король! Благодаря маленькой любезности мы заработали сто тысяч евро. Или нам стоит ввести семинар на знание знаменитостей прошлых лет?