– Вы не лжете, мадам? – спросила Марго.
Цирцея поперхнулась дымом и просипела:
– Да, ты повзрослела. Мне будет тяжело расстаться с тобой, девочка, однако ничего не поделаешь! Но этот год станет самым грандиозным! Я обещаю тебе!
Мадам рассмеялась, и что-то в ее циничном смехе смутило Марго. Она вылетела из кабинета и бросилась к Клотильде.
– Марго, как я хочу, чтобы этот год пролетел как можно быстрее! – воскликнула Клотильда, когда та рассказала ей о беседе с мадам Цирцеей.
– И мы начнем новую жизнь! – никак не могла успокоиться Мари. – Пансион останется в прошлом!
Маргарита думала о том, что через год – триста шестьдесят пять дней! – она станет свободной! И тогда никто не помешает ее счастью с Феликсом. Ведь он любит ее! Он признался ей в этом прошлой ночью, которую она провела с ним. Он умолял ее бросить ремесло воровки, она так и сделает – через год!
Весть о том, что мадам Цирцея обещала Маргарите свободу, вызвала зависть и обиды. Больше всех бушевала Мими.
– Это ничтожество Марго, она не заслуживает свободы! Получается, что мы, как рабыни, будем гнуть спины на Цирцею, а она вместе со своими подружками отправится восвояси!
Марго в упоении считала каждый день. Двенадцать месяцев, пятьдесят две недели, триста шестьдесят пять дней. Клотильда фантазировала, представляя, что ждет их после того, как они покинут пансион мадам.
– Мы уедем из Франции... Хотя нет, останемся, но покинем Париж... У нас будут деньги, чтобы купить собственный дом, Марго? О, ну когда же это произойдет!
Цирцея без зазрения совести заставляла Маргариту, Клотильду и Мари совершать одно ограбление за другим. В течение полугода девушки совершили пять налетов. Цирцея требовала еще и еще.
Маргарита постоянно сталкивалась с комиссаром Дежьеном. Феликс упорно преследовал ее, но она каждый раз оказывалась хитрее.
* * *
Парижская газета «Le Parisien» о «бале драгоценностей», 4 мая 1927 года:
БАЛ ДРАГОЦЕННОСТЕЙ В ГРАНД-ОПЕРА!
УСТРОИТЕЛИ ХОТЯТ ЗАТМИТЬ БЛЕСК ВЕРСАЛЯ, РОСКОШЬ ВИЗАНТИИ И ВЕЛИЧИЕ ПЕТЕРБУРГА!
«Семь тощих лет бесповоротно закончились – наступают семь жирных лет! Веселье, шампанское и еще раз веселье – таков лейтмотив небывалого события, пышно и со всем основанием названного «Бал драгоценностей». Принять в нем участие смогут только те дамы и господа, которые украсят свои вечерние наряды сверкающими самоцветами. Но далеко не каждый камень будет допущен в святая святых – сия вакханалия вкуса и кошелька пройдет под крышей Гранд-опера! Если супруги нуворишей или чиновников тешат себя мыслью, что, нацепив пару бериллов, топазов или аметистов, они смогут оказаться в обществе сильных мира сего, то их ждет разочарование. К участию в бале будут допущены только те, кто украсит свои наряды «минералами-аристократами» – бриллиантами, рубинами, изумрудами, сапфирами, а также жемчугом. Чем больше камни и больше их стоимость, тем выше шансы получить пальму первенства в этом соревновании человеческого тщеславия и безудержного мотовства. Дабы исключить из участия в «бале драгоценностей» субъектов, на чьей груди сверкают стразы или «второсортные» камни, наряду с полицейскими на входе в Гранд-опера будут дежурить опытные ювелиры, кои смогут отделить «зерна от плевел», вернее, подлинные драгоценности от подделок или их дешевых собратьев...»
* * *
По Парижу разнеслась сенсационная новость: «Бал драгоценностей», даваемый крупными промышленниками, посетит великая княжна Анастасия, чудом спасшаяся от рук большевиков. Маргарита решила не упускать прекрасную возможность и лишить драгоценностей дам, которые пожалуют на бал. Комиссар Дежьен заявил в интервью, что не позволит мошенникам сорвать прием.
Маргарита знала, что эти слова обращены в первую очередь к ней. Феликс Дежьен никогда не оставит попытки усадить ее на скамью подсудимых, но она не могла забыть их последней встречи.
Любит она его или нет? Или любит он ее? Не может быть, чтобы Дежьен сделал ей предложение руки и сердца! Доблестный комиссар полиции женится на воровке и мошеннице!
Бал был в самом разгаре, когда доложили о приезде великой княжны Анастасии. Весь Париж только и говорил о том, что дочь последнего русского царя, потерявшая память и снова ее обретшая, путешествует по столицам Европы в сопровождении верной камеристки и личной секретарши. Многие верили в чудо и заявляли, что Анастасия спаслась самым удивительным образом, кто-то был убежден, что в действительности она – обманщица и самозванка.
– Ее императорское высочество великая княжна Анастасия! – разнеслось по залу. Гости стихли, с любопытством ожидая появления знаменитой гостьи. В зал вошла высокая молодая дама, облаченная в сверкающее серебристое платье с длинным шлейфом и увенчанная жемчужной диадемой. К всеобщему разочарованию, лицо Анастасии было скрыто густой белой вуалью.
Великая княжна держалась отстраненно, нехотя перебрасываясь с собеседниками одной-двумя фразами по-французски или по-немецки. Она говорила с непередаваемым, чарующим русским акцентом, что лишний раз доказывало – это и есть младшая дочь российского императора, которую провидение спасло от страшной смерти в подвале дома Ипатьева.
Остановившись около хозяйки приема, Анастасия пробормотала:
– Мадам, какое чудное у вас колье, оно наверняка дорого стоит!
Жена промышленника, польщенная вниманием именитой гостьи, сказала:
– О, ваше высочество, я сочту за честь преподнести его вам в качестве подарка!
Великая княжна с достоинством ответила:
– Империя не забудет вашего поступка, мадам! Это колье будет продано, а вырученные средства пойдут на помощь нуждающимся представителям русской аристократии. Я, дочь царя, не могу спокойно наблюдать за тем, как бывшие придворные прозябают в бедности!
Анастасия обернулась к сопровождавшей ее секретарше и сказала:
– Мадам делает нам щедрый подарок, забери колье!
Хозяйка сняла с шеи бриллиантовое ожерелье и протянула его великой княжне. Та алчно схватила драгоценность и передала секретарше. Помощница мгновенно спрятала его в сумочку.
– Мадам, я благодарю вас от лица всего императорского дома, – сказала Анастасия. – А сейчас нам пора, меня ждет господин президент республики...
Анастасия направилась к выходу, но дорогу ей преградили двое статных мужчин.
– Мадам, прошу вас задержаться, – раздался громкий голос, и к Анастасии подошел комиссар Дежьен. – Думаю, у вас нет нужды покидать прием так рано!
– Как вы смеете! – Голос великой княжны сорвался на крик. – Я дочь русского царя и не потерплю столь несносного обращения со мной!
Привлеченные скандалом гости наблюдали за перепалкой между Анастасией и Феликсом Дежьеном. Музыка стихла, взволнованный промышленник попытался сгладить ситуацию: