Поэтому, потрепав Свету по голове, я сказала:
– Но ты же сама знаешь, что взрослые не в состоянии видеть фей, ведь так?
Ребенок снова кивнул, и я, заслышав отдаленные завывания сирен, продолжила:
– Мне пора. Но не забывай – даже если ты меня не видишь, я все равно с тобой. Все равно! И если тебе будет угрожать опасность, я снова появлюсь.
– Честно-честно? – спросила девочка. И я, поцеловав ее в щеку, заверила:
– Честно-честно! Ты ведь знаешь, что добрые феи никогда не обманывают?
Тут я заметила выходящих из-за угла двух женщин, одетых в пуховики, и метнулась в сторону. Секундой позже одна из них обнаружила стоявшую около забора Светочку, и я почувствовала облегчение. И только потом жуткую усталость. И боль во всем теле.
Спрятавшись в лесополосе, которая начиналась непосредственно за домом маньяка, я видела, как около Светочки образовалась небольшая толпа. Мужчины махали руками, женщины охали. Вскоре появилась первая пожарная машина, а за ней и «Скорая». Светочка оказалась в руках врачей.
Я же кружным путем, не выходя из лесополосы, дошла до улицы, на которой оставила свой автомобиль. Мне повезло – встревоженные жители, высыпав на улицу, устремились к месту пожара, на меня никто не обращал внимания, и мне не составило труда покинуть поселок. Правда, на грунтовой дороге пришлось свернуть на обочину и выключить фары, потому что навстречу мне несся полицейский автомобиль.
Через пару минут я вывернула на трассу и понеслась в сторону своего дома.
Когда я оказалась в своем убежище, часы показывали половину пятого ночи. Вернее, уже утра. Бросив «Вольво» в гараже, я вошла в дом и первым делом отправилась в душ. И долго-долго, наверняка не меньше часа, оттирала с себя грязь, а главное, пыталась избавиться от воспоминаний. Грязь я смыла, а вот воспоминания, конечно же, нет.
Затем я прошла в зал. За мгновение до того, как автоматически вспыхнул свет, мне показалось, что на диване кто-то сидит. И я подумала, что не просто кто-то, а маньяк, чудом оставшийся в живых, последовавший за мной, как накануне я за ним, и пробравшийся в мой дом.
Но на диване никого не было. Однако на душе стало муторно и неприятно. Я двинулась в спальню, чувствуя, что все тело ломит. Я знала, мне необходим отдых, однако боялась сомкнуть глаза и принялась рассматривать каталог известного аукциона.
Незаметно для себя все же заснула, и, конечно же, тот самый сон, что преследует меня с ранних лет, не заставил себя ждать. Но на сей раз он видоизменился – в тот момент, когда я подняла пропитанную кровью подушку, зная, что под ней зияющая пустота вместо головы, я вдруг увидела лицо. Это было страшное белое лицо маньяка, того самого, который минувшей ночью едва не убил Светочку и меня.
С криком на устах я проснулась и поняла, что давно рассвело. Я пошевелилась и почувствовала боль в каждой клеточке тела. С груди скатился каталог. Стрелки на часах показывали одиннадцать.
Вставать столь поздно, даже после ночной смены, для меня было непривычно. Поэтому я вскочила с кровати – и скривилась от боли. Пальцы на ноге вспухли, покраснели. Прихрамывая, я направилась на кухню.
Там, в огромном аквариуме, вделанном в одну из стен, плавали мои молчаливые домашние любимцы – коралловые рыбки. Захотелось обжигающего черного кофе и сигарету. Ища зажигалку, я подумала, что именно подобная вещица спасла мне ночью жизнь. Мне и девочке Свете.
Когда кофе был готов, я взяла большую кружку и, усевшись за барной стойкой, включила ноутбук. Так и есть, на первом же новостном портале попалась информация о взрыве газа в подмосковном поселке, в результате которого один из домов был почти полностью сметен с лица земли. И ни слова о логове маньяка, трупах в подземелье и похищенной девочке. Что ж, не исключено, правоохранительные органы пока скрывают сенсационную информацию от журналистов. Я бы точно на их месте поступила так.
Затем я зашла на особый сайт, при помощи которого осуществляла общение со своим посредником. Тот желал получить информацию о том, как прошла операция, и интересовался, может ли он сообщить заказчику, что Роман Львович Субойкин вскоре покинет наш мир.
Доложив, что операция прошла с некоторыми затруднениями, я подчеркнула, что механизм устранения объекта успешно запущен. Я подумала о токсине, который сейчас уже оказывал свое действие на организм мужчины. Завтра, самое позднее послезавтра, Субейкин скончается.
Помимо этого, я скачала данные, скопированные мной с мобильного телефона олигарха. Заказчик, вернее заказчица, получила все, что желала.
Перекусив на скорую руку, я отправилась к себе в кабинет и включила другой компьютер, чтобы проверить деловую почту. На автоответчике телефона было семь сообщений.
Профессиональные убийства – мое призвание. И сфера деятельности, о которой знает только посредник. Но у меня еще имеется вполне официальная работа, собственно, дающая возможность неплохо жить. Работа, которая доставляет мне удовольствие, позволяет получать нужную информацию и, не привлекая внимания, вращаться в столичном высшем свете, а также путешествовать.
Для моих клиентов я – человек без лица и без имени. Для посредника – Н. Для всех прочих – Ника Соловьева, успешный фотограф.
Так уж вышло, что мне требовались легенда, прикрытие, обычная жизнь. Потому что не хотелось, как некоторые коллеги по цеху, залечь на дно и жить в подполье. Да, я не могла жить без убийств, но для меня киллерство не являлось самоцелью.
И такой легендой стало занятие фотографией. Тягу к этому ремеслу я заметила еще в юности. И отчего-то мне казалось, что отправной точкой стала фотография красивой женщины, которую я считаю своей матерью. Возможно, фотографируя других, я втайне надеялась, что вот-вот увижу на одном из многочисленных снимков знакомое до боли лицо. Пусть постаревшее. Пусть изменившееся. Но я была уверена, что непременно узнаю его.
Кроме того, надо же было как-то объяснить происхождение своего капитала, чтобы иметь возможность вкладывать добытые кровавым делом деньги в бизнес. Конечно, я бы могла положить свои неправедные гонорары в банк где-нибудь в тихой Швейцарии или на далеких островах, получать проценты и жить припеваючи. Но это бы значило признать свое поражение, то есть согласиться с тем, что главным для меня являются заказные убийства. Вот уж чего я никак не могла допустить! Поэтому и создала себе вторую, благопристойную жизнь. Жизнь фотографа Ники Соловьевой.
Мои работы известны как в России, так и за рубежом. Нет, я не принадлежу к числу звезд в данной сфере деятельности, однако могу с уверенностью сказать о себе, что достаточно известна.
Специализируюсь я на съемках архитектурных объектов и природных феноменов, а помимо того, время от времени делаю портретные серии, выбирая некое селебритис и неожиданный антураж. Почему именно архитектурные объекты или природные феномены? Потому что я давно поняла: человек – средоточие зла. И фотографирую только тех, кого сама выбираю.